Другого времени у нас, скорее всего, не будет. И поэтому мы должны жить во времени настоящем, никак самих себя не обманывая.
Александр Ширвиндт
К Александру Анатольевичу Ширвиндту у меня особенная любовь и благодарность. Когда-то давным-давно он оказался первым человеком, согласившимся поговорить с корреспондентом маленькой, никому не известной, но гордой газеты. В гримерке Театра сатиры они с Державиным с упоением, перебивая друг друга, рассказывали мне, как ездили на Волгу на рыбалку.Все великие еще были живы.
И граф Альмавива был еще в самом расцвете.
И потом много-много раз Александр Анатольевич готов был «потрепаться о жизни», вспомнить тех, кто ушел и кого он искренне, по-детски любил.
Сбивая любой пафос, особенно касавшийся его собственной роли в мироздании. Ширвиндту были уготованы удивительная судьба и совершенно особенное место. Меньше, чем актер, и больше, чем актер.
Попробую объяснить.
Интеллигентные еврейские родители прочили его в скрипачи: «Появлялся папа со скрипкой, предварительно заперев дверь в коридор, и умолял встать за гаммы. Я, уже тогда очень сообразительный, смиренно склонял голову, якобы соглашаясь начать мучить население дома жуткими звуками гамм, и просился перед этим святым актом в туалет. Наивный папа открывал дверь, я бросался в туалет и запирался там навсегда. Нестабильность этого плацдарма заключалась в том, что квартира была коммунальной и кроме нас в ней проживало еще пять семей».
Скрипачом он не стал. Зато выучился в Щукинском училище на актера.
Судьба и внешние данные определили место Александра Анатольевича в искусстве. В кино — иностранцы с трубкой, авантюристы, веселые или грустные проходимцы. Изредка — творческие работники с неопределенным прошлым. Случалось, самовлюбленные оперные певцы, лабухи из ресторанных оркестров. Еще реже — душки-военные из прошлых веков.
Положительных и главных героев практически не доверяли.
В театре первые герои Шуры Ширвиндта были еще экзотичнее. Его интеллигентная тетя Роза ходила смотреть племянника и ужасалась всему, что видела. А видела она мальчика в массовой сцене без слов, но с огурцом в руке. В другой раз — в восточном халате, со специальной трубой, в которую он что-то дудел. Опять же без слов. Потрясенная тетя звонила маме артиста: «Рая, я видела Шуру на сцене. Это трагедия!». Но это были комедии.
Доставались роли меньшевиков в пенсне — почему-то считалось, что Ширвиндт похож на типичного меньшевика. Однажды выпало сыграть рабочего, приехавшего в сибирскую деревню агитировать за большевиков. Роль состояла из одной единственной фразы: «Пошто зазря по степу мыкаемся?»
И фамилия, прямо скажем, нетипичная для положительного героя. Как ее только не коверкали! То Шервант, то Шервенуто. В самом начале карьеры он даже взял на короткое время псевдоним — Ветров. Но потом раз и навсегда вернулся к своей фамилии и остался Ширвиндтом.
Народ безоговорочно полюбил его в начале семидесятых за роль ревнивого графа Альмавивы в «Женитьбе Фигаро» и, конечно же, за «Иронию судьбы». Тоже ведь эпизод, но именно в этот момент Ширвиндта признали за своего не только интеллигенты, но и рабочие и колхозники. Неизвестно ведь, как сложился бы фильм, если бы в Ленинград отправили Павлика.
Точно нет ни одного фильма, где он сыграл бы прямо вот великую роль. Не сыграл. По крайней мере, в кино.
Хотя некоторые эпизоды были выдающиеся.
Он считался главным острословом Москвы. Обожал анекдоты. Много лет устраивал капустники в Доме актера, куда мечтала попасть вся театральная Москва.
Фирменный юмор не подводил даже в грустных обстоятельствах. Когда его мама уже почти ничего не видела, говорил: «Мама, не расстраивайся, совершенно не на что смотреть».
Кино умеет создавать ложные репутации. Глядя на персонажей Ширвиндта, все думали, что артист на них похож. Играет наглых и беспринципных — значит, сам такой. Снялся в фильме с названием «Бабник» — значит, бабник и есть. Между тем Александр Анатольевич был вполне себе примерный семьянин. Всю жизнь любил одну и ту же жену, с которой познакомился еще в детстве. Обожал детей и внуков. Всем занятиям предпочитал рыбалку. Всем деликатесам — вареную луковицу, которую обычно принято вылавливать из супа и выбрасывать. И в этом тоже проявлялись его уникальность и неповторимость.
И это была прекрасная, уникальная роль. Потому что он всегда был намного интереснее своих персонажей.
Он никогда не выходил на первый план. Начинал у Эфроса и был одним из любимых его актеров. Играл у великих режиссеров. Но был человеком команды. И после ухода Плучека двадцать лет тащил свой Театр сатиры, считая, что это его долг перед артистами, рядом с которыми прошла вся его жизнь.
Самое удивительное, что все это его нисколько не тяготило. Потому что Александр Анатольевич Ширвиндт всю жизнь играл самого себя. Во всех ролях в театре и кино самого Ширвиндта всегда больше, чем его персонажей.
Вальяжный и флегматичный. Со всеми на ты. Говорил, что не осталось никого, с кем быть на вы. Любил крепкие слова, но утверждал, что не ругается — просто разговаривает на родном языке.
Мне кажется, он был одним из последних, кто как-то ухитрялся сохранить иронию, спокойствие и здравый смысл в рушащемся мире.
Вообще один из последних.
СПРАВКА
Александр Ширвиндт родился 19 июля 1934 года в Москве. Советский и российский актер театра и кино, театральный режиссер, сценарист, педагог, телеведущий, писатель-мемуарист, юморист; народный артист РСФСР (1989). Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Художественный руководитель (2000—2021) и президент (2021—2024) Московского академического театра сатиры. Скончался 15 марта 2024 года.
