На этой неделе в возрасте 87 лет умер биржевой трейдер Айвен Боски, ставший одной из икон эпохи крупных рыночных спекуляций и высокорисковой торговли в 1980-х и прототип главного героя культового голливудского фильма «Уолл-стрит». Несколько лет он был легендарной фигурой среди трейдеров и славился сверхъественным чутьем на то, какие акции надо покупать. Этот успех закончился расследованием и приговором за инсайдерскую торговлю и махинации.
Скромный специалист по арбитражу
«Символ расточительности и коррупции на Уолл-стрит» (The Wall Street Journal), расследование деятельности которого завершило «десятилетие жадности», «бешеной активности по поглощению» компаний и «торжества бросающегося в глаза богатства» (The New York Times). Это лишь несколько цитат из некрологов, которые сейчас публикуют ведущие американские и мировые масс-медиа.
Знаменитым он стал в 1980-е, когда все говорили о новом, агрессивном стиле биржевой торговли, моду на которую, как говорят, завел Боски и несколько столь же решительных трейдеров. Благодаря приписываемому ему сверхъестественному чутью на удачные покупку и сброс акций он стал едва ли не символом «горячих биржевых» 1980-х.
До этого периода в жизни Боски было мало примечательного. Он родился в 1937 году в еврейской семье из среднего класса — у его отца было несколько таверн и кулинарий в Детройте. Айвен учился в довольно престижной школе, потом в нескольких университетах, которые всегда бросал. Наконец в 1965 году, в 28 лет, он закончил Детройтский юридический колледж.
Вскоре после этого Боски переехал в Нью-Йорк, начав работу не по специальности. Он занялся арбитражными операциями — трейдингом, основанным на получении прибыли за счет разницы в цене, возникающей при сделках по слиянию и поглощению. Обычно речь идет о покупке акций компании, которую собираются приобрести, перед слиянием — или, наоборот, продаже акций компании-покупателя.
Зарабатывал он неплохо, но злые языки утверждали, что образ жизни Боски, уже тогда довольно роскошный, был связан не столько с его собственными успехами в сфере арбитража, сколько с женитьбой на Симе Зильберштейн, дочери магната в сфере недвижимости Бена Зильберштейна. Так, он купил молодым супругам роскошную квартиру на Парк-Авеню в Нью-Йорке.
А в 1975 году Боски стал владельцем собственной брокерской фирмы — семья жены также вложила в нее $700 тыс. И как раз вовремя — ведь в 1980-е торги на бирже переживали невиданный до того всплеск.
Трейдерская горячка 1980-х последовала за экономическими реформами президента США Рональда Рейгана. Они, в свою очередь, стали ответом на продолжительный кризис и стагфляцию после нефтяного кризиса 1973 года. Суть реформ состояла в том, что Рейган провел либерализацию экономики и ослабил государственное регулирование.
Такая политика в числе прочего привела к волне слияний и поглощений: в условиях кризиса у многих компаний начались сложности, а снижение налогов дало возможность более успешным корпорациям направить средства на скупку конкурентов. Правительство же, следуя линии на дерегулирование, одобряло практически любые сделки.
Трейдер со сверхъестественным чутьем
Арбитраж традиционно был довольно консервативной стратегией — приобретались акции компаний, о покупке которых было объявлено публично, так что о каких-то огромных доходах говорить не приходилось. Но Боски привнес в эти сделки элемент риска, вкладывая десятки и сотни миллионов в акции компаний, про покупку которых пока еще не было объявлено.
Именно умение определять, какая компания скоро может быть поглощена, считалось важнейшим талантом Боски. Тогда это казалось чем-то близким к сверхъестественному чутью.
Боски заработал $65 млн на покупке Chevron компании Gulf, $50 млн — на сделке Texaco и Getty, еще $50 млн, когда Philip Morris купила General Foods. Были и десятки других сделок. У трейдеров появилось правило: покупать то, что покупает Боски.
Средства на все это Боски помогал получать его компаньон Майкл Милкен, руководившей компанией Drexel Burnham Lambert. Милкен был известен как «король мусорных облигаций» — долговых бумаг с низким рейтингом и очень высокой доходностью. Разработанные им схемы позволяли торговать на бирже, легко привлекая заемный капитал.
Боски и Милкен были далеко не единственными, кто сделал огромные состояния в 1980-е. Но именно Боски стал одним из самых ярких символов того времени. В числе прочего он запомнился фразой «жадность — это здоровое чувство», сказанной в 1986 году на выступлении в бизнес-школе Калифорнийского университета в Беркли.
«Это болезнь, перед лицом которой я беспомощен», «я маньяк, помешанный на деньгах»,— говорил Боски в других интервью.
На пике карьеры капитал Боски оценивался в $280 млн (по оценке американских СМИ, в пересчете на современный уровень это составляет около $820 млн), а портфель акций — в $3 млрд ($8,7 млрд сейчас). У него был роскошный дом в Уэстчестере (штат Нью-Йорк), который украшали картины Ренуара и ковры с монограммами хозяина дома. У него, понятно, была и роскошная квартира в Париже и дом на Французской Ривьере.
При этом Боски поддерживал образ постоянно работающего современного трейдера. Он говорил, что спит всего два-три часа и встает в 4:30. На большинстве фото и видео он стоит (а не сидит) в своем офисе перед экранами с новостными лентами и терминалами с котировками акций. Он мало ест во время работы, которая занимает почти весь его день, а только пьет кофе.
Всегда в одинаковой одежде — накрахмаленной белой рубашке и черном костюме-тройке. Именно такой образ вечно бодрствующего трейдера стал популярен в те годы на Уолл-стрит.
Этот аскетизм сочетался с экстравагантными выходками и демонстрацией богатства. Он мог прийти в дорогой ресторан и заказать все блюда из меню, в итоге лишь чуть-чуть попробовав большинство из них. Или на розовом Rolls-Royce отправиться на теннисный корт. Или ходить в Гарвардский клуб (он не учился в Гарварде). Или представляться всем как преподаватель Колумбийского университета (университет неоднократно опровергал это).
В те годы о Боски говорили как о человеке, который сделал себя сам, заявившись со Среднего Запада и из среднего класса в финансовую элиту Восточного побережья США. А еще его прозвали Ivan The Terrible («Иваном Грозным»).
Конечно мошенник?
Однако продолжалась такая слава недолго. Рудольф Джулиани — будущий мэр Нью-Йорка, юрист и апологет Дональда Трампа, а тогда — прокурор Южного округа Нью-Йорка, который уже прославился громкими делами против мафии, начал расследование по подозрению в злоупотреблениях при торговле на бирже.
В 1986 году под подозрение попал некий Деннис Левин — сотрудник компании Drexel Burnham Lambert. В его бумагах, содержавших свидетельства его махинаций, неоднократно упоминалось имя Боски. Следствие быстро пришло к выводу, что то, что все принимали за сверхъествественное чутье Боски, было всего лишь умением вовремя заплатить за инсайдерскую информацию.
Как потом отмечалось в материалах следствия, Боски тесно сотрудничал с Drexel Burnham Lambert не только в том, что касалось инвестиций.
Деннис Левин до 20 раз в день звонил Боски, чтобы поделиться информацией о предполагаемых сделках. В какой-то момент они напрямую договорились, что Боски будет платить Левину 5% всей прибыли, полученной с помощью такой информации.
Еще одним постоянным инсайдером Боски был инвестбанкир Мартин Сигел из Kidder, Peabody & Company. Рассказывают, что Боски платил информаторам, посылая им чемоданы, набитые наличными долларами.
«То, чем занимались Милкен и Боски, можно назвать широким преступным сговором… Это настоящий каталог преступлений с ценными бумагами — от инсайдерской торговли до ложного публичного сообщения информации, налоговых махинаций, рыночных манипуляций, а также многих других преступлений»,— рассказывает Джеймс Стюарт, написавший об этих махинациях книгу.
В том же 1986 году следователи пришли к Боски. Трейдер довольно быстро согласился сотрудничать со следствием. Он рассказал следователям обо всех мошеннических схемах и стал носить на встречи устройство для прослушки, которое помогло властям предъявить обвинения Милкену и другим трейдерам.
В 1987 году суд приговорил Айвена Боски к трем с половиной годам тюрьмы и на тот момент рекордному штрафу в $100 млн. По факту он отсидел всего 22 месяца. Но торговать на бирже ему было запрещено пожизненно.
Широкой общественности это громкое дело показало, насколько сильно распространена инсайдерская торговля среди тех, кого тогда считали выдающимися трейдерами. После вынесения приговора непосредственным участникам Комиссия по ценным бумагам и биржам США стала разрабатывать новые правила торгов, которые бы если не уничтожили полностью, то сильно ограничили возможности для инсайдерской торговли.
К началу 1990-х рухнул и рынок «мусорных облигаций». Большинство компаний этой сферы обанкротилось, включая и Drexel Burnham Lambert Милкена. Сам Милкен заплатил еще более значительный штраф в $600 млн и тоже отсидел 22 месяца в тюрьме.
В 1987 году вышел фильм «Уолл-стрит» (1987) с Майклом Дугласом и Чарли Шином в главных ролях. Боски стал прототипом одного из главных героев — беспринципного трейдера Гордона Гекко. В фильме Гекко произносит фразу, близкую к той, которую ранее говорил Боски: «Жадность — это хорошо».
«Никто на Уолл-стрит не взлетал так высоко и не падал так низко, как Айвен Боски»,— писала The Wall Street Journal после процесса.
Тем не менее после выхода из тюрьмы Боски вряд ли бедствовал. В 1991 году с ним развелась жена. На тот момент она была богаче мужа, так что по суду было установлено, что она заплатит ему $20 млн одномоментно, передаст в собственность дом в Калифорнии, а также дополнительно будет выплачивать по $185 тыс. в год.
Боски женился во второй раз, от двух браков у него было пятеро детей. В последующие десятилетия Боски вел спокойную жизнь в своем роскошном доме в Калифорнии, на берегу Тихого океана. С прежними знакомыми по Уолл-стрит он не общался. Там бывшего трейдера считали доносчиком и провокатором и, по словам его собственного адвоката, «шарахались от него как от прокаженного».
Источник: Коммерсантъ
