В Египте, ближайшем соседе Израиля, когда-то была процветающая еврейская община, возникшая еще в древние времена. Сегодня здесь осталась лишь несколько евреев — результат массовой эмиграции, вызванной бурными событиями XX века, в том числе созданием государства Израиль.
В ставшем за последние десятилетия многомиллионным Каире за старыми синагогами ухаживают немногие оставшиеся члены общины и само египетское государство. Эти здания, а также документы и артефакты, хранящиеся под их крышами, стали темой исследования Sacred Places Tell Tales: Jewish Life and Heritage in Modern Cairo («Сакральные места рассказывают истории: еврейская жизнь и наследие в современном Каире»), опубликованной издательством Пенсильванского университета, пишет Times of Israel.
Автор книги, профессор Йорам Мейталь с факультета ближневосточных исследований Университета имени Бен-Гуриона в Негеве, получил беспрецедентный доступ к каирским синагогам в период с 2017 по 2021 год в качестве исторического консультанта еврейской общины Каира.
Одна из главных целей книги — показать, что «еврейская община была неотъемлемой частью египетского общества», — сказал Мейталь в беседе с Times of Israel из США, где он провел год в качестве члена Института перспективных исследований Принстонского университета.
Большая часть книги посвящена тому, что Мейталь называет «золотым веком египетского еврейства» — периоду, длившемуся с конца XIX века до 1950-х годов. Этот период в значительной степени совпал с британским правлением в Египте, которое принесло больше прав и возможностей для меньшинств.
В конце XIX — начале XX века еврейская жизнь в Каире преобразилась благодаря притоку ашкеназов из Восточной Европы, которые значительно от местных евреев, мизрахов и сефардов. В этот же период строились новые кварталы, что позволило евреям впервые выйти за пределы древнего Каира.
Большая часть ашкеназской общины Каира иммигрировала из России и других стран Восточной Европы «в основном спасаясь от бедности. Некоторые из них оказались в Египте, сказал Мейталь, добавив, что в записях синагог он нашел письма и свидетельства, описывающие Кишиневский погром 1903 года, а также другие бедствия.
По его словам, «британский колониальный режим» предоставлял европейским меньшинствам льготы, юридические и экономические права в случае иммиграции, поэтому «Египет стал магнитом... Египет был крупным торговым и экономическим центром на рубеже XX века, [поэтому они могли] найти здесь работу и безопасность».
По словам Мейталя, эти новоприбывшие интегрировались в «очень сильную еврейскую общину, существовавшую в Египте» в то время.
Сефардская община, члены которой говорили на французском и арабском языках, управлялась сплоченными семьями «еврейских магнатов», которые были «пионерами в создании современной египетской промышленности и сельского хозяйства. «Они были очень богаты. Они управляли значительной частью египетской экономики», — сказал Мейталь, хотя и подчеркнул, что сефардская община состояла из людей разного достатка.
Эти богатые семьи также участвовали в экономике Османской (а затем и Британской подмандатной) Палестины, покупая недвижимость и посылая пожертвования на еврейские нужды. В архивах разных синагог Мейталь обнаружил «множество просьб» о пожертвованиях от еврейского ишува, догосударственной сионистской общины в Палестине, включая письмо от канцлера Еврейского университета Йехуды Магнеса, в котором тот просил главного раввина Египта обратиться к общине с просьбой о пожертвованиях для нового учебного заведения.
Третья каирская еврейская община, караимы, отвергала раввинистические правила и литературу, включая Талмуд, и поэтому была «совершенно отличной от раввинистических евреев конфессией. Этот раскол уходит корнями в глубокую древность», — сказал Мейталь.
«Религиозные ритуалы у караимов совершенно другие. Календарь у караимов лунный, и названия праздников другие. Существует множество обычаев, совершенно не похожих на те, что обычно ассоциируются с евреями-раббанитами», — сказал он.
Караимы в основном говорили и вели записи на арабском языке и «жили очень похоже на своих мусульманских собратьев, — говорит Мейталь. — Они считали себя и воспринимались египтянами как сыны этой земли».
«Караимы сохранили свои верования и обычаи, но построили новую синагогу. Они также покинули свои кварталы в Еврейском квартале и поселились в новых районах, [так что] социальная динамика стала одинаковой для разных конфессий», — говорит Мейталь.
В старых еврейских кварталах Каира много старинных синагог, таких как «Бен-Эзра» в районе Фустат. Синагога «Бен-Эзра» — источник знаменитой Каирской генизы, сокровищницы исторических и религиозных документов. Однако «в конце XIX века евреи начали покидать старые кварталы и селиться в новых районах Каира. До этого времени подавляющее большинство евреев жило в Еврейском квартале, существовала своего рода сегрегация», — говорит Мейталь.
Состоятельные семьи покупали землю и строили виллы в новых элитных районах, таких как Маади или Гелиополис, а семьи со скромным достатком покупали квартиры в других районах, хотя многие евреи оставались в старом Еврейском квартале, где они жили на протяжении многих поколений.
По словам Мейталя, эти перемены стали «проявлением наступления эпохи модерна», когда «религиозная принадлежность перестала быть критерием выбора места жительства». Другие меньшинства, в том числе копты и армяне, прошли через аналогичный процесс.
Евреи «основывали новые синагоги рядом с местами, куда они переезжали, — говорит Мейталь. — Если вы посмотрите на архитектуру и предметы, которые хранились в этих синагогах, если вы посмотрите на нерелигиозные мероприятия, которые в них проводились, — все это показывает социальную неоднородность и разнообразные способы формирования современной еврейской социально-культурной идентичности».
Например, в синагогах, расположенных в небогатых районах, на каждом месте висела табличка с номером, а не с именем, потому что члены общины не могли пожертвовать достаточно, чтобы позволить себе постоянное место. Но в зажиточных общинах «вешали металлические таблички именами, и если внимательно изучить имена, то можно получить социальную карту еврейской элиты того времени», — говорит Мейталь.
Изучение записей синагог позволило ему реконструировать, как в различных еврейских общинах Каира проводились свадьбы и другие события жизненного цикла, что дает возможность увидеть «социальное и классовое разделение через синагоги».
Этот «золотой век» закончился сразу после Войны за независимость Израиля 1948 года. «Война 1948 года, конечно, была важным событием в истории региона. Египет был непосредственно вовлечен в войну с новорожденным Израилем. Еврейская община оказалась в чрезвычайно сложной ситуации», — говорит Мейталь.
С началом войны «несколько сотен евреев были арестованы, часть имущества конфискована, а риторика в отношении евреев стала намного жестче», — сказал он.
В результате тысячи еврейских семей покинули Египет. В период с 1948 по 1951 год «эмигрировала примерно четверть всей общины. Менее половины из них решили приехать в Израиль», — говорит Мейталь.
Военный переворот 1952 года сверг монархию и привел к власти лидера панарабистов Гамаля Абделя Насера. Четыре года спустя Насер национализировал Суэцкий канал, и возникший кризис привел к Суэцкой войне 1956 года с Израилем, Францией и Великобританией.
«Тысячи еврейских мужчин в возрасте от 18 до 60 лет были заключены в тюрьму, а многие объекты недвижимости были конфискованы, что привело к еще большей эмиграции евреев», — говорит Мейталь.
В период с 1956 по 1962 год еврейская община в Египте «сократилась в разы... После 1962 года осталось всего несколько тысяч человек, и они пострадали после войны 1967 года. Многие мужчины были заключены в тюрьму и подвергнуты пыткам, что ознаменовало конец общины. Большинство из тех, кто тогда еще оставался в Египте, в конце концов покинули страну», — говорит он.
«В целом, в 50-60-е годы лишь небольшая часть общины, в основном молодое поколение, была сионистами. Подавляющее большинство не стремилось в Израиль. Но они видели, что в Египте у них нет будущего». Примерно половина общины оказалась в Израиле, остальные разъехались по всему миру, [в основном] во Францию и Северную Америку», — говорит Мейталь.
«Исторический контекст нашего времени таков, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке осталось очень малочисленное еврейское население, а ведь это были очень богатые общины, возраст которых насчитывал несколько тысячелетий. На фоне преобладающего внимания к войне между Израилем и Газой и геополитическим потрясениям на Ближнем Востоке легко забыть, что так было не всегда», — говорит Мейталь.
По его словам, египетское общество, поощряемое военными правителями, особенно после войны 1967 года, рассматривало израильтян и евреев как врагов, но в последнее время наблюдается «захватывающее» возрождение интереса к этой богатой истории.
«В последние годы египтяне заговорили о еврейском прошлом, чтобы заявить о себе в ходе весьма спорных политических дебатов в Египте по социальным, политическим и культурным вопросам, — отметил Мейталь. — И эти дебаты — один из важных итогов так называемой арабской весны».
По словам Мейталя, после массовых протестов арабской весны 2010-2012 годов, в результате которых в Египте был отстранен от власти Хосни Мубарак, «миллионы египтян познакомились с ревизионистскими представлениями о еврейском прошлом» благодаря телесериалам, документальным фильмам и книгам, снятым и написанным в Египте и посвященным евреям.
Эти новые произведения дали «другое, весьма позитивное описание» египетского еврейства, которое отличалось от «гегемонистского националистического нарратива», исходившего от государства, а также противоречило «широко распространенному исламскому нарративу».
Кроме того, в период после арабской весны египетское правительство и еврейская община Каира спонсировали восстановление нескольких исторических синагог и кладбищ, некоторые из которых десятилетиями находились в глубоком запустении. Большая синагога «Элиягу Ха-Нави» в Александрии, датируемая XIV веком, была официально открыта в 2020 году на торжественной церемонии, которая широко освещалась в СМИ.
«Однако нынешняя война и региональные беспорядки совершенно остановили позитивную тенденцию переоценки еврейского прошлого Египта в первые два десятилетия XXI века», — сетует Мейталь.
Эта переоценка позволила египетскому обществу начать воспринимать египетское еврейство как часть своей собственной культуры и проводить различие между евреями, иудаизмом и сионистами, что не всегда было возможно в предыдущие периоды, сказал он.
Но после 7 октября, по его словам, общие «антиеврейские голоса и настроения в египетском обществе, к сожалению, значительно усилились».
