Рудольфина Менцель (девичья фамилия Вальтух, 1891–1973) родилась в Вене. Ее новаторские исследования психологии, развития и поведения собак кардинально изменили наше понимание этих животных, методы дрессировки и ухода за ними. В межвоенный период ее знала вся Европа как ведущего исследователя когнитивных способностей собак, владелицу одного из самых знаменитых питомников, крупного специалиста по дрессировке полицейских служебных собак.
На всем протяжении 1920-х и вплоть до захвата власти нацистами в 1933 году Менцель была весьма востребованным консультантом в Куммерсдорфе — немецком институте служебного собаководства около Берлина. В 1938 году она бежала из оккупированной нацистами Австрии и перебралась в Палестину, где основала Палестинский исследовательский институт психологии и дрессировки собак.
Она обучила в своем институте сотни собак, которые бок о бок с еврейскими бойцами служили на войне 1948 года. В 1950-х она создала первый на Ближнем Востоке институт подготовки собак-поводырей и вывела национальную израильскую породу собак — ханаанскую. В 1962-м, когда ей был 71 год, она стала адъюнкт-профессором зоопсихологии в Тель-Авивском университете и чуть не до самого конца жизни активно осуществляла там исследовательскую программу.
Во время Второй мировой войны Рудольфина Менцель сыграла значительную роль в боевых действиях союзных держав, дрессируя собак-саперов, которых британская армия применяла на Североафриканском фронте.
В Северной Африке войскам союзников пришлось нелегко: немцы начиная с 1939 года установили в этом регионе сотни тысяч противопехотных мин. К началу 1940-х, когда бои на этом фронте стали ожесточеннее, у британцев истощились резервы служебных собак в Европе, собаки-саперы оказались в дефиците.
В июне 1942 года под эгидой Управления ветеринарии британской администрации (в его ведении были все животные в подмандатной Палестине) состоялось совещание высокопоставленных британских офицеров. Обсудив потребность в собаках-саперах в Северной Африке, они заключили, что надобность эта неотложная, и договорились приложить все усилия для их срочной подготовки и закупки.
Зная, что Менцель — специалист по дрессировке собак-саперов, офицеры обратились к ней за помощью. Она же, в свою очередь, посоветовалась с Моше Шаретом, директором департамента иностранных дел Еврейского агентства, чтобы получить его одобрение, прежде чем что-то предпринимать.
Предложенное сотрудничество лидеров ишува с британцами было неоднозначным. С одной стороны, лидеры ишува — жители колонии, подданные режима британского мандата в Палестине — не горели желанием помогать британской стороне. С другой, многие в ишуве хотели помочь союзным державам в их борьбе с нацистами. В порядке компромисса Шарет поставил британцам условие: пусть они пообещают не применять собак, выдрессированных Рудольфиной Менцель, при боевых действиях против евреев в ишуве.
С благословения Шарета Менцель летом 1942 года продала британцам первую группу служебных собак для военных целей. Шарет разрешил ей полномочно вести с британцами переговоры по кинологическим вопросам и целиком положился на ее экспертное мнение.
Британцы поручили своему офицеру, полковнику Э. Н. Ньюмену Роджеру официально обеспечивать связь Менцель с британской армией. С тех пор полковник, как и его заместитель, начальник военной полиции Палестины и Трансиордании, вел с Менцель переписку и нередко встречался, чтобы обсудить отбор и дрессировку собак.
10 июля 1942 года первая группа из шестидесяти собак была готова для переброски из Палестины в кинологическую часть британской армии, дислоцированную в каирском предместье Альмаза. Двадцать две из этих собак были полностью готовы к работе, остальных следовало еще подучить.
К началу 1943 года третья эскадрилья ветеринарно-восстановительной службы британской армии ежемесячно возила из Палестины в Альмазу по несколько десятков собак. Оттуда их распределяли по всему Североафриканскому фронту.
В период со 2 апреля 1943 года и вплоть до окончания войны Управление ветеринарии британской администрации еженедельно получало отчеты о количестве и состоянии собак, закупленных Великобританией. В одном из отчетов за апрель 1943 года указано: в Хайфе приобрели 20 военно-служебных собак «в хорошем состоянии» — так там написано. Хотя имя Рудольфины Менцель не упомянуто, по описанию ясно, что собак купили в ее питомнике в Хайфе.
В одном из отчетов за май 1943 года отмечено, что куплено 39 собак, сообщается, что отличные боксеры по-прежнему есть в наличии и «разводят их сейчас с размахом <…> можно рассчитывать, что в будущем не возникнет сложностей с закупкой большого количества собак».
В записи от декабря 1943 года отмечено: «четыре собаки — три боксера и одна эльзасская [немецкая] овчарка — куплены у д-ра Р. Менцель, Кирьят-Моцкин».
Имя Менцель упоминается во всех последующих отчетах о закупках собак. Правда, в регистрационных книгах военных иногда упоминается и о покупке собак по одной, у частных собаководов, но такие сделки были нетипичны.
В годы Второй мировой войны институт Менцель испытывал острые финансовые проблемы, и она отчаянно нуждалась в деньгах на содержание и дрессировку своих собак. Так что ее сотрудничество с британцами было взаимовыгодным: им сослужили хорошую службу ее отлично выдрессированные собаки, а для института был нелишним доход от их продажи.
В итоге британская армия задействовала более 400 собак-саперов, обученных самой Рудольфиной Менцель или по ее методике, и в регистрационных книгах британской армии есть свидетельства британских военных всех рангов о героизме и отменных качествах этих собак.
Один офицер замечал: мол, у этих собак единственный изъян: их не так много, как требуется. В статьях в «Палистайн пост» тоже превозносили достоинства этих собак, что вселяло в евреев ишува большую гордость: как-никак, таким образом удалось внести вклад в борьбу с нацистами.
Невзирая на огромные успехи Менцель в дрессировке собак-саперов для британцев в годы войны, вскоре после ее окончания авторитет главного специалиста по собакам-саперам в Палестине поставили под сомнение. В ноябре 1947 года Хагана готовилась создать официальное кинологическое подразделение, рассчитывая, что в конечном счете оно вольется в армию нового государства после ее формирования. В то время складывалось впечатление, что во главе этого подразделения поставят Менцель, — а как же иначе?
В отчете о деятельности своего института за 1947 год она писала: «В ноябре мы обратились к начальнику генерального штаба Хаганы Яакову Дори с просьбой расширить сферу деятельности Института, чтобы мы могли соответствовать требованиям будущего. Яаков Дори решил, что доктор Менцель станет единственным руководителем и специалистом, к которому будут обращаться по всем кинологическим вопросам. К нам прислали Моше Даяна, и мы вместе начали планировать кинологическую деятельность и организационную структуру для армии, которую вскоре предстояло сформировать».
Потому-то, когда подготовка к войне ускорилась, Менцель перешла на командный тон в статье, написанной ею для дрессировщиков собак и кинологов в Палестине: «Мало какому поколению так повезло, как нашему: нам посчастливилось увидеть, как сбываются мечты нашей юности; как сбывается надежда двух тысячелетий. Мы, еврейские кинологи, увидим, как наши собаки займут подобающее им место при строительстве нашей родины, как до сих пор они занимали место рядом с нами в качестве наших верных спутников. Но, к сожалению, праздновать недосуг: пришла пора начинать подготовку. Пусть каждый займет свой пост».
Рудольфина Менцель и не подозревала, что в последний раз обращается к своим кинологам и дрессировщикам в качестве руководителя и наставницы. В феврале 1948 года Яаков Дори, начальник штаба Хаганы, прислал ей письмо, в котором сообщал, что Хагана пересмотрела планы касательно кинологического воинского подразделения: «Мы решили учредить «Центральный лагерь военного собаководства» для всех нужд нашей воинской части. Мы просим вас стать специалистом-инспектором. Мы предполагаем, что работа инспектором будет занимать у вас половину рабочего дня ежедневно. Мы надеемся, что после основания Еврейского государства Институт будет создан в полном масштабе и ваша мечта и усердный труд принесут свои плоды. Что до этого «Центрального лагеря собаководства», мы не смогли бы его успешно создать, если бы не ваш усердный труд и преданность делу».
Письмо представляло собой горькую, хоть и подслащенную пилюлю. Оно извещало Рудольфину Менцель, что в период перехода от ишува к государственности она перестанет руководить кинологическим воинским подразделением. Вместо этого она будет надзирать лишь за дрессировкой и другими специализированными аспектами кинологической работы, да еще на полставки.
Признавая, что Менцель внесла значительный вклад, заложив основы дрессировки собак в масштабе всей страны, Дори одновременно, по сути, выпихнул ее на обочину. На ее место командовать новым кинологическим подразделением назначили Авраама Цирлина — одного из ее первых учеников, тех, кто прошел у нее курс дрессировки собак в 1937 году. Благодаря военному опыту солдата и опыту службы кинологом в Хагане Цирлин идеально подходил на эту должность.
На Цирлина возложили административно-управленческие функции: он станет заведовать кинологическим подразделением, то есть руководить всем, за что раньше отвечала Менцель, а заодно руководить самой Менцель. Этот ход, видимо, тщательно спланировало командование новоучрежденных Сил обороны Израиля (ЦАХАЛа): такой вывод можно сделать из писем-жалоб Менцель на имя Моше Даяна.
Итак, Рудольфину Менцель сместили. Ее сделали инспектором-дрессировщиком на полставки, в сущности разжаловали, и в 1948 году это вбило клин между ней и ЦАХАЛом, что несложно понять. За ней сохранили почетное звание, что давало возможность иногда работать с собаками-саперами. Также ее назначили советником правительства по вопросам разведения и дрессировки собак, в этом качестве она входила в официальный правительственный межведомственный комитет, руководивший применением сторожевых собак для обеспечения безопасности. Главой комитета был ее старый соратник по Хагане Яаков Пат. Роль ее была в основном почетной — так новый израильский истеблишмент выразил свою благодарность за многолетние усилия Менцель.
В июне 1948 года, после официального создания Сил обороны Израиля, военная карьера Менцель завершилась.
В июне 1949 года генштаб ЦАХАЛа решил передать кинологическое подразделение (тогда подчинявшееся ветеринарной службе ЦАХАЛа) в ведение военной полиции, как принято в вооруженных силах многих стран. Кинологическое подразделение ЦАХАЛа просуществовало до 1954 года, затем его упразднили, а спустя двадцать лет, в 1974-м, воссоздали как боевое подразделение специального назначения, подчиненное генеральному штабу пехотных войск.
Ныне существующее элитное кинологическое подразделение Сил обороны Израиля — оно называется «Окец» и считается одним из лучших в мире — продолжает применять методы дрессировки собак, разработанные Рудольфиной Менцель. Она соединила сионизм и подготовку собак, что имело огромное значение не только для боевых действий союзных держав во Второй мировой войне, но и для создания государства.
Оригинальная публикация: The Dogs of War
Источник: Лехаим
