У Житного рынка, что на Подоле, стоит кучка любопытных. Смеются, лузгают семечки, слушают пение. Куплеты исполняет невысокий мальчуган. Плотненький, глаза живые. Волос густой, чёрный — цыган, да и только. Весь — огонь и ртуть, весь — в движении. Как чечётку-то бьёт! У зевак, что глядят на него, ноги сами начинают притоптывает, плечи— подёргиваться.
Номер закончен, и паренёк с картузом обходит зрителей. Кидают немного, но на перекус хватит.
— Теперь домой можно заявиться лишь к вечеру — живот от голода не заурчит! Уши надерут, наверно, да и ладно! Нашли себе няньку, с несмышлёным Данькой сидеть! — примерно так рассуждал Дмитрий Яковлевич Покрасс, восьми лет от роду, сын приказчика в лавке мясных деликатесов.
Митя Покрасс родился 125 лет назад, 7 ноября 1899 года в Киеве. Сам-то отец с матушкой — из Городищ.
У продавца киевского колбасного магазина Якова Моисеевича Покрасса — четверо сыновей, и все, как в наказанье, музыкально одарённые! Да ещё дочка Изабелла! И где же взять бедному еврею денег, чтобы ораву эту не только прокормить, но и выучить?
Он нацелил старшего, Самуила, на скрипочку, но не успел мальчик втянуться, как появился Аркаша, потом Митя, шлемазл, а затем и Даня...
Дмитрий любил смотреть и слушать, как занимаются старшие братья, да по неуёмности своей всё лез: то ручонкой струну дёрнуть, то с советом — неверно, мол, играешь! Гнали его, понятно. Теперь вот с Данькой сиди!
А на улице столько всякого интересного: поют, танцуют, играют! И на дудках, и на скрипках, и на бандуре. А военные оркестры с их маршами, а канторы в синагогах, а куплеты для «почтеннейшей публики»! И на свадьбы пробирался ушлый малый, и в кабаки заглядывал, и в кинематограф... Митя знал все места Киева и пригородов, где звучала музыка. Он впитывал с ней душу народа, как влагу — губка. Музыка не оставляла его, переполняла, изливалась вовне песней и пляской, чечёткой, притопом с прихлопом...
Яков Покрасс сетовал, конечно, что денег не напасёшься, но, видно, лишь по провинциальной привычке. А затем, отогнав от сердца жабу скаредности, отчинил кубышку. Всех детей смогли выучить Яков Моисеевич и Фаина Львовна, всех до единого!
Вот Дмитрий, к примеру, три года, начиная с 1914-ого, занимался в Петроградской консерватории по классу фортепиано у самого профессора Гелевера! Приняли его с распростёртыми объятьями: там же учился старший брат Мити, слывший одним из самых ярких студентов. Вот только преподаватели огорчались, что прикипел Покрасс-младший сердцем к «лёгкой музыке». Ещё учеником консерватории Дмитрий издал серию романсов «Ирмочка» («Гримасы жизни») с предуведомлением: «Интимные песенки кабаре жанра Изабеллы Кремер, Вертинского, Сабинина, Хенкина». В этом «интиме» он с лёгкостью передал стили известных салонных исполнителей, применяя фразы модных танго, тустепа, вальс-бостона. Митя сочинял и для певца Шуйского: «Стыдливая чайная роза», «Вы улыбнулись мне», «Мичман Джонс», «Танго Долорес»...
Идиллия!
С Идиллией покончил февраль 1917-ого. Братья вернулись в Киев. Разразилась гражданская война, в городе стало опасно. Дмитрий перебрался в Харьков, работал аккомпаниатором. Но и там не замедлили с боевыми действиями. 24 июня 1919 года Харьков заняли белые. А 27-ого к Покрассу обратился с необычной просьбой полковник Туркул: срочно надо написать марш для отличившегося в штурме Дроздовского полка. Представить завтра!
— Как, то есть, завтра?
— А так, что исполнять его надо послезавтра, на торжественном параде в честь освобождения города от большевистских орд. Сам Деникин будет!
Взгляд полковника холоден и внимателен — не поспоришь.
Марш на старинную мелодию уральской охотничьей песни «По долинам, по загорьям» был готов в срок.
Дальше в трудовой биографии Дмитрия — Ростов-на-Дону и эстрадный театр «Кривой Джимми», где молодой композитор выступал вместе с братом Аркадием.
В гражданскую Ростов-на-Дону несколько раз переходил из рук в руки. Когда деникинцы, потерпев разгром, канули в реку Истории, город заняла 1-я Конармия во главе с Будённым.
Жизнь вновь сделала резкий поворот. Надо было как-то устраиваться. Товарищ Дмитрия по «Кривому Джимми», поэт-песенник Д'Актиль написал стихи:
Мы — красные Кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ...
Музыку сочинил Покрасс и отнёс ноты прямо к командующему.
— Марш написал? — удивился Будённый, штаб которого размещался в доме улепетнувшего с белыми толстосума, — А ну-ко, изобрази!
И указал широким жестом на рояль. Послушать собрались всё командование во главе с Климентом Ворошиловым.
Композитор не смутился: уличная школа будет получше любой другой в смысле куража!
И вот уже льются бравурные звуки из-под ловких пальцев, и звучные голос с лёгким нажимом на «р» поёт слова, что в народе назовут «Маршем Будённого»:
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом, пожар кругом.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба...
— Здорово! — искренне восхитился Семён Михайлович, — моим орлам понравится!
Слушай, а чего ты здесь сидеть будешь? Давай с нами! Нам, в 1-ой Конной, композиторы дюже нужны!
Так Дмитрий нежданно-негаданно оказался в среде лихих кавалеристов. Со своими однополчанами делил он тяготы военной ноши и им посвятил песню «Гей-гей, седлай коней», кантату «Вперёд» и песню-марш «Красноармейская».
С 1923 года Покрасс жил в Москве. Он писал музыку в разных жанрах для театров миниатюр и кабаре, в «Альказаре» аккомпанировал Тамаре Церетели и цыганскому хору. Пытаясь преодолеть мещанский подход к романсам, сочинял мелодии на тексты «высокой» поэзии, предпочитая стихи Блока и Северянина («Я чувствую, как падают цветы»).
Дмитрий вырос профессионально и более трёх лет занимал должность главного дирижёра театров «Палас» и «Эрмитаж». Последующую декаду Покрасс — бессменный завмузчастью Московского мюзик-холла.
С начала 30-ых он много пишет для кино и театров в соавторстве с Даниилом.
Вот лишт некоторые их произведения: популярные песни «Конноармейская» (из кинофильма «Рабоче-крестьянская», «Москва майская» (из кинофильма «Двадцатый май»), «Прощальная комсомольская», «То не тучи, грозовые облака» (из кинофильма «Я — сын трудового народа»), «Если завтра война», «Марш танкистов» и «Три танкиста» (из кинофильма «Трактористы»), «Не скосить нас саблей острой» (из кинофильма «Дума про казака Голоту»).
Затем более 30 лет он будет художественным руководителем эстрадного оркестра Центрального дома культуры железнодорожников.
В годы войны он выступал для бойцов Красной Армии с концертами и в качестве пианиста музыкального коллектива.
Критики не скупились на похвалы:
— Музыка братьев Покрасс яркая, целеустремлённая, прекрасно оркестрованная. Она несёт большой заряд бодрости и радости свершений.
— Мелодии братьев удобны для пения, хорошо запоминаются. Их с удовольствием осваивают все: от певцов до духовых оркестров!
Наследие Дмитрия Покрасса — это чуть ли не 300 песен, музыка к фильмам, к драматическим спектаклям «Красные дьяволята» и «Первая конная», произведения для скрипки, романсы.
Не обошли композитора стороной награды. В 1941 году он стал лауреатом Сталинской премии второй степени за музыку к фильмам «Мы из Кронштадта» (1936) и «Если завтра война» (1938). Ему присвоены звания Заслуженный деятель искусств РСФСР, Народный артист РСФСР, Народный артист Чечено-Ингушской АССР, Народный артист СССР. И этот список далеко не полный.
Современники и коллеги вспоминали:
— Небольшого роста, тучный, Дмитрий Яковлевич был артистичен неимоверно. Выступая в роли дирижёра, он неизменно привлекал к себе внимание и завоёвывал симпатии зрителей.
— На сцене во всю проявлялся вулканический темперамент Покрасса. Он демонстрировал бурю эмоций!
— Никогда Дмитрий не мог усидеть за роялем всё выступление: он играл стоя, приплясывая и подпрыгивая.
— Покрасс владел роялем мастерски, обладал оригинальной, размашистой и бравурной манерой игры.
Дмитрий Яковлевич трудился до последних дней. Он ездил с концертами по городам и весям большой страны, общался с людьми, играл и пел для них. Рассказывал о былом. В нём под спудом лет не пропал тот любопытный, отчаянный, полный радости мальчуган, что веселил киевский люд.
Маэстро не стало 20 декабря 1978 года.
P.S.
На гербе Городищи по странному совпадению изображена арфа.
Из четверых братьев-музыкантов самая долгая жизнь выпала именно Дмитрию — без года 80 лет.
Старший брат, Самуил, уехал в США и там с успехом выступал на эстраде. Аркадий вёл размеренную жизнь эстрадного аккомпаниатора.
Рассказ самого маэстро о «Марше Будённого» можно послушать в записи.
