Легендарный среднеазиатский город Бухара, через который пролегал в далеком прошлом Великий шелковый путь, связывавший Восток и Запад, когда-то был славен и еврейской жизнью, точнее, своими евреями. Как ни парадоксально, еврейская жизнь присутствует здесь и сегодня: две синагоги, начальная школа, где преподают иврит, еврейский культурный центр и большое кладбище с более чем десятью тысячами могил. Не хватает только одного – самих евреев. Некогда, как уже говорилось, община Бухары считалась одной из самых крупных в регионе, но теперь из 270 тысяч жителей города евреев насчитывается не более ста пятидесяти человек. Впрочем, как считает Люба Киматова, человек, соблюдающий еврейские традиции, даже эта оценка преувеличена.
По словам Киматовой, чей сын и дочь репатриировались в Израиль, в Бухаре сегодня осталось буквально пять семей, которые соблюдают еврейские традиции и придерживаются кашрута. Остальные давно уже не живут, как евреи, и это не их вина, а, скорее, результат того, что в городе не осталось «шойхета» (резника), знакомого с еврейскими правилами забоя скота.
До недавнего времени в городе были два раввина, знавшие эти правила, но оба до того старые, что вряд ли могли бы даже поднять нож, чтобы совершить надлежащее священнодействие. Не так давно один из раввинов скончался, и это стало еще одним ударом по общине с многовековой историей.
Сама Киматова тоже не прочь покинуть Бухару Многие другие бухарские евреи уже давно живут вдалеке от родной Бухары – к примеру, только в районе Квинса в Нью-Йорке их насчитывается около 50 тысяч.
Исход евреев из Бухары начался в начале семидесятых годов прошлого века, когда советские власти ослабили запрет на эмиграцию. В девяностых годах этот процесс ускорился, в особенности, после того, как Узбекистан стал независимым государством, и евреи, русские и другие нацменьшинства всерьез стали опасаться усиления националистических настроений и проявлений мусульманского экстремизма.
Однако те, кто по-прежнему живет в Бухаре, категорически отрицает подобные предположения, утверждая, что именно в этом городе евреи и мусульмане живут бок о бок в дружбе и согласии, без каких-либо трений или конфликтов.
«Я никогда в жизни не испытывала на себе проявлений антисемитизма», — говорит Киматова, указывая также на то, что ее муж, часовщик, ходит по улице в кипе безо всякого страха, а тринадцатилетняя дочь всегда сама ходила в школу по узким, извилистым улочкам Бухары, не допуская и мысли о какой-то угрозе.
Новое правительство Узбекистана, созданное после смерти диктатора Ислама Каримова, решило, по всей видимости, повернуть время вспять, оживив сходящую на нет общину. Во-первых, узбекские власти установили безвизовый въезд для израильтян, во-вторых, они хотят создать все условия для тех евреев Бухары, кто еще остался в городе, а в-третьих, готовы поощрять тех, кто захочет вернуться или хотя бы приехать, чтобы осмотреться.
«Евреи всегда были органичной частью узбекского общества, и мы нуждаемся в них», — подчеркнул Садык Сафаев, бывший посол Узбекистана в Вашингтоне, доверенное лицо нынешнего узбекского президента Шавката Мирзиёева, объявившего о намерении либерализовать общество.
«Будет грустно, если всех бухарских евреев поглотит плавильный котел Нью-Йорка, и они лишатся своего национального своеобразия, своих особенностей», — констатирует Сафаев.
Есть и те, кто считает, что при любом раскладе в Бухаре должны оставаться евреи, чтобы, дескать, не прерывалась связь времен. По одной из исторических версий, бухарские евреи – это одно из пропавших израилевых колен, изгнанных с места проживания в восьмом веке.
Другая версия заключается в том, что бухарские евреи прослеживают свою родословную с момента завоевания Вавилонии и основания древней империи, созданной могущественным персидским царем Киром в шестом веке.
«Без истории нет будущего, — категорично сказал глава бухарской еврейской общины Абрам Исхаков, — я считаю серьезной победой наше пребывание здесь и сейчас, чтобы сохранить нашу историю, наш язык и наши традиции. И, поверьте, здесь я нужнее, чем там. В Израиле и в Америке есть миллионы Абрамов, но это — мое место и мой дом, мне здесь хорошо, и я чувствую себя как рыба в воде. Я не говорю уже о климате: в Израиле — очень большая влажность, а здесь климат сухой, да я и привык к нему. У нас нет никаких проблем с мусульманами, как у израильтян — с палестинцами. Мы живем на одних и тех же улицах, учимся в одних и тех же школах, работаем вместе. Скажу честно: если бы у меня были две жизни, одну я провел бы в Израиле. Но так как у меня жизнь одна, я проведу ее здесь, в Бухаре».
С Исхаковым выражают солидарность еще несколько человек, однако не столь категорично; их возражения содержат некое сомнение в том, смогут ли они прижиться на новом месте. Как, к примеру, Шимон Исмаилов, у которого весьма выгодный бизнес: недалеко от Бухары у него змеиная ферма, там извлекают яд у гадюк и продают фармацевтическим компаниям, как сырье – по две тысячи долларов за пузырек.
Но, как бы высокопарно ни выражался глава общины, каким бы успешным ни был бизнес Исмаилова, еврейская община в Бухаре умирает. И признаком этого служит тот факт, что порой невозможно собрать «миньян» (необходимый для молитвы кворум верующих в составе десяти мужчин). Да и те, кто хотел бы создать новую, молодую семью так, как того требуют традиции, практически лишены такой возможности .
Вот, пожалуй, и все о еврейской общине Бухары, у которой осталась история, но не осталось евреев.
Марк Котлярский
Источник: Детали
