Эмиграция в Израиль русскоговорящих граждан, усилившаяся после 2014 года, повернула вспять: четверть уехавших возвращаются. Впрочем, возвращаются «в страны исхода» не только русскоговорящие израильтяне: жизнь в Земле обетованной для многих оказывается слишком дорогой и весьма своеобразной.
В августе 2017 года Центральное бюро статистики Израиля опубликовало данные, согласно которым отток алии (недавних репатриантов) из страны составляет порядка 30–40%. В 2015 году, например, в страну въехали 30 тыс. новых граждан, а выехали и не вернулись 8,5 тыс.
Больше всего «возвращенцев» среди русскоговорящих израильтян. С 1990 по 2014 год уехали 290 тыс. человек, из них 38% говорили на русском. Высокий процент связан с тем, что в последние годы выходцы из России, Украины и других стран бывшего СССР — лидеры по числу эмигрантов в Израиль.
Выходцы из англоязычных стран и Франции, занимающие второе и третье места в рейтинге стран-доноров израильской иммиграции, тоже уезжают активно. «По нашим наблюдениям, чем выше уровень жизни в стране исхода, тем выше процент возвращающихся,— рассказывает главный лоббист репатриантов Лиами Лоренс.— В США, Великобританию, Францию возвращаются до 40%. Причем люди сплошь и рядом приезжают на волне романтических представлений, продают дома, в Израиле достаточно быстро проживают все накопления — и потом возвращаются в страну исхода, чтобы начинать все сначала».
В ежегодных отчетах сионистской организации «Сохнут» указывается, что в США возвращаются около 35% репатриантов, в Канаду — примерно 40%. Впрочем, в страны с низким уровнем жизни израильские репатрианты возвращаются тоже — например, в Эфиопию.
В декабре 2012 года газета Haaretz опубликовала исследование, подготовленное профессором Серхио Дели Перголой из Еврейского университета в Иерусалиме, согласно которому 40% израильтян думают об эмиграции из Израиля. Исследование также показывает, что покинуть Израиль в большей степени стремится светская молодежь с высокой квалификацией и высшим образованием.
Израильское гражданство получают легко, прилетая на свою новую родину хотя бы раз в год, новые израильтяне вполне могут учитываться как жители, поэтому подсчитать, какая доля из около 9 млн граждан на самом деле вернулась в страну исхода, не так-то просто.
Согласно подсчетам американских еврейских организаций, в США израильская диаспора насчитывает около миллиона человек. Эксперты полагают, что как минимум еще столько же рассеяны по остальным странам мира.
В принципе возвращение домой части эмигрантов — это общемировая норма. В Великобритании, например, анализ номеров социального страхования показал, что владельцы более трети недавно зарегистрированных документов вскоре перестают ими пользоваться. Из 2 млн человек, переехавших из ЕС в Великобританию с 2012 по 2016 год, на новом месте остались только 800 тыс., то есть всего 40%.
Но тут следует отметить, во-первых, разный характер миграции в Великобританию и Израиль. В первом случае это в значительной степени финансовая миграция: в Великобританию едут либо состоятельные люди, которых привлекают финансовая система и гражданство, в меньшей степени — проживание в стране, либо те, кто просто зарабатывает там деньги для семьи.
В Израиль переезжают по большей части искренние репатрианты, желающие обрести родину. Но не обретают.
Во-вторых, здесь важно, какие цели преследует государство, проводя миграционную политику, и достигает ли оно этих целей. Великобритания заинтересована в капиталах и получает их. Израилю нужны люди: объявлено, что к столетию государства население страны должно вырасти до 15,2 млн человек, способы решения этой задачи — в том числе миграционная политика. На поддержку алии (пакеты абсорбции, курсы, образование) Израиль ежегодно тратит 1,6–1,9 млрд шекелей (больше $0,5 млрд), причем поддержка в последние годы растет.
Ежемесячно в течение полугода репатрианты получают около $700 на счет, плюс бесплатный иврит на полгода, возможность учиться на курсах, возвращая часть стоимости. Плюс налоговые скидки и многое другое. Получается, что как минимум четверть этих средств тратится впустую.
Отчасти увеличившийся отток из страны связан со структурными особенностями последних нескольких волн эмиграции. С конца 1990-х увеличился поток эмигрантов в Израиль из стран с довольно высоким уровнем жизни — США, Великобритании, Франции, отчасти сюда же можно отнести Россию. Например, в 2009 году было всего 1,9 тыс. репатриантов из Франции, а с 2015 по 2017-й — более 16,3 тыс. У этих людей выше запросы, выше может быть и степень разочарования.
Но главная причина этого «исхода» не в привередливости репатриантов, а в самом Израиле.
Блеск и нищета Start-Up Nation
Теплым мартовским вечером мы сидим с Лиами Лоренсом в одном из кафе на улице Кинг-Джордж. Не так далеко от нас роскошный квартал Сарона с дорогими ресторанами и маркетами, южнее, совсем недалеко — квартал, где ездят груженные овощами и фруктами телеги, хозяева которых по-восточному громко расхваливают свой товар.
Только что к нам присоединился знакомый Лиами, с которым несколько лет назад он играл в постановке англоязычной пьесы в Тель-Авиве. Друзья с грустью говорят, что из двух или трех десятков людей, задействованных в той пьесе,— все они были репатриантами из англоязычных стран — в Израиле никого не осталось: «Только мы — ты и я».
«Почему? — реагирует на мой вопрос друг Лиами.— А вот почему!»
И театральным жестом указывает на обшарпанную стену соседнего дома.
В 2009 году американцы Дэн Сенор и Сол Сингер описали историю израильского экономического чуда в хвалебной книге «Start-Up Nation: The Story of Israel's Economic Miracle». Но те американцы, которые под впечатлением от этого чуда приехали в Израиль, свою новую родину теперь все чаще критикуют. С одной стороны, чуда никто не оспаривает. Шутка ли: с начала века страна удвоила ВВП, выйдя в 2017 году на показатель $318 млрд. По уровню ВВП на душу населения Израиль приближается к Испании и Италии. Но мало кто из эмигрантов на момент переезда думал об уровне имущественного расслоения в Израиле и о том, как трудно приходится алии.
Лиами Лоренс, бывший медиадиректор израильского консульства в Лос-Анджелесе, приехал в Израиль прямиком из Беверли-Хиллз еще в 1980-х. В Израиле у него свое стендап-шоу, но в последнее время он в основном занимается не столь веселыми делами: созданная им организация Keep Olim in Israel помогает репатриантам. Например, в организации действуют бесплатные психологическая и юридическая службы, регулярно организуются праздники. Одно из самых известных достижений Лиами — предоставление репатриантам возможности подтверждать водительские права без экзамена. Лиами гордится тем, что сумел пробиться с этой инициативой к депутатам Кнессета.
«Больше всего возникает, конечно, финансовых проблем,— объясняет Лиами, дожевывая омлет с салатом.— Вот смотри, мы с тобой слегка перекусили сейчас в скромном кафе, а заплатим за это как в крутом калифорнийском ресторане. При этом зарплаты у большинства граждан — в разы меньше. А еще за руины квартиры надо платить как за пентхаус в лучшем районе Лос-Анджелеса».
Казалось бы, чего бояться высоких цен, если безработица в стране на историческом минимуме — 4,1%, а средняя зарплата — примерно $3 тыс. (при минимальной $1500). Но на поверку оказывается, что почти вся безработица — это и есть алия, а рассчитывать даже на среднюю зарплату «понаехавшим» не приходится.
На минимальную же зарплату в Израиле можно жить очень скромно — снимать самое дешевое жилье, чаще всего деля его с кем-то, пользоваться только общественным транспортом, о ресторанах и развлечениях — забыть.
Кому в Леванте жить хорошо
Звучит банально, но факт: Израиль для айтишников — рай. Когда компания Amazon в ноябре прошлого года объявила об открытии центра исследований и разработок в Израиле, сообщалось о том, что уровень окладов программистов будет находиться между 40 тыс. и 100 тыс. шекелей в месяц ($11,7–29,2 тыс.). Нижняя планка — просто качественный программист, верхняя — руководители. Основатели местных стартапов рассказывали, как каждый день приходили в офис, с подозрением оглядывая своих сотрудников: кто знает, сколько из них послали резюме в Amazon?
Но и до открытия этого офиса айтишников в Израиле не обижали. В стране примерно три сотни офисов транснациональных компаний (87 открыты за последние три года), зарплаты некоторых программистов, согласно исследованию израильской CPS Jobs, самые высокие в мире (либо примерно такие же, как в США, либо выше).
В основном айтишники получают значительно больше средней зарплаты. Например, опытный инженер по автоматизации QA получает 15–20 тыс. шекелей. Очень часто помимо денег предоставляют еще машину от компании и дополнительную медицинскую страховку, а также доступ или абонемент в спортзал. Да еще и кормят часто бесплатно или дают карточки с большими скидками или деньгами на еду в нескольких сетях общепита.
Знание иврита в местном IT-секторе чаще всего не требуется, и многие его действительно не знают. Впрочем, Израиль в этом отношении ничем не отличается от других «мест силы».
Джейми Томсон, основатель израильской компании Sprinklenet Labs (приложения для маркетинга) вообще предпочитает нанимать сотрудников на удаленную работу — так дешевле и не надо заморачиваться с адаптацией сотрудников.
Хай-тек — это, конечно, важнейшая часть израильской экономики, которая по стоимости экспорта достигает 50%. Но доля занятых в нем составляет всего около 8%, а остальным 92% на самые высокие в мире зарплаты рассчитывать не приходится.
Проблема в том, что, если не брать IT, очень инновационное сельское хозяйство и еще несколько отраслей,
в Израиле, можно сказать, отсталая экономика. Банки, строительство, сервис и интернет — все это по контрасту с отраслями-лидерами, обеспечивающими «экономическое чудо», вызывает просто оторопь.
Про ужасающую медлительность и отсталость банковской системы пишут юмористические статьи (в некоторые банки, чтобы получить перевод, нужно отправить факс). Во многих сферах экономики Израиля производительность труда — самая низкая в ОЭСР.
Иерусалимский скоростной трамвай (линия длиной 13,8 км) строили шесть лет. Тель-авивское легкое метро строят с 2011 года, обещают закончить к 2024-му, израильтяне делают ставки: уложатся ли строители в срок. Строительством при этом занимаются китайцы, которые у себя в стране умудряются построить станцию метро за день.
Ни пожениться, ни умереть
Амбер Керри Гиттер несколько лет назад вернулась в родной Чикаго, прожив в Израиле в общей сложности около пяти лет. В экономическом плане ее эмиграция была, конечно, полным провалом: будучи дипломированным политологом и экономистом, в Израиле она работала репетитором английского, ничего не заработала, а свои сбережения потратила. Однако главной причиной возвращения она называет не экономику, а религию:
«Религия в Израиле от государства не отделена, и это пугает. Настоящая демократия не зависит от веры, поэтому перспективы у такого симбиоза нехорошие».
К Израилю Амбер относится по-прежнему хорошо: она гордится страной, скучает по ее климату, а особенно — по медицине: «В США медицина дорогая и не всегда доступна, а в Израиле страховка есть у всех за небольшие деньги». Тем не менее, пока в Кнессете все увереннее чувствуют себя религиозные партии, о возвращении Амбер не задумывается.
Может показаться странным, но «единственная демократия на Ближнем Востоке» светским государством никогда не была. Конфликт между светской и религиозной частями израильского общества в последние годы усилился, и можно сказать, что светская часть терпит больше поражений, чем празднует побед.
Без участия раввината все еще невозможно ни жениться, ни умереть, ни провести субботу так, как тебе нравится. Конечно, это всего один день в неделе, но как раз по его поводу в Кнессете разгораются самые серьезные бои. Светских граждан не устраивает, что в шаббат невозможно ни развлечься (не работает общественный транспорт, люди без машин оказываются заперты в своих микрорайонах), ни поработать.
Не так давно религиозные партии провели в Кнессете закон, отнимающий у муниципалитетов право решать, работать ли магазинам в Шаббат. Это вызвало многотысячные акции протеста в шестом по численности населения городе Ашдоде, где мэрия, потакая религиозному меньшинству, стала выписывать штрафы всем подряд даже в светских кварталах.
В конце концов мэр пошел на попятную, но сила религиозного населения была наглядно продемонстрирована. Дело в том, что религиозные люди в массе своей приходят голосовать, в то время как светские часто не считают это нужным, и в результате их мнение не так уж и важно для местных и национальных политиков. Так меньшинство получает контроль над городом.
Огромная проблема — браки. Более 70% населения страны, как еврейского, так и арабского, по данным организации Hiddush, выступают за светские браки. Тем не менее жениться, минуя раввинат, очень сложно. Матримониальные правила раввината, с точки зрения светского человека, отдают дремучим средневековьем: женят только евреев, развод — в исключительных случаях, разведенной женщине вступить в повторный брак фактически невозможно…
Более того, альтернативные браки формально криминализованы: пара, вступившая в брак на территории Израиля против воли раввината и по альтернативной процедуре, может быть лишена свободы на два года (сейчас этот закон оспаривается в суде).
Из-за этого, а также из-за высокой стоимости свадеб примерно 20% израильтян, по данным израильского статистического бюро, женятся за границей. Главным образом на Кипре: билет на самолет стоит всего $30 туда-обратно, а цены гораздо ниже, чем в Израиле.
Кроме того, обсуждается закон, по которому раввинат сможет лишать «еврейства» всю семью, если при проверке перед свадьбой у чиновников возникли вопросы. Предлагается рассылать повестки в том числе людям, которые десятки лет живут в стране. Это не располагает светское население доверять религиозным структурам.
Илья Дашковский
Источник: Коммерсантъ
