Сергей Кадыров – старший детский хирург государственной больницы «Ихилов», известной россиянам как медицинский центр Сураски. Кадыров учился в Уфе, в конце 80-х он уехал в Тель-Авив, где получил гражданство Израиля и начал карьеру врача. Сегодня хирург принимает пациентов со всего мира в одной из трех самых известных израильских клиник. Обозреватель ProUfu.ru Дарья Кучеренко встретилась с Кадыровым в его рабочем кабинете и поговорила об отличиях израильской и российской медицины и о том, почему россияне вынуждены лечиться за границей.

Дарья Кучеренко: Насколько я знаю, вы учились сначала в России, в Уфе, а затем в Израиле. Можете ли вы сравнить российское и израильское образование?

Сергей Кадыров: Я учился с 1982 по 1988 год в Башкирском государственном медицинском университете. Практические занятия там были хорошие, не хуже, чем здесь, а теоретическая часть – намного слабее. Не очень хорошо учили физиологию, что такое клетка, патологические процессы. Если учебник по терапии в СССР был 300 страниц, то в Израиле учебник 3 000 страниц мелким шрифтом.

– Считается, что советское медицинское образование – хорошее.

– Так считают в России, на самом деле – нет. Сейчас, может быть, молодые ребята, которые думают о своем будущем, учатся по иностранным учебникам… В Израиле обучение проходит на английском языке. Чтобы сдать экзамен, мне все пришлось переучивать, доучивать по американским учебникам.

– То есть, когда вы приехали сюда, вы поняли, что у вас большие пробелы в знаниях?

– Да, были большие пробелы, особенно в терапии, психиатрии.

– Как вы думаете, с чем это связано – преподаватели слабые или программа так составлена?

– Это программа так была составлена при советском образовании: учили марксизму, ленинизму и еще немножко медицине.

– Вы общаетесь с молодыми врачами, которые отучились в России сейчас? Есть ли разница между советским и российским медицинским образованием?

– Я не знаю, какой сейчас в России уровень образования. Мой сын учится на врача в Венгрии по американским учебникам.

– Сегодня в Израиль не приезжают молодые врачи из России?

– Я знаю, что в периферических больницах Израиля, где есть нехватка анестезиологов, работает группа врачей из Грузии, их специально отобрали. Российские примеры я не знаю.

Я еще хотел сказать про образование. Образец для уровня медицины – это американский экзамен. Если взять сто врачей, окончивших российский вуз, и послать их сдавать экзамен – вопрос, какой процент сдаст? Я знаю, что в Венгрии процент сдающих экзамен высокий, в Прибалтике – чуть ниже, на Украине или в Молдавии – очень низкий. 

– В какие годы вы работали в России?

– Я был в интернатуре в 1988-1989 годы в 21-й больнице, когда взорвались два поезда под Уфой. Больше ста больных привезли в 21-ю больницу, приехала группа американских специалистов по ожогам, привезли несколько самолетов с оборудованием, с одноразовым снаряжением, чего у нас вообще тогда не было. Поскольку я был единственным, кто знал английский язык, работал с ними в качестве переводчика, и уже тогда было видно, что есть очень большая разница в уровне медицины.

– Вы сейчас принимаете пациентов из России?

– Иногда.

– Для россиян лечение за границей – это большая проблема, деньги собирают через благотворительные фонды. Очень часто кажется, что на болезни, которые можно было бы вылечить в России. Когда вы принимаете российских пациентов, оцениваете ли, как их лечили в России? Насколько правильно лечат и почему не удается вылечить, как вы думаете?

– Думаю, что это из-за недостатка образования и опыта, старые подходы к современным методам лечения – я сейчас говорю про детей. Если раньше всем детям накладывали колостому, выводили кишечник наружу при особой, врожденной патологии, то в Израиле это уже не принято. Вижу, что в России детям накладывают колостому на всякий случай и выписывают домой. Такие дети ко мне приезжают, я им это закрываю, если есть какая-то патология, мы лечим. Еще я вам скажу, что во всех русских больницах есть заведующий отделением, который решает все. Он монопольно определяет, что и как лечить, хотя, может быть, его мнение очень устаревшее и давно уже так не делают за границей.

– В Израиле решения принимаются не так?

– В Израиле есть учебники, из которых ты знаешь, как нужно лечить. Прежде чем получить диплом специалиста, нужно сдать письменный и устный экзамен – далеко не все могут сделать это с первого раза. Кроме того, нужно постоянно читать американскую, международную литературу на английском языке о новинках и новых методах лечения…

– С какими заболеваниями в основном к вам привозят из России?

– Очень много детей с онкологией, лейкемией, с врожденными патологиями желудочно-кишечного тракта и с простыми заболеваниями, как грыжа.

– Были случаи, когда, как вам кажется, можно было вылечить пациента на ранней стадии, но в России не смогли этого сделать?

– Конечно, были. Например, в Москве девочка упала с качелей и с болями в животе поступила в какой-то крупный медицинский центр. Там ей сделали КТ и сказали, что у нее большая гематома, а на самом деле, это была классическая детская раковая опухоль. Там приняли опухоль за сгусток крови, а мы на снимок посмотрели – с закрытыми глазами можно было сказать, что у нее врожденная опухоль почки.

– Это проблема в оборудовании или в тех, кто анализирует снимки?

– Проблема в тех, кто анализирует. В России есть очень хорошие центры, снабженные супероборудованием, но у врачей, которые расшифровывают результаты, видимо, недостаточно опыта со специфическими, врожденными патологиями. В случае с девочкой из Москвы была задержка лечения в несколько месяцев – это очень важно.

– То есть у вас были случаи, когда в России лечили неправильно?

– Да, и не один. Вот приехал ко мне годовалый ребенок, у него была минимальная проблема со стулом. Российские врачи сказали, что у него проблема с кишечником, не обследовали его, не сделали рентген, наложили калостому и дальше делай что хочешь – какай в мешочек, мягко выражаясь. Мы сделали обследование, выяснили, что нет проблем с кишечником, провели операцию по закрытию стомы, ребенок счастливый уехал домой. Это был не порок, временная функциональная проблема, может быть, ребенок перенес стресс при родах.

– Я правильно понимаю, что основная проблема в России, на ваш взгляд, – это не недостаток медицинского оборудования или медикаментов, а неправильно поставленный диагноз?

– По большей мере да. Но вторая причина – отсутствие медикаментов и химиопрепаратов, а третья – отсутствие среднего медицинского персонала, медсестер, которые умеют преданно и добросовестно лечить ребенка. В Израиле подход к этому очень серьезный. Медсестры глубоко изучают медицину, им тяжело сдавать экзамены, они очень подкованы. Я не ошибся бы, если бы сказал, что хорошая израильская медсестра знает больше российского врача.

– К вам привозят на лечение детей из Башкирии?

– Привозят. Поскольку лечение за границей очень дорогое, люди решаются лечить ребенка, когда его жизни уже что-то угрожает.

– Когда вы лечите ребенка, на какой стадии можете отпустить его на родину, будучи уверенным, что все хорошо?

– Я знаю, что в России держат неделю после операции, как было у нас 15 лет назад, мы отпускаем в тот же день. Это все старинные, рутинные методы, они связаны с заведующими отделениями, которые решают, сколько дней ребенку лежать в палате. У нас ребенок лежит только с мамой.

– Люди, которые приезжают из России в Израиль, что говорят, когда сравнивают уровень медицины?

– Говорят, что здесь очень дорого.

– Из чего, кстати, складывается такая большая цена? Не знаю, как по израильским меркам, но по российским, здесь действительно очень дорого.

– День госпитализации в израильской больнице дорогой, поскольку зарплаты тут выше. Такие серьезные больницы, как наша, сами себя окупают, поэтому цена лечения рассчитана не на среднего россиянина, который получает максимум 1 000 долларов в месяц на всю семью, а на израильтянина, у которого есть медицинская страховка и который каждый месяц перечисляет 5% от своей зарплаты в фонд национального страхования.   

– У меня еще вопрос по поводу медикаментов. Я слышала версию, что израильские обезболивающие действуют лучше российских, хотя состав у них одинаковый. С чем это может быть связано?

– Обезболивающие в медицине – это не самое главное лечение, которое может быть. Основное – химиопрепараты, которые должны быть настоящими. Все химиопрепараты выпускаются в Германии, Швейцарии, частично в Израиле. У нас все проверяется, нет экономии, нет подмены материалов, жесткий контроль на всех стадиях. В России, видимо, пытаются заработать, пустить что-то налево.

Проводя экскурсию по больнице, Сергей Кадыров обратил внимание на то, что ни на ком из посетителей центра нет халата и бахил: «В России делают из мухи слона, при этом там полно инфекций и гнойных заболеваний, а здесь нет – почему? Я думаю, потому что у нас в больнице питание лучше, организм крепче, люди круглый год едят фрукты и овощи, а в России только картошку, мясо, капусту и морковку».

Источник: proufu.ru