Литература на иврите помогла в начале 20 столетия возникнуть совсем новой музыкальной культуре. Конечно, музыка пока оставалась привычной, галутной. А вот тексты писались новые, посвященные трудностям и радостям новой жизни. Песни назывались «contrafacta» (именно так написано в ивритской энциклопедии музыки) и становились для вновь приехавших отличным способом обучения языку. К некоторым песням в кибуцах придумывались танцы. Именно музыка вместе с языком определила национальную идентичность новой страны.
Стали известны и любимы «поэты-песенники».
Множество романсов и песен написал Хаим Нахман Бялик, родившийся в 1873 году на хуторе около Житомира и ступивший на землю Израиля в 1909 году. Это один из наиболее известных поэтов своего времени, переведший на иврит Шекспира, Сервантеса, Шиллера.
Он был популярен не только в еврейской среде. Бялик оказался первым еврейским поэтом, стихи которого переведены самыми яркими русскими поэтами: Вячеславом Ивановым, Федором Сологубом, Валерием Брюсовым. «Для меня Бялик – великий поэт, редкое и совершенное воплощение духа своего народа. Как все крупнейшие поэты, Бялик общечеловечен», – писал Горький. Владислав Ходасевич отмечал: «Имя Бялика было знакомо каждому образованному человеку в России».
Я хочу рассказать об одной из моих самых любимых песен периода Второй алии, הכניסיני («Приюти меня»), слова которой были написаны Бяликом еще в Одессе в 1905 году. Время было страшное. В стихах – боль и смятение. В Палестине песня стала одной из самых известных. Только гений поэзии мог написать вечную песню, а Бялик был гением.
Прошедшие с тех пор годы и исполнение разными певцами, каждый из которых вкладывал что-то свое, далеко увели песню от оригинала. Но мне кажется, что музыка напоминает «Черный ворон». Но некоторые современные израильские эксперты считают, что песня собрала в себя несколько славянских мелодий.
Перечислим лишь некоторых из певших эту песню:
Давид Гальперин в 1940-е годы;
Това Пирон – в 1954-м; https://www.zemereshet.co.il/FlashPlayer/player.asp?perf_id=5917
Арик Айнштейн – в 1980-м;
Ая Азриелант – в 1998-м. https://www.zemereshet.co.il/FlashPlayer/player.asp?perf_id=1478
Лучшее, на мой взгляд, исполнение – блистательная Эстер Офарим, приблизительно 1970-е годы.
Существует русский перевод, сделанный удивительным человеком, который сам стал частью истории Израиля.
Владимир Евгеньевич Жаботинский, писатель, поэт, публицист, журналист, переводчик родился в 1880 году в Одессе. Замечательный факт: Жаботинский был другом детства и юности Корнея Чуковского и поручителем на свадьбе Чуковского в 1903 году.
В Палестине он стал видным лидером сионизма. Во время первой мировой войны вместе с такой же легендой – Иосифом Трумпельдором – создал в составе британской армии «Еврейский легион», оказавший британским войскам помощь в завоевании Палестины.
Жаботинский писал: «Я жил тогда в Одессе. Были мы с поэтом Бяликом соседями по даче. Меня потрясли его стихи, и я решил перевести их. Он помогал мне в переводе – объяснял места оригинала, которые мне не удавалось понять... В то лето я очень любил его за чрезмерную скромность. ...некоторые утверждают, что число читателей Бялика на русском языке превысило число тех, кто читал его на древнееврейском».
Жаботинский точно передал по-русски страстное и трагическое содержание песни. Он перевел стихотворение и на английский язык для Рональда Сторрса, британского губернатора Иерусалима.
Приюти меня под крылышком,
Будь мне мамой и сестрой,
На груди твоей разбитые
Сны-мечты мои укрой.
Наклонись тихонько в сумерки,
Буду жаловаться я:
Говорят, есть в мире молодость –
Где же молодость моя ?
И еще поверю шепотом:
И во мне горела кровь;
Говорят, любовь нам велена –
Где и что она, любовь ?
Звезды лгали; сон пригрезился –
И не стало и его;
Ничего мне не осталося,
Ничего.
Будущий член президиума Генерального совета Всемирной сионистской организации Рахель Шазар-Кацнельсон писала в дневнике – еще на идиш, еще в Петрограде, в 1909 году: «Муж (Залман Шазар, будущий третий президент Израиля, – Прим. авт.) попросил друга спеть эту песню. Но тот сделал модную музыкальную ошибку. Не повторяйте последние слова дважды! Спойте их только один раз, это будет как вздох или крик. А когда остановитесь, возобладает молчание смерти».
Мария Якубович
