Композитор Александр Журбин является автором первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика». Эта рок-опера вошла в книгу рекордов Гиннесса как мюзикл, максимальное количество раз сыгранный одним коллективом, обогнав постановку Уэббера «Иисус Христос — суперзвезда», а всего в мире на сегодняшний день продано 3 000 000 дисков.
Наш корреспондент побеседовал с известным композитором, работающим в разных жанрах классической и современной музыки, о его детстве, карьере, американском периоде жизни и о многом другом.
- Уважаемый Александр Борисович, какие наиболее яркие воспоминания из детства у Вас сохранились до сих пор?
- Я родился в городе Ташкенте, но родился я там случайно, потому что мои родители там не жили, а приехали туда в эвакуацию. Я родился уже после окончания войны, но биологически я был зачат в Москве, однако потом мама с папой решили, что лучше поехать в Ташкент, там – тепло, хотя, как Вы сами понимаете, везде тогда была военная разруха, а в Ташкенте жила семья моего отца — его родители, попавшие туда давно. Мои родители решили поехать к ним, потому что, как известно, «Ташкент – город хлебный», там действительно было много фруктов, так что это был сытый город, даже – в послевоенное время. Я там родился и, как ни странно, прожил первые двадцать лет своей жизни.
Что мне запомнилось? Вы понимаете, в то время Ташкент был совсем не таким, как сейчас. Я не так давно там был: обо мне снимали фильм, и съёмочная группа поехала вместе со мной, чтобы поснимать места моего детства, но оказалось, что этих мест уже почти и не существует из-за того, что город сильно перестроен. Последние двадцать постсоветских лет Ташкент очень сильно переделали, и это коснулось и центра города, где мы как раз и жили, поэтому, к сожалению, не получилось найти какие-то дома, имевшие ко мне отношение, – их уже почти не было. Тем не менее, у меня сохранились самые тёплые воспоминания о Ташкенте, как и у каждого человека о своём детстве. Даже люди, выросшие в концлагере или в тюрьме, всё равно любят своё детство. Тот же Василий Аксёнов, детство которого было совсем не радостным, всё равно о нём вспоминал с большой теплотой.
- Ваши родители были инженерами, а почему Вы решили стать музыкантом, или Вы сначала просто занимались музыкой, а потом сделали музыку своей профессией?
- Примерно так и произошло, и действительно, у меня в родне никогда не было профессиональных музыкантов, но моя мама хорошо пела и она даже поступила в Гнесинский институт, однако в то время, когда она уже была беременна мной, поэтому маме уже было не до учёбы. У неё был поставленный от природы высокий голос, и мама до самого конца жизни пела колоратурным сопрано, и я помню, что на её девяностолетии, которое прошло уже достаточно давно, она давала концерт для гостей — в этом смысле мама была очень музыкальным человеком.
Ничего не предвещало того, что я стану профессиональным музыкантом, но, тем не менее, как во всякой интеллигентной семье, меня отвели в музыкальную школу, проверили слух, ритм и память – как обычно это бывает. Нам сказали, что «мальчик – явно способный, поэтому мы его возьмём в музыкальную школу». Меня спросили, на чём я хочу играть, и я, конечно, ответил, что на пианино. – «А пианино, мальчик, у тебя есть»? — Я ответил, что нет, потому что у нас была довольно скромная семья, а пианино стоило дорого. Мне сказали, что тогда я буду учиться на виолончели. Я в то время даже толком не знал, что это такое, но согласился. После чего мне купили виолончель, и я играл довольно неплохо, и впоследствии даже выигрывал какие-то конкурсы местного характера. Я даже играл концерты с оркестром, а потом в довольно раннем возрасте — в 9-10 лет — я стал сочинять музыку, очень этим увлёкся, и так до сих пор я этим и занимаюсь….
- Следующий вопрос будет касаться не музыки, а личной жизни. Вы уже более 40 лет женаты на Ирине Гинзбург — известной поэтессе и переводчице, — дочери переводчика Льва Гинзбурга. Трудно было покорить эту непростую девушку?
- Она и сейчас — непростая девушка, но, знаете, 42 года — это не шутка, и мы их доблестно прожили. Что касается «покорения», то это странно, потому что, на самом деле, она меня завоевала, о чём писала в своей книге.
Мы познакомились следующим образом: я пришёл к её отцу переводчику Льву Гинзбургу, чтобы получить оригинальные тексты на немецком языке, поскольку я написал музыку на некоторые его переводы. Дома оказалась Ирина, о существовании которой я не знал. Она мне открыла дверь, и я сразу увидел красивую и очень молодую девушку. Ирина начала со мной разговаривать, потом я остался с ней пить чай. У нас начался роман, который длился около двух лет, хотя она была замужем, и я в тот момент был женат, но, тем не менее, мы разорвали свои прежние узы брака, поженились — и уже много лет мы вместе. Конечно, с одной стороны, это — непростая жизнь с такой яркой и талантливой женщиной, а с другой стороны — я благодарю Бога за эту встречу!
- Расскажите, пожалуйста, об американском этапе Вашей жизни: в 1992 году Вы организовали первый русско-американский театр «Блуждающие звёзды». Расскажите, пожалуйста, об этом проекте. Вы там ставили только свои спектакли?
- Нет, не только свои. Всего мы поставили 10 спектаклей, и к некоторым я писал музыку, какие-то из них — просто были мои мюзиклы, но в создании спектаклей участвовали и другие композиторы, режиссёры, так что нельзя говорить о каком-то авторском театре Александра Журбина. Я его организовал, потому что в Америке в это время оказалась масса талантливых актёров из разных частей Советского Союза: из Украины, из Грузии, конечно, из России. У нас в театре даже играла народная артистка РФ Елена Соловей, поэтому я понял, что этих людей надо как-то организовать. Мне самому театр был очень близок, и я стал его руководителем.
Это были тяжёлые годы, потому что все люди – эмигранты в первой стадии, у которых практически нет денег, им нужно зарабатывать на хлеб, на семью и на детей, а театр почти ничего не мог платить. Мы собирали какие-то деньги за билеты, и эти гроши делили между артистами, но на эти суммы жить было совершенно невозможно. Этот театр просуществовал 10 лет, мы поставили, как я уже сказал, 10 спектаклей, но я вскоре уехал в Россию, хотя до сих пор там какие-то люди создают свои театры, пытаются это делать на английском языке, на русском языке. Это всё выглядит бедно и существует недолго, но людям хочется заниматься искусством, что само по себе — прекрасно!
- Кроме этого, Вы вели несколько программ на радиостанции «Орфей». Как Вы стали радиоведущим?
- Дело в том, что это тесно связано — бумажная журналистика с радио и ТВ. Помимо того, что я люблю писать ноты, я ещё люблю писать и слова, у меня это неплохо получается. Я даже написал много стихов, но хочу подчеркнуть — шутливых стихов. Я их пишу на всякие дни рождения и юбилеи, хотя не поймите меня превратно: поэтом я себя не считаю, но рифмовать я могу довольно здорово, и все это ценят.
Естественно, когда я вернулся в Россию, меня стали приглашать на разные радиостанции. Я был ведущим на «Маяке», а сейчас на радио «Орфей» до сих пор идут мои программы о мюзиклах, там уже накопился большой архив, потому что я там работал около шести лет, так что мои программы до сих пор повторяют.
- Вы – современный человек в плане технологий: у Вас есть персональный сайт, а также аккаунт в одной из популярных соцсетей. Каким образом Интернет влияет на Вашу жизнь?
- Конечно, Интернет изменил не только мою жизнь, а жизнь всей планеты, поэтому я не мог остаться в стороне, хотя я и не стал продвинутым пользователем Интернета, поэтому многие его тайны для меня по-прежнему являются секретом.
Мой сын — «мастер» Интернета, он без него не живёт ни секунды, у Льва в руках постоянно какие-то гаджеты, он с кем-то связывается и т.д. Но я тоже много в этом понимаю и многие вещи делаю через Интернет. Кроме того, Интернет — колоссальное средство общения, благодаря соцсетям можно общаться со всем миром, но мне как композитору крайне важно уметь передать запись моего произведения, например, в Америку или в Австралию. Раньше нужно было посылать огромную бандероль, которая шла долго, и неизвестно было, дошла ли она до адресата или нет. Это был длительный процесс, а сейчас ты нажал кнопку —– и уже через минуту твой файл получили по ту сторону океана. Современная жизнь очень изменила творцов, и я надеюсь, что Интернет нам будет помогать жить, писать и записывать музыку.
- Кстати, Вы пользуетесь специальной компьютерной программой для записи музыки?
- Я умею пользоваться одной из этих программ, но всё-таки я пишу музыку от руки, ручкой на нотной бумаге, и я понял, что это даёт мне возможность быть свободным и писать то, что мне хочется. Компьютер очень часто подсказывает тебе решение, но это решение — совсем не то, что ты хочешь, оно облегчает жизнь композитора, пишущего на компьютере, но, вместе с тем, и «загоняет» его в некоторые рамки. Я пишу, как мне заблагорассудится, могу делать любые вписки, выписки и т.д. Это мне очень нравится! Пользуясь случаем, хочу пригласить ваших читателей, живущих в Берлине, на наш творческий вечер, который состоится 20-го июня в Русском Доме!
На фото: Александр Журбин с супругой — Ириной Гинзбург
