Леви Ицхак Шнеерсон — не первое имя, которое приходит на ум, когда мы слышим о НИЛИ, но его дневники открывают неизвестные факты о деятельности первой еврейской разведывательной организации.
В декабре 1914 года в Европе уже бушевала Первая мировая война. Однажды ночью группа молодых людей из Хадеры отправилась на ночную прогулку к пляжу. «Внезапно Йохевед Мадорски крикнула, что что-то попало ей в глаз», — писал Леви Ицхак (Лёва) Шнеерсон в своем дневнике. «У нас был доктор Глюкер, и он обработал ее глаз при свете фонарика моего брата Менахема Менделя». Поблизости оказалось несколько бедуинов, свет фонаря вызвал у них подозрение, и они подошли к нашим героям.
Первая запись названия НИЛИ
Встреча заняла не более нескольких минут. Еврейские мальчики угостили гостей сигаретами и попрощались. Сомнительно, оставило ли бы это событие какую-то память, если бы не то, что произошло месяц спустя.
В субботу, 18 января 1915 года, следственная группа турок-осман в сопровождении кавалерийской роты въехала в Хадеру. Глава группы, шейх Абу-Ханташ, начал опросы. Оказалось, что бедуины сообщили туркам о неких действиях секретной разведки, которую якобы вели жители мошава.
По ходу расследования шейх разочаровался в ответах, опросы заменились побоями, затем все затихло, группа покинула мошав.
Леви Шнеерсон, сын Шнеура-Цви (потомка основателя хасидского движения Хабад, раввина Шнеура-Залмана бар-Баруха из Ляд) и Эстер (дочери Якова Гиндина, одного из первых активистов Ховевей Цион в России) родился в местечке Торупец. Мальчик углубленно изучал Тору. В 1904 году семья поселилась в Хадере, на семейной ферме. В 1906 году Лева отправился в Россию, чтобы подготовиться к экзамену на аттестат зрелости. На основанных бароном Горацием Гинцбургом курсах он изучал литературу и писал стихи на русском языке.
Но вернувшийся несколько недель спустя турецкий офицер арестовал 13 членов поселения, среди которых были Леви, его брат Мендель и их близкий друг Авшалом Фейнберг. Их доставили в Иерусалим, допрашивали, но вскоре отпустили. Это был переломный момент в жизни Шнеерсона и Фейнберга. Вместе с их общим другом, главой сельскохозяйственной исследовательской станции в Атлите Аароном Ааронсоном, они приняли решение о «реальной помощи англичанам, которые собираются освободить Святую Землю».
«Точного плана пока нет, — писал Шнеерсон в своем дневнике в конце марта 1915 года, — но Авшалом уже знает, что он отправится в Египет и скажет анличанам: слушайте, господа, мы молодые евреи, которые знают все пути страны».
В ноябре Фейнберг вернулся с новостью: британцы согласились на его предложение и обеспечат связь на побережье. Но последующее гнетущее молчание англичан привело Фейнберга к новому плану: создать связь через Синай. Я уже писала о его провалившейся попытке.
Имея смутное обещание наладить контакт, члены организации начали собирать всю возможную информацию о передвижениях османской армии, ее готовности к нападению на Великобританию и планах на будущее для ишува. «Если бы этот материал был передан англичанам, это помогло бы им победить турецкую армию в ближайшее время», — писал Шнеерсон в мае.
Станция в Атлите. Фото: музей «Бейт-Ааронсон»
Он и Ааронсон решили сами отправиться в Константинополь, а затем в Англию. В начале августа они прибыли в Константинополь. Под своим именем после ареста Шнеерсон ехать не мог. Но и с придуманным инкогнито («секретарь г-на Ааронсона г-н Хаим Коэн») оказалось много сложностей. Турки требовали официальных документов («после усиленных размышлений и получения бакшиша нам позволили продолжить путь»), знакомые узнавали в гостинице.
Опыт Шнеерсона в Константинополе демонстрирует непрофессиональность организации. Хотя его фиктивная личность не была раскрыта, ему не разрешили продолжить путешествие. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы просто вернуться в Палестину. С новой красной феской на голове он наконец-то оказался дома.
На станции Шнеерсон обнаружил, что Фейнберг исчез в Синайской пустыне по пути в Египет.
В феврале 1917 года связь с англичанами была наконец создана. На посланном к побережью Атлита судне подтвердили смерть Фейнберга. Несмотря на предчувствие, Леви был поистине раздавлен этим известием. Британский офицер и Ааронсон повернулись к окаменевшему Шнеерсону: «Лева, может, ты придумаешь название для нашего дела?» Шнеерсону потребовалось несколько секунд. Помогла старая привычка: он вынул из кармана Танах, который носил с собой повсюду, открыл случайную страницу. Это оказалась Первая книга Самуила, 15:29, вслепую указал на строку и сосчитал семь строк вниз: «Нецах Исраэль ло йешакер» — «Вечный Израиль не будет лгать». Пусть будет НИЛИ, сказал он.
Британский офицер озорно улыбнулся им и сказал по-английски: «О, как мило, она, должно быть, хорошая девушка, эта Нили».
Опыт Шнеерсона в Константинополе демонстрирует непрофессиональность организации. Хотя его фиктивная личность не была раскрыта, ему не разрешили продолжить путешествие. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы просто вернуться в Палестину. С новой красной феской на голове он наконец-то оказался дома.
На станции Шнеерсон обнаружил, что Фейнберг исчез в Синайской пустыне по пути в Египет.
В феврале 1917 года связь с англичанами была наконец создана. На посланном к побережью Атлита судне подтвердили смерть Фейнберга. Несмотря на предчувствие, Леви был поистине раздавлен этим известием. Британский офицер и Ааронсон повернулись к окаменевшему Шнеерсону: «Лева, может, ты придумаешь название для нашего дела?» Шнеерсону потребовалось несколько секунд. Помогла старая привычка: он вынул из кармана Танах, который носил с собой повсюду, открыл случайную страницу. Это оказалась Первая книга Самуила, 15:29, вслепую указал на строку и сосчитал семь строк вниз: «Нецах Исраэль ло йешакер» — «Вечный Израиль не будет лгать». Пусть будет НИЛИ, сказал он.
Британский офицер озорно улыбнулся им и сказал по-английски: «О, как мило, она, должно быть, хорошая девушка, эта Нили».
Многостраничный документ о наборе добровольцев в НИЛИ
С того момента и до разгрома НИЛИ в сентябре 1917 года большую часть времени Шнеерсон провел как офицер на британских кораблях или базах в Египте, расшифровывая и переводя отчеты, предоставленные разведчиками.
Даже после захвата и пыток одного из членов НИЛИ, Наамана Белкинда, жители Атлита отказались спасаться на разведывательном судне. Сначала они верили, что смогут освободить заключенного (они не знали, что Белкинд был сломлен на допросах, и о них всё стало известно). Кроме того, они боялись, что их бегство приведет к катастрофе для ишува.
В начале октября 1917 года османы окружили Зихрон-Яаков и арестовали многих членов НИЛИ, в том числе Сару Аронсон, которая подверглась жестоким пыткам и застрелилась. Во время допроса в Назарете умер еще один член организации, Реувен Шварц. Йосефу Лишанскому удалось уйти, но через 20 дней он был пойман и повешен с Нааманом Белкиндом в Дамаске в декабре 1917 года.
Дневники Шнеерсона показывают, что к оставшимся членам возникло негативное отношение как к безрассудным молодым людям, которые подвергли опасности весь ишув.
Но британская армия признала вклад организации. Шнеерсон переписал благодарственное письмо.
Переписанный рукой Шнеерсона текст британского благодарственного письма
Лишь в 1960-х годах к организации изменили отношение благодаря открытию могилы Авшалома Фейнберга на Синае и дневникам Лёвы Шнеерсона.
Лишь в 1960-х годах к организации изменили отношение благодаря открытию могилы Авшалома Фейнберга на Синае и дневникам Лёвы Шнеерсона.
Леви Ицхак Шнеерсон умер в 1975 году. Его личный архив был подарен Национальной библиотеке Израиля год спустя.
