К 55-летию легендарного еврейского мюзикла «Скрипач на крыше», созданного по мотивам повести Шолом-Алейхема «Тевье-Молочник», на экраны выходит документальный фильм «Скрипач: чудо из чудес» — «Fiddler: A Miracle of Miracles». Название фильма цитирует строчку песни из мюзикла. Премьера состоится 23 августа в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и других городах США. Об этом сообщает JTA.
Инстинктивно режиссер-хореограф Джером Роббинс (Рабинович) понимал, что мюзикл, который он готовил для Бродвея, был чем-то гораздо большим, чем просто история о нелегкой жизни еврейской семьи в царской России. Поэтому на одной из своих первых встреч со сценаристами, работавшими над проектом, он четко обозначил «дорожную карту», по которой намеревался двигаться: «Скрипач на крыше» много о чем, но по главной сути — о традиции.
И так родилась «Tradition!» — одна из величайших увертюр в истории музыкального театра, выражающая идею одной из самых популярных театральных пьес всех времен. Спектакль вышел на сцену в сентябре 1964 года и стал самым «долгоиграющим» бродвейским проектом своего времени. Он шел в течение десятилетий, пережил пять возрождений на бродвейских подмостках и был сыгран повсюду от Вены до Мехико и до Рейкьявика.
Кинорежиссер Макс Левкович умело сочетает архивные кадры с интервью участников шоу, снятыми в разные годы, чтобы сплести историю, которая одновременно трогает, развлекает, информирует и вносит ясность.
По иронии судьбы, при всём его дальнейшем успехе, замысел «Скрипача» складывался непросто. Друг дал поэту Шелдону Харнику экземпляр книги «Блуждающие звезды» Шолом-Алейхема. Харник подумал, что из этого выйдет отличный мюзикл, и переслал книгу своему партнеру Джерри Боку, который согласился и, в свою очередь, отправил ее драматургу Джозефу Штейну. Штейн, однако, не был уверен, что это сработает как мюзикл. Вместо этого он предложил другое произведение Шолом-Алейхема, «Тевье-молочник», книгу рассказов, которую отец читал ему в оригинале на идиш.
Несмотря на поддержку трех отмеченных наградами бродвейских профи, идея постановки мюзикла была принята далеко не сразу. Продюсеры боялись «слишком еврейской» темы.
«И на что я буду жить, если нас не поддержит еврейская богадельня?» — якобы сказал один из них.
Лишь после того, как покойный Гарольд Принс подписал контракт на производство, процесс пошел. Но даже тогда успех не был гарантирован. После премьеры влиятельный критик того времени Уолтер Керр опубликовал в The New York Times прохладный отзыв. Но несмотря на это на следующий день на Бродвее выстроились очереди.
Фильм изобилует увлекательными байками о творческом процессе: как исполнитель главной Зеро Мостель враждовал с Джеромом Роббинсом, потому что последний назвал его имя в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности; как Роббинс, присутствовавший на хасидской свадьбе, вдохновился веселой танцевальной сценой; как спектакль изначально должен был называться «Тевье», пока кто-то не увидел картину Марка Шагала «Скрипач» и не переименовал пьесу в духе еврейского художника.
О «Скрипаче» написано по меньшей мере две книги, но, хотя обе они содержат многие из этих баек, печатная страница не может адекватно передать блеск в глазах, улыбки на лицах и гордость в голосе десятков опрошенных в документальном фильме актеров, которые внесли свою лепту в феномен «Скрипача».
Лин Мануэль-Миранда, у которого берут интервью в фильме, впервые принял участие в постановке «Скрипача», кода учился в 6-м классе. Он был так очарован песней «Лехаим!», что, когда женился, все гости на его свадьбе репетировали песню и танец под нее, как сюрприз невесте Ванессе. Успешный спектакль распространялся по миру, подобно вирусу.
Харник вспоминает, как на одном из ранних представлений мюзикла в Токио его спросили: «Понимают ли это в Америке? Это же так по-японски».
Хотя в мюзикле нет никаких явных политических намеков, аллюзии с нынешним всплеском антисемитизма и ксенофобии кажутся очевидными. Как отмечает Дэнни Берштейн, сыгравший Тевье, «пока люди, живущие на свете, продолжают сталкиваться с притеснениями и невзгодами, «Скрипач на крыше» будет про них».
