Научно-просветительский центр «Холокост» — первая на постсоветском пространстве организация, поставившая перед собой задачу увековечивания памяти жертв Катастрофы. Нынешние его руководители — Илья Альтман, профессор РГГУ, Алла Гербер, писатель и журналист, общественный деятель и заведующий архивным отделом центра Леонид Терушкин — делают все, чтобы о Катастрофе европейского еврейства никогда не забывали. В такие тяжелые дни, когда большинство из нас постепенно привыкает в условиях карантина к иной реальности, они не отдыхают, мужественно продолжая просветительскую работу, регулярно публикуя в СМИ письма Победы. Портал «СТМЭГИ» также изначально принимает участие в этой акции...
***
- Леонид, расскажите, пожалуйста, о новой задумке вашего центра…
- Это — лишь часть нашей большой многолетней программы, состоящей из изучения, поиска, публикаций, всестороннего использования писем и дневников евреев в период Второй мировой войны и Холокоста — от предвоенных до первых послевоенных лет: весточек с фронта, на фронт, из эвакуации, с оккупированных и освобожденных территорий, из концлагерей. Такая всемирная еврейская переписка, включающая СССР, Европу, Америку, Южную Африку. Исследование подобной корреспонденции началось очень давно, когда Илья Альтман, будущий сопредседатель центра «Холокост», работая в государственных архивах, организовал операцию «Фронтовое письмо». Позже и я буквально «заболел» этой темой. Продолжили сбор материалов, но последние 20 лет стали это делать более организованно, ответственно, целенаправленно, с учетом возможностей интернета. Таким образом выпустили пять сборников писем и дневников евреев СССР «Сохрани мои письма...», начиная с 2007 года. Останавливаться на этом не собираемся.
- Зато сегодня эти самые письма с фронта регулярно публикуются в ряде ведущих еврейских и нееврейских СМИ…
- Верно, учитывая современную сложную ситуацию, решили использовать поддержку наших друзей в российских и израильских печатных и интернет-изданиях. Для публикации писем и дневников, в основном — евреев, весточек и отрывков дневников, связанных с последними неделями войны, с середины апреля до середины мая 1945 г. Представляем вниманию читателей каждый день войны, отраженный на бумаге. В основном это вести с фронта, но не только, снабженные маленькой биографией данного человека, известного или не очень, погибшего в последние дни кровавых боев или дожившего до Победы, с фотографиями, личными документами, рисунками. Размещаем материалы в разных газетах («Московский Комсомолец», «Собеседник»), в интернет-изданиях: «СТМЭГИ», «Итон-ТВ», «Исрагео». В Германии наша публикация выйдет в мае в «Еврейской Панораме».
Данная акция позволяет нам рассказать о забытых именах героев войны, найти новых людей с удивительными биографиями, их письма. Нами уже собраны и проанализированы любопытные и очень перспективные отклики на наши публикации. Например, интереснейшая коллекция писем двух братьев, погибших на фронте, пришла к нам из Удмуртии, один из них скончался в 1943 г., другой — в конце апреля 1945 г. под Берлином...
Берем «новичков» на заметку, продолжаем с ними работу и он-лайн, и вживую. Возможно, вместе что-то сделаем к сентябрю, к 75-летию полного окончания Второй мировой войны. Немало писем народ писал в период от 2-до 10 мая, от капитуляции Берлина и до полного завершения боевых операций, фиксируя воспоминания и впечатления о последних неделях сражений. Кто-то закончил бои под Берлином, кто-то — под Веной и Прагой, кто-то служил на флоте и отправлял родным письма-конверты из Финляндии, как, например, Евгений Войскунский — один из немногих, доживших до наших дней ветеранов, в начале апреля ему исполнилось 98 лет, о Победе мужчина узнал на советской военно-морской базе в Поркалла-Удд. В подавляющем большинстве данные трогательные послания — из нашего архива, но что-то прислали наши коллеги, друзья из разных регионов России, из других государств.
- Зимой вы организовали экспозицию прямо в центре российской столицы…
- Верно, но это другая история. В Неделю Памяти, проходившую в январе, приуроченную к годовщине освобождения Аушвица (Освенцима), мы развернули ряд выставок, продолжая демонстрацию нашей главной экспозиции — «Холокост: уничтожение, освобождение, спасение», побывавшей во многих странах и континентах, в Северной и Южной Америке, в Европе, в десятках городов России. Новая версия выставки, с дополнительными материалами, зимой была открыта на Никольской улице, напротив нашего родного Историко-Архивного института, демонстрировалась больше недели. На ней были представлены дополнительные свежие, неизвестные ранее исторические материалы, туда же приходил участник освобождения Освенцима Иван Мартынушкин, тогда старший лейтенант. А на закрытие приехал сын советского коменданта уже освобожденного лагеря смерти, Григория Елисаветского, одного из первых, описавших на бумаге ужасы увиденного. Готовим очередную версию выставки с дополнительными новшествами. В ней будет присутствовать больше интересных технических способов подачи материала — аудио-, видеозаписи, также у нас нашлись ранее неизвестные материалы, связанные с историей Аушвица (Освенцима) и других нацистских концлагерей, с участниками освобождения. Отмечу, что 11 мая 1945 года — день освобождения узников лагеря Терезиенштадт, и данный факт тоже отразим в новой выставке, благодаря сведениям от участников тех событий.
Возвращаясь к теме писем последних дней войны, думаю, опубликуем послания освобожденных из плена и концлагерей, написанные в конце мая, июне. Эти люди старались узнать, живы ли их родные, пытаясь восстановить с ними связи, контакты, сообщить, что сами не погибли! Ведь тема войны в переписке, радости победы и горечи утрат не закончилась 9-го мая. Также, в планах — издать книгу советского военного врача майора Иосифа Фридлянда. Он как раз принимал активное участие в спасении жизней, в лечении освобожденных узников Аушвица, мы уже публиковали его письма в одном из сборников, но есть еще уникальные военные дневники 1941-1945 гг. Тесно контактируем с сыном И. Фридлянда, с другими потомками наших авторов. Возможно, подготовим с коллегами очередное издание воспоминаний, выживших в Холокосте.
- Известно, что к НПЦ «Холокост» примкнули новые молодые лица. Насколько они, в силу возраста и жизненного опыта, справляются с этой тяжелой темой?
- Если говорить о молодом поколении, то, разумеется, они еще порой недостаточно знают, им не хватает опыта, исторического, научного базиса, но уверен, это — наживное. Наши молодые сотрудники иногда плохо ориентируется в море информации (я сам там могу легко «заблудиться»), не всегда знают свою семейную историю, но повторюсь, это не страшно, данный пробел легко можно восполнить. Зато у них есть замечательное преимущество: они имеют другой взгляд на вещи, на историю, замечают и обращают внимание на то, что мы, старшее поколение, немного упускаем из вида. Их интересуют какие-то свои, новые аспекты в истории Второй мировой войны, Холокоста. И это замечательно, ведь один я не могу охватить такой объем информации. То, что я пропустил, прекрасно могут наверстать представители молодого поколения. К примеру, Роман Жигун — наш замечательный сотрудник. Мы очень рады, что он пришел к нам работать, этот парень осуществил много такого, чего я бы никогда не сделал, просто не успел бы, или мне не хватило бы идей. Жигун глубоко занимается темой Холокоста, поиском тех же писем, дневников, нашел свои оригинальные, авторские подходы, сумел установить контакты со многими людьми, у которых действительно сохранились письма и дневники, связанные с темой войны и Шоа, очень много сделал по выставке на Никольской, обнаружил неизведанные материалы там, где я бы их не нашел никогда. Роман использовал совершенно неожиданные, удачные подходы в поиске источников, читает много исторических лекций нашей молодежи.
У нас сейчас также удаленно работают молодые люди, волонтеры из РЕКа, которых нам рекомендовали, помогают в расшифровке писем и дневников, действительно увлекаясь происходящим, описанным в них. Что интересного эти молодые люди находят для себя в данной деятельности? Прежде всего — наблюдают отношения, чувства, переживания граждан СССР тех лет. Ведь по большому счету, исследователя истории всегда увлекают переживания, эмоции, страдания на фоне таких трагических событий, как война и Холокост.
Глубоко изучаем, что испытывал, думал конкретный человек в военное время, как отразил это на бумаге, именно в тот волнующий момент, находясь в гуще событий, входя в освобожденный концлагерь или участвуя в боях. Повторюсь, даже в нынешних сложных условиях «домашнего заточения» стараемся вместе с Романом Жигуном максимально использовать возможности интернета, современных средств массовой информации.
- Сегодня многие отрицают Шоа, оспаривают самые очевидные темы, как к этому относитесь?
- Отношусь совершенно спокойно, с некоторой иронией. Что касается переноса даты войны — если покопаться в истории, у нас в послевоенные годы третье сентября действительно некоторое время считалось днем окончания Второй мировой войны. Конечно, иногда политики действуют в каких-то своих сиюминутных планах, в попытках сформировать новую историческую память, но это не меняет принципиального взгляда на Катастрофу, просто разные исторические памяти плохо уживаются друг с другом.
Сегодня, наш Центр интересуют другие аспекты истории Шоа, например, не только очевидное зло, которое вытворяли германские нацисты, а то, что делали их местные пособники. Это болезненная, сложная тема, для многих очень неприятная, когда случаются бесконечные столкновения взглядов, интересов, позиций, сформировавшихся нарративов. Но главная наша заслуга, которая не может не радовать: история Холокоста все больше воспринимается как часть истории России, Великой Отечественной и Второй мировой войны. Приятно, что наши коллеги, историки, краеведы, педагоги, уделяют внимание Катастрофе — на локальном, региональном, местном уровнях. Медленно, не без препятствий, но история Холокоста становится частью определенного нарратива в России и во всем мире, хотя профессиональные споры между моими коллегами по всей планете еще продолжаются. Ведь в нацистской машине уничтожения евреи стали первыми, их убивали и преследовали буквально до полного краха нацистской Германии, в отношении евреев надо выделять и подчеркивать страшную уникальность Холокоста. Но после уничтожения последних, а часто параллельно с этим, злодейский «конвейер смерти» продолжал поглощать всех неугодных, нелояльных нацистскому режиму.
Однако кто-то по-прежнему считает иначе, дискуссии кипят даже в интернете. Но можно откровенно ругаться, а можно серьезно, интеллигентно, уважительно друг с другом дискутировать, что стараемся делать. К сожалению, в этом году не состоялся ряд намеченных ранее конференций в РФ и за рубежом, где должны были рассматриваться различные аспекты истории Холокоста и войны, которым прежде уделялось мало внимания. Надеюсь, эти мероприятия еще непременно состоятся, может осенью. Помимо прочего, масса потрясающих, еще не изученных источников пылится в государственных и семейных архивах. В общем, скучать нам в ближайшее время точно не придется…
- Это — лишь часть нашей большой многолетней программы, состоящей из изучения, поиска, публикаций, всестороннего использования писем и дневников евреев в период Второй мировой войны и Холокоста — от предвоенных до первых послевоенных лет: весточек с фронта, на фронт, из эвакуации, с оккупированных и освобожденных территорий, из концлагерей. Такая всемирная еврейская переписка, включающая СССР, Европу, Америку, Южную Африку. Исследование подобной корреспонденции началось очень давно, когда Илья Альтман, будущий сопредседатель центра «Холокост», работая в государственных архивах, организовал операцию «Фронтовое письмо». Позже и я буквально «заболел» этой темой. Продолжили сбор материалов, но последние 20 лет стали это делать более организованно, ответственно, целенаправленно, с учетом возможностей интернета. Таким образом выпустили пять сборников писем и дневников евреев СССР «Сохрани мои письма...», начиная с 2007 года. Останавливаться на этом не собираемся.
- Зато сегодня эти самые письма с фронта регулярно публикуются в ряде ведущих еврейских и нееврейских СМИ…
- Верно, учитывая современную сложную ситуацию, решили использовать поддержку наших друзей в российских и израильских печатных и интернет-изданиях. Для публикации писем и дневников, в основном — евреев, весточек и отрывков дневников, связанных с последними неделями войны, с середины апреля до середины мая 1945 г. Представляем вниманию читателей каждый день войны, отраженный на бумаге. В основном это вести с фронта, но не только, снабженные маленькой биографией данного человека, известного или не очень, погибшего в последние дни кровавых боев или дожившего до Победы, с фотографиями, личными документами, рисунками. Размещаем материалы в разных газетах («Московский Комсомолец», «Собеседник»), в интернет-изданиях: «СТМЭГИ», «Итон-ТВ», «Исрагео». В Германии наша публикация выйдет в мае в «Еврейской Панораме».
Данная акция позволяет нам рассказать о забытых именах героев войны, найти новых людей с удивительными биографиями, их письма. Нами уже собраны и проанализированы любопытные и очень перспективные отклики на наши публикации. Например, интереснейшая коллекция писем двух братьев, погибших на фронте, пришла к нам из Удмуртии, один из них скончался в 1943 г., другой — в конце апреля 1945 г. под Берлином...
Берем «новичков» на заметку, продолжаем с ними работу и он-лайн, и вживую. Возможно, вместе что-то сделаем к сентябрю, к 75-летию полного окончания Второй мировой войны. Немало писем народ писал в период от 2-до 10 мая, от капитуляции Берлина и до полного завершения боевых операций, фиксируя воспоминания и впечатления о последних неделях сражений. Кто-то закончил бои под Берлином, кто-то — под Веной и Прагой, кто-то служил на флоте и отправлял родным письма-конверты из Финляндии, как, например, Евгений Войскунский — один из немногих, доживших до наших дней ветеранов, в начале апреля ему исполнилось 98 лет, о Победе мужчина узнал на советской военно-морской базе в Поркалла-Удд. В подавляющем большинстве данные трогательные послания — из нашего архива, но что-то прислали наши коллеги, друзья из разных регионов России, из других государств.
- Зимой вы организовали экспозицию прямо в центре российской столицы…
- Верно, но это другая история. В Неделю Памяти, проходившую в январе, приуроченную к годовщине освобождения Аушвица (Освенцима), мы развернули ряд выставок, продолжая демонстрацию нашей главной экспозиции — «Холокост: уничтожение, освобождение, спасение», побывавшей во многих странах и континентах, в Северной и Южной Америке, в Европе, в десятках городов России. Новая версия выставки, с дополнительными материалами, зимой была открыта на Никольской улице, напротив нашего родного Историко-Архивного института, демонстрировалась больше недели. На ней были представлены дополнительные свежие, неизвестные ранее исторические материалы, туда же приходил участник освобождения Освенцима Иван Мартынушкин, тогда старший лейтенант. А на закрытие приехал сын советского коменданта уже освобожденного лагеря смерти, Григория Елисаветского, одного из первых, описавших на бумаге ужасы увиденного. Готовим очередную версию выставки с дополнительными новшествами. В ней будет присутствовать больше интересных технических способов подачи материала — аудио-, видеозаписи, также у нас нашлись ранее неизвестные материалы, связанные с историей Аушвица (Освенцима) и других нацистских концлагерей, с участниками освобождения. Отмечу, что 11 мая 1945 года — день освобождения узников лагеря Терезиенштадт, и данный факт тоже отразим в новой выставке, благодаря сведениям от участников тех событий.
Возвращаясь к теме писем последних дней войны, думаю, опубликуем послания освобожденных из плена и концлагерей, написанные в конце мая, июне. Эти люди старались узнать, живы ли их родные, пытаясь восстановить с ними связи, контакты, сообщить, что сами не погибли! Ведь тема войны в переписке, радости победы и горечи утрат не закончилась 9-го мая. Также, в планах — издать книгу советского военного врача майора Иосифа Фридлянда. Он как раз принимал активное участие в спасении жизней, в лечении освобожденных узников Аушвица, мы уже публиковали его письма в одном из сборников, но есть еще уникальные военные дневники 1941-1945 гг. Тесно контактируем с сыном И. Фридлянда, с другими потомками наших авторов. Возможно, подготовим с коллегами очередное издание воспоминаний, выживших в Холокосте.
- Известно, что к НПЦ «Холокост» примкнули новые молодые лица. Насколько они, в силу возраста и жизненного опыта, справляются с этой тяжелой темой?
- Если говорить о молодом поколении, то, разумеется, они еще порой недостаточно знают, им не хватает опыта, исторического, научного базиса, но уверен, это — наживное. Наши молодые сотрудники иногда плохо ориентируется в море информации (я сам там могу легко «заблудиться»), не всегда знают свою семейную историю, но повторюсь, это не страшно, данный пробел легко можно восполнить. Зато у них есть замечательное преимущество: они имеют другой взгляд на вещи, на историю, замечают и обращают внимание на то, что мы, старшее поколение, немного упускаем из вида. Их интересуют какие-то свои, новые аспекты в истории Второй мировой войны, Холокоста. И это замечательно, ведь один я не могу охватить такой объем информации. То, что я пропустил, прекрасно могут наверстать представители молодого поколения. К примеру, Роман Жигун — наш замечательный сотрудник. Мы очень рады, что он пришел к нам работать, этот парень осуществил много такого, чего я бы никогда не сделал, просто не успел бы, или мне не хватило бы идей. Жигун глубоко занимается темой Холокоста, поиском тех же писем, дневников, нашел свои оригинальные, авторские подходы, сумел установить контакты со многими людьми, у которых действительно сохранились письма и дневники, связанные с темой войны и Шоа, очень много сделал по выставке на Никольской, обнаружил неизведанные материалы там, где я бы их не нашел никогда. Роман использовал совершенно неожиданные, удачные подходы в поиске источников, читает много исторических лекций нашей молодежи.
У нас сейчас также удаленно работают молодые люди, волонтеры из РЕКа, которых нам рекомендовали, помогают в расшифровке писем и дневников, действительно увлекаясь происходящим, описанным в них. Что интересного эти молодые люди находят для себя в данной деятельности? Прежде всего — наблюдают отношения, чувства, переживания граждан СССР тех лет. Ведь по большому счету, исследователя истории всегда увлекают переживания, эмоции, страдания на фоне таких трагических событий, как война и Холокост.
Глубоко изучаем, что испытывал, думал конкретный человек в военное время, как отразил это на бумаге, именно в тот волнующий момент, находясь в гуще событий, входя в освобожденный концлагерь или участвуя в боях. Повторюсь, даже в нынешних сложных условиях «домашнего заточения» стараемся вместе с Романом Жигуном максимально использовать возможности интернета, современных средств массовой информации.
- Сегодня многие отрицают Шоа, оспаривают самые очевидные темы, как к этому относитесь?
- Отношусь совершенно спокойно, с некоторой иронией. Что касается переноса даты войны — если покопаться в истории, у нас в послевоенные годы третье сентября действительно некоторое время считалось днем окончания Второй мировой войны. Конечно, иногда политики действуют в каких-то своих сиюминутных планах, в попытках сформировать новую историческую память, но это не меняет принципиального взгляда на Катастрофу, просто разные исторические памяти плохо уживаются друг с другом.
Сегодня, наш Центр интересуют другие аспекты истории Шоа, например, не только очевидное зло, которое вытворяли германские нацисты, а то, что делали их местные пособники. Это болезненная, сложная тема, для многих очень неприятная, когда случаются бесконечные столкновения взглядов, интересов, позиций, сформировавшихся нарративов. Но главная наша заслуга, которая не может не радовать: история Холокоста все больше воспринимается как часть истории России, Великой Отечественной и Второй мировой войны. Приятно, что наши коллеги, историки, краеведы, педагоги, уделяют внимание Катастрофе — на локальном, региональном, местном уровнях. Медленно, не без препятствий, но история Холокоста становится частью определенного нарратива в России и во всем мире, хотя профессиональные споры между моими коллегами по всей планете еще продолжаются. Ведь в нацистской машине уничтожения евреи стали первыми, их убивали и преследовали буквально до полного краха нацистской Германии, в отношении евреев надо выделять и подчеркивать страшную уникальность Холокоста. Но после уничтожения последних, а часто параллельно с этим, злодейский «конвейер смерти» продолжал поглощать всех неугодных, нелояльных нацистскому режиму.
Однако кто-то по-прежнему считает иначе, дискуссии кипят даже в интернете. Но можно откровенно ругаться, а можно серьезно, интеллигентно, уважительно друг с другом дискутировать, что стараемся делать. К сожалению, в этом году не состоялся ряд намеченных ранее конференций в РФ и за рубежом, где должны были рассматриваться различные аспекты истории Холокоста и войны, которым прежде уделялось мало внимания. Надеюсь, эти мероприятия еще непременно состоятся, может осенью. Помимо прочего, масса потрясающих, еще не изученных источников пылится в государственных и семейных архивах. В общем, скучать нам в ближайшее время точно не придется…
