Очередной мегапроект, призванный потеснить позиции российского газа на европейском рынке, вошел в стадию реализации. Речь идет о израильско-кипрско-греческом трубопроводе EastMed, который должен снабжаться с израильского месторождения «Левиафан». С какими сложностями сталкивается данное начинание и стоит ли России бояться появления нового конкурента?
«Одной рукой мы продолжаем воевать с коронавирусом, а другой развиваем экономику Израиля», - заявил министр энергетики страны Юваль Штайниц, комментируя недавнее решение правительства Израиля одобрить рамочное соглашение с Грецией и Кипром по строительству морского Восточно-Средиземноморского газопровода (EastMed). Практически одновременно соглашение по проекту ратифицировал парламент Кипра, а парламент Греции принял такое решение еще в мае.
Вялотекущий газ
Само соглашение трех стран было подписано в Афинах в первые дни этого года, став результатом нескольких лет сложных переговоров. Шельфовое месторождение «Левиафан» - сырьевая база EastMed – было обнаружено в восточной части Средиземного моря американской нефтяной компанией Noble Energy еще в 2010 году. Это стало одним из крупнейших мировых открытий в нынешнем столетии: ресурсы месторождения были первоначально оценены в 453 млрд кубометров газа, а сейчас оцениваются в 623 млрд кубометров.
Но добыча на «Левиафане» началась только в начале этого года из-за противодействия экологов, сложностей согласования проекта с властями Израиля и поиском покупателей газа. Ситуация сдвинулась с мертвой точки в феврале 2018 году, когда консорциум во главе с израильской компанией Delek Drilling и открывателем «Левиафана» Noble Energy договорился о будущих поставках газа в Египет.
Одновременно обсуждались разные сценарии транспортировки газа в северо-западном направлении. Первоначально предполагалось, что маршрут газопровода EastMed мощностью около 10 млрд кубометров в год будет проходить через Турцию, что существенно облегчило бы работы по его строительству, поскольку подводная часть «трубы» была бы сравнительно небольшой.
Но с турками договориться не удалось, поэтому был выбран очень сложный маршрут. С «Левиафана» газ нужно доставить на побережье Израиля, далее проложить подводный газопровод до Кипра, потом еще один подводный участок с глубинами до 3 тысяч метров до греческого полуострова Пелопоннес, затем через всю Грецию до побережья Ионического моря, а оттуда до итальянского полуострова Апулия. В общей сложности – 1900 километров и как минимум 6-7 млрд долларов инвестиций.
Столь замысловатый маршрут не остановил партнеров, и в марте прошлого года Греция, Кипр и Израиль подписали в Тель-Авиве предварительное межправительственное соглашение по EastMed. На этой церемонии присутствовал госсекретарь США Майк Помпео – тем самым американские власти дали понять, что неизменно заинтересованы в диверсификации поставок газа в Европу ради «ослабления ее энергетической зависимости от России». После этого проект стал продвигаться быстрее, хотя сроки его реализации довольно отдаленные – первые поставки израильского газа в Европу могут состояться только во второй половине нынешнего десятилетия.
Тем не менее, в Израиле перспективы проекта уже оценивают очень высоко. Для премьер-министра страны Беньямина Нетаньяху Eastmed – это крупный успех, отмечает специалист по израильской экономике, историк и востоковед Артем Кирпиченок: «Проект будет развиваться вне зависимости от того, останется ли Нетьаньяху у власти, ведь речь идет не только об экономической, но и о политической составляющей.
Многие важные персоны в США и в Европе видят в Eastmed возможность ослабить зависимость стран Евросоюза от российского газа. А израильские политики полагают, что прокладка газопровода, в свою очередь, создаст зависимость Европы от израильского газа и сделает европейцев более уступчивыми в вопросах, касающихся прав человека и палестинского вопроса».
Еще не все дорешено
Однако в нынешнем виде у EastMed есть немало слабых звеньев, и самое очевидное из них – это Италия, куда, собственно, газопровод и должен доставлять израильский газ. Итальянская позиция относительно участия в проекте не раз менялась.
Например, в мае прошлого года премьер-министр Джузеппе Конти заявил, что его страна будет против строительства заключительного отрезка EastMed - газопровода «Посейдон» по дну Ионического моря, хотя в дальнейшем итальянский министр экономики Стефано Патуанелли направил властям Греции письмо в поддержку проекта. Однако пока в продвижении EastMed грекам, киприотам и израильтянам приходится, как говорится, соображать на троих.
Главный риск для проекта EastМed – это низкие цены на газ,
отмечает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. По его словам, при текущем уровне цен его строительство становится нерентабельным, а по высоким ценам израильский газ покупать не будут.
«Именно поэтому итальянская сторона в проект окончательно так и не вошла, - поясняет Юшков. - Фактически итальянцы заняли удобную позицию: вы стройте, а мы потом посмотрим, нужно нам это или нет. Точно так же Италия вела себя и в проекте Трансадриатического газопровода (ТАР), хотя в итоге он все же был завершен – в начале следующего года азербайджанский газ должен дойти до Италии. Но вкладывать средства в очередной газопровод, чтобы он просто был, Италия явно не станет – у нее сейчас не то экономическое положение, да и столько газа итальянской экономике не нужно».
На юге Италии, напоминает эксперт, уже сложилась жесткая конкуренция мощностей по приему газа – помимо идущего через Турцию, Грецию и Албанию газопровода ТАР мощностью около 8 млрд кубометров, там есть терминалы по приему СПГ; кроме того, Италия получает много газа из Алжира.
«Если бы этих возможностей не было и в Италию, как раньше, поступал бы только российский газ, тогда EastMed, вероятно, имел бы перспективы вне зависимости от экономики как проект, удовлетворяющий требованиям ЕС по диверсификации источников поставки газа. Но для Италии этот вопрос уже не актуален, поэтому на первый план в проекте EastМed выходит именно экономическая составляющая. А она такова, что строительство EastMed больше нужно поставщику газа, чем его потенциальному потребителю», - говорит Юшков.
Европейцы, по его словам, обсуждают этот проект в качестве нового источника поставки газа, и на уровне энергетической политики Евросоюза такие начинания имеют приоритет. Но по-прежнему остается вопрос о том, за чей счет будет реализован этот весьма затратный проект. Кроме того, с последним его отрезком, газопроводом «Посейдон», может возникнуть коллизия с нормами Третьего энергопакета Евросоюза, которые предписывают предоставить половину мощностей альтернативному поставщику. В этом качестве могут выступить Азербайджан или «Газпром», что создает дополнительные риск для инициаторов EastMed.
Поэтому пока в проекте не появится ясность со сбытом – кто и в каких объемах будет покупать газ, - он будет оставаться в подвешенном состоянии.
Экономическая составляющая - это самое уязвимое звено проекта, соглашается Артем Кирпиченок, приводя диапазон оценок стоимости EastMed – от 6 до 10 млрд долларов. К тому же полностью заменить российский газ этот газопровод не сможет, поскольку он рассчитан на поставку 10 млрд кубометров газа в года, а только в 2018 году Евросоюз импортировал из России 150 млрд кубометров газа.
«Также не стоит забывать о сложной политической обстановке в Средиземноморье - конфликте вокруг Ливии, конфликтах вокруг газовых месторождений между Турцией, Египтом, Грецией, Кипром и Израилем. Так что, несмотря на политическую волю израильского руководства и наличия некого консенсуса вокруг строительства EastMed, сроки реализации проекта представляются ничем не гарантированными», - добавляет эксперт.
Наконец, могут возникнуть и проблемы с обеспечением «трубы» сырьем. Для Израиля, отмечает Игорь Юшков, особую роль сыграла необходимость насыщать газом внутренний рынок, чтобы не зависеть от поставок из арабских стран - именно поэтому «Левиафан» оказался наиболее перспективным газовым проектом из всех тех, что заявлялись в Восточном Средиземноморье.
Но добываемого газа должно быть как минимум вдвое больше, чем те 10,8 млрд кубометров, которые в прошлом году потребил Израиль. Емкость EastMed должна составить еще 10 млрд кубометров газа – таким образом, речь идет о добыче в объеме более 20 млрд кубометров в год, причем не считая поставок в Египет, которые уже идут с «Левиафана». И не факт, что с него можно добывать необходимый для всех направлений объем, полагает Юшков, поскольку существует немало месторождений с большими запасами, которые ежегодно отдают сравнительно небольшие объемы газа.
Михаил Кувырко
Источник: Взгляд
