В августе 2020-го Израиль и ОАЭ подписали исторический договор о полной нормализации отношений (а нормальными они не были никогда). В Тель-Авиве приземлился первый самолет компании Etihad. Страны подписали инвестиционные соглашения. Следующий шаг – партнерство в спорте.
Шейх Хамад бен Халифа Аль-Нахайян из династии эмиров Абу-Даби и наследственных президентов ОАЭ купил 50% самого антиарабского и жесткого по отношению к мусульманам клуба Израиля.
Но вскоре что-то пошло не так. Всему виной – удивительная история.
Болельщики «Бейтара» – евреи-сефарды и мизрахи, правые националисты. Клуб стал для них синонимом протеста – сначала против власти, потом – против арабов
В 1949-м, когда евреи-мизрахи и евреи-сефарды активно мигрировали из мусульманских и арабских стран в Израиль, журналист Арье Гельблум писал:
«Это иммиграция расы, которую мы еще не знали. Мы имеем дело с примитивными людьми, уровень знаний и таланта которых чуть выше, чем у арабов, чернокожих и берберов в тех же регионах. У этих евреев почти не осталось иудейских корней, они слушают примитивные инстинкты. Они, как и африканцы, играют в карты на деньги, пьют и поддерживают проституцию. Хроническая лень и отвращение к работе. В этих социальных элементах ничего безопасного».
Именно эти еврейские субэтносы стали первой фанатской базой «Бейтара», небольшой иерусалимской команды общества правых сионистов начала 20-го века, названного в честь Иосифа Трумпельдора, российского военного и героя русско-японской войны, репатриировавшего в Палестину в 1911-м и руководившего еврейской самообороной.
«Бейтар» быстро нашел аудиторию благодаря политике. Люди с левыми взглядами поддерживали общество «Хапоэль», центристскими и буржуазными – «Маккаби», а правыми – «Бейтар».
«Практически каждый матч между командами из разных обществ превращался в политическую битву. На футбол тогда ходили очень политически сознательные люди, чаще всего жившие на территории Палестины еще до образования Израиля», – писал Амир Бен-Порат из Университета имени Бен-Гуриона, Беэр-Шева.
Политический истеблишмент в Израиле 50-х состоял из рабочей партии МАПАЙ, поддерживающей «Хапоэль». Фанаты «Бейтара» (большинство – из бедных районов Иерусалима) видели в «Хапоэле» синоним власти, которую обвиняли во всех бедах.
«Словесные – а иногда и физические – нападения на футбольную команду соперника заменяли атаки на неосязаемую власть. Болельщики «Бейтара», часто сефарды и мизрахи, поддерживавшие партию «Херут», чувствовали, что их намеренно вытесняют на обочину жизни. Они превратились в сообщество протеста и устраивали еженедельные акции против власти на стадионе», – пишет Бен–Порат.
«В западном дискурсе европейские сионисты спасли сефардов от арабских захватчиков, вывели из бедности и суеверий в современное западное общество с толерантностью, гуманизмом и демократией. В западной риторике это позволило сократить разрыв между западными и восточными евреями, но низкий уровень образования и отсутствие опыта демократии делают евреев Азии и Африки более консервативными и религиозно фанатичными», – писала Элла Шохат, преподаватель факультета ближневосточных и исламских исследований в университете Нью-Йорка.
Через 20 лет ранее угнетаемые и объединившиеся на матчах «Бейтара» сефарды и мизрахи стали властью. Правопреемник «Херута» выиграл выборы в парламент, клуб получил государственную поддержку и сконцентрировал критику не на власти, а на арабах.
«Победа правых на выборах в 1977-м превратила «Бейтар» в команду, выражающую еврейский национализм. Этот процесс превратил многих выходцев из исламских стран в поклонников клуба. «Бейтар» стал народной командой. Это сформировало антиарабские настроения у некоторых болельщиков клуба», – писал Ги Абутбуль-Сэлинджер, преподаватель Колледжа академических исследований менеджмента в Израиле.
С тех пор «Бейтар» – самый популярный клуб в стране.
«Общее количество болельщиков «Бейтара» в Израиле больше, чем сумма болельщиков всех остальных клубов страны. Это интересный инструмент пропаганды. У него огромное влияние на израильское общество», – рассказывал о клубе бывший владелец Аркадий Гайдамак.
В 2013-м в «Бейтар» приехали два чеченца из «Ахмата» – и попали в ад. Владелец клуба признает, что это была провокация
«Обычно культурные отличия не мешают людям взаимодействовать. Но в священных сферах, которые определяют мировоззрение и отношение друг к другу, взаимодействие между разными сообществами – это всегда встреча между «чистым» и «нечистым». В таком случае общество пытается очистить себя: защищает свои смыслы и границы моральной чистоты», – описывала процесс создания культурных отличий Мэри Дуглас в 1966-м.
Для болельщиков «Бейтара» клуб – ценностный ориентир, что-то священное и чистое, ограждающее их от арабского мира. Каждую субботу фанаты сначала ходили в синагогу на раннюю молитву, а потом – на игру.
«В 12 лет я прогулял школу, чтобы попасть на стадион и увидеть, как тысячи людей прыгают и машут флагами. Аура – будто зашел в храм. Мне даже хотелось кричать: «Это государство евреев!» – рассказывал болельщик «Бейтара» Йорам в фильме From La Familia to the War against Racism.
В «Бейтаре» нормально реагируют на игроков-христиан из Бразилии, Франции или Сербии, даже если они темнокожие. Они – иностранная рабочая сила, а не враги государства.
«Небольшое количество нееврейских и неарабских игроков в чемпионате Израиля сильно повлияло на развитие футбола в стране. Например, бывший игрок сборной Хорватии Джованни Руссо или сербский тренер Слободан Драпич живут в Израиле и стали неофициальными послами нашей страны. Никто не считает их врагами или осквернителями «Бейтара» и футбола в Израиле», – объясняет Ги Абутбуль-Сэлинджер.
Но при этом болельщики жестко против футболистов-мусульман. Самая острая неприязнь – у ультрас из группировки La Familia. Эти парни не показывают лица, носят буквы L и F на груди рядом с лого клуба и приветствуют друг друга фразой «Смерть арабам».
«Я бы предпочел, чтобы команда закрылась [если руководство зовет игрока-араба]. Лучше пусть не будет ни «Бейтара», ни арабских игроков в нем», – говорит болельщик клуба Офир в фильме «Я люблю «Бейтар».
В 2013-м в такую команду привезли двух игроков из «Терека» – Заура Садаева и Джабраила Кадиева. В Чечне аренду рассматривали как возможность улучшить международные отношения.
«Мы сыграли против «Терека» со счетом 0:0. Перед матчем президент (Чеченской Республики Рамзан Кадыров – Sports.ru) меня спросил: «Какой счет ты хочешь: 0:0, 1:1, 2:2?» – рассказывал в фильме Beitar. Forever Pure владелец «Бейтара» Аркадий Гайдамак.
«Рамзан Ахматович ставит самые высокие цели. И мы сделаем все, чтобы о нас было самое лучшее мнение. В том числе и в Израиле. Мы инвесторов приглашали в республику, показываем всему миру, что мы не бандиты. В этом плане через «Терек» и вообще спорт можно многого добиться», – объяснял мотивацию руководства клуба вице-президент «Терека» Хайдар Алханов.
Но фанаты «Бейтара» увидели в трансферах провокацию и предательство со стороны руководства. La Familia угрожала, что не допустит выхода игроков из Чечни на поле. И была готова к самым жестким действиям.
На первой тренировке Садаева и Кадиева освистывали. Фаны бились в железный забор кричали отправляли Зауруа: «Проваливай в мечеть Аль-Акса (известная мечеть на Храмовой горе в Иерусалиме, третья святыня ислама)» в мечеть, а Джабраила просто посылали. Клуб не отреагировал. Через неделю агрессивные фанаты подожгли офис.
«Конечно, все понимают, что не все арабы – террористы. Но не приводите их в мою команду», – говорил в фильме болельщик «Бейтара» Ошри.
В марте 2013-го Садаев впервые вышел на поле и забил. Фанаты «Бейтара» поляризовались. Одни – обнимались и перестали свистеть. Другие – ушли с трибуны сразу после гола в начале второго тайма.
«Не нравится игра, вот и ушли. Не любят нас, наверное, вот и ушли. А я сказал: «Счастливого пути». Скоро все закончится, и всем легче станет. И вам, и нам», – сказал о поступке фанатов Садаев в фильме Beitar. Forever Pure.
От подписания Садаева и Кадиева не выиграл никто. «Бейтар» добился победы в одном матче из 13 и еле спасся от вылета. Садаев забил один гол в семи матчах и ни разу не сыграл полностью, Кадиев один раз вышел на замену в чемпионате Израиля, а потом ни разу не сыграл за основу «Ахмата».
«Конечно, это было сделано специально. [Мы подписали Садаева и Кадиева] не потому, что они умеют играть в футбол. Я не понимаю, умеют они играть в футбол или нет. Я знал, что будет реакция фанатов. [Это было нужно], чтобы показать обществу, какое оно», – с улыбкой на лице говорил Гайдамак.
«Гайдамак был очень разочарован, когда ему не удалось обратить популярность «Бейтара» в политическое влияние. Он купил клуб в 2005-м, а в 2008-м безуспешно баллотировался на пост мэра Иерусалима. Гайдамак знал, что трансфер мусульманских игроков разрушит «Бейтар» изнутри. Он хотел отомстить, фанаты это прекрасно знали», – рассказала в интервью Haaretz София Соломон из Университета имени Бен-Гуриона, Беэр-Шева.
26 марта 2013-го Гайдамак на фоне конфликта с болельщиками отказался от клуба. За восемь лет он вложил около 400 миллионов шекелей (2 миллиарда рублей), а «Бейтар» дважды стал чемпионом Израиля.
За семь лет у «Бейтара» сменилось несколько владельцев. Клуб переименовывали в честь Трампа, а фанаты не дали продать его инвесторам из ОАЭ
Но после ухода Гайдамака ничего не изменилось. «Бейтар» так и остался самым политизированным клубом Израиля (кстати, за него открыто болеет премьер-министр Биньямин Нетаньяху).
В 2018-м руководство объявило о переименовании клуба в честь Дональда Трампа: «Бейтар Трамп Иерусалим» (за то, что президент США признал Иерусалим столицей Израиля).
«Президент Трамп проявил мужество и настоящую любовь к израильскому народу и его столице. Владелец клуба Эли Табиб и исполнительный директор Эли Охана решили добавить к названию имя американского президента», – говорилось на странице «Бейтара» в фейсбуке.
Но название прожило недолго. Через пару месяцев новый владелец отменил решение.
Климат вокруг клуба постепенно начал успокаиваться в 2018-м, когда израильский бизнесмен Моше Хогег, сколотивший состояние на массовом внедрении блокчейна, купил «Бейтар». Он отождествлял себя с болельщиками клуба из-за североафриканского происхождения, но не поддерживал ненависть к мусульманам. И привел в клуб инвесторов из ОАЭ.
«Это событие, как мне представляется, принципиального значения. И не просто в мире футбола. Футбол здесь – лишь предлог и посыл. Израильские клубы очень локальны, иностранные инвесторы за ними в очереди не стоят. Если что покупать в Израиле, то не футбольные клубы. Это как поехать в Тулу, чтобы купить не самовар, не пряник, не ружье, а, например, арбуз. Бессмыслица», – писал в блоге для «Эхо Москвы» президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер.
Это была сделка-политический символ.
В декабре 2020-го 50% акций клуба купил Хамад бен Халифа Аль-Нахайян, член одной из королевских семей ОАЭ. Израильский и арабский совладельцы заявили, что цель партнерства – борьба с расизмом и экстремизмом в фанатской среде.
«Наше послание заключается в том, что все равны, – сказал Хогег. – Хотим показать, что мы можем работать и делать красивые вещи вместе. И это послание даже важнее, чем футбол».
«Теперь двери открыты для всех. Для любого игрока – вне зависимости от религии и национальности, – сказал шейх Хамад Аль-Нахайян. – Мы должны показать людям, что делаем позитивные шаги к миру и согласию».
Но шаги к миру и согласию оборвали прямо на старте:
• Моше Хогегу жестко угрожали фанаты «Бейтара».
• Федерация футбола Израиля проверила деньги шейха Аль-Нахайяна и пришла к выводу, что бизнесмен владеет десятками неактивных фирм, связан с отмыванием денег, а 1,5 миллиарда долларов из 1,6 млрд его состояния – неторгуемые облигации Венесуэлы.
• Затем начались бюрократические помехи. Израильский футбольный союз потребовал дополнительные документы. Для них Хогегу нужно было улететь в Дубай, но владелец «Бейтара» заморозил сделку.
«К сожалению, аэропорт все еще закрыт. Вместо того чтобы просить о продлении процедуры, мы предпочли отозвать запрос на одобрение сделки. Позже отправим новый», – сказал Хогег.
С тех пор прошло уже три месяца. Похоже, никто пока не готов к миру и согласию.
Ярослав Сусов
Источник: Sports.ru
