На острове Родос евреи сравнительно благополучно жили почти 400 лет при оттоманском владычестве, а потом, до 1943 г., — под властью итальянцев. Режим Муссолини был не подарком, антиеврейские законы распространились и на население острова, кроме того Родос регулярно подвергался налетам авиации союзников, однако положение местных евреев ни в коей мере нельзя было сравнить с чудовищной судьбой их соплеменников в Центральной и Восточной Европе.
Все резко изменилось в сентябре 1943 г., после свержения Муссолини и капитуляции Италии перед союзниками. Контроль над островом перешел к немцам. К тому времени на острове проживало около двух тысяч евреев — большинство были греками по культуре с итальянским гражданством, но несколько десятков были турецкоподданными. Почти год их не трогали, но 18 июля 1944 г., когда немецкий фронт трещал по всем направлениям, вышел приказ, чтобы все евреи острова собрались перед зданием гестапо для регистрации, с целью «временного перемещения на соседний небольшой остров».
В это время интересы Турции на острове представлял 30-летний генеральный консул Селлахатин Улькюмен. Он прекрасно понимал, что «временное перемещение» означает отправку в газовые камеры Освенцима. Улькюмен отправился к коменданту острова, генералу Ульриху Клееману, и напомнил ему, что Турция держит нейтралитет, а поэтому просит освободить 42 евреев — турецких граждан. Генерал Клееман заявил, что, согласно нацистским законам, все евреи — это только евреи и должны отправиться в концентрационные лагеря. Улькюмен процитировал инструкции из Анкары, что «согласно турецким законам все граждане равны. Мы не делаем различия между гражданами иудеями, христианами и мусульманами». На самом деле в представленном списке только 15 человек имели турецкое гражданство, но Улькюмен заявил, что, согласно тем же турецким законам, супруги и дети турецких граждан также подлежат юрисдикции Турции. Улькюмен рискнул, поскольку на самом деле турецкие законы такого положения не содержали. Далее он пригрозил Клееману, что в «случае неосвобождения турецких вреев он сообщит своему правительству, и разразится международный скандал». Клееман сдался, и указанные в списке евреи были освобождены.
По воспоминаниям выживших, Улькюмен и потом несколько дней помогал чем только мог спасенным им людям, не знавшим как сложится их судьба. В течение полугода их терроризировало гестапо, устраивая постоянные обыски и допросы. В январе 1945 комендант острова узнал, что Родос собираются посетить представители Красного креста. Чтобы избежать лишних разговоров и ответственности к финалу войны, он приказал турецким евреям отправляться на родину, что они и сделали на следующий день, добравшись в лодках через штормящее море до порта Мармарис.
Им повезло — они выжили. Повезло и генералу Клееману — он благополучно умер в своей постели в 1963 г. – в отличие от 1820 евреев, которых 23 июля немцы депортировали. Из них осталось в живых не более 180 человек.
Не слишком повезло и Улькюмену. В августе 1944 г. Турция объявила о выходе из нейтралитета и объявила войну Германии. Улькюмен был арестован, отправлен в Афины и до конца войны находился в заключении в Пирее. Тогда немцы и обнаружили, что законов о турецкой юрисдикции, на которые он ссылался, не существовало. Далее, согласно ряду источников, в знак ли мести или нет, но немцы подвергли бомбардировке бывшее консульство Турции. В любом случае, во время бомбардировки погибли два сотрудника консульства и была тяжело ранена 28-летняя беременная жена Улькюмена. Она родила сына и умерла неделю спустя. Узнав о смерти дочери, ее мать покончила с собой. Мальчика спасли врачи; его назвали Мехметом.
13 декабря 1989 г. Селлахатину Улькюмену — единственному турку — было присвоено звание Праведника народов мира. Он умер 18 лет назад, 7 июня 2003 г., в возрасте 89 лет.
В 2008 г. десятки семей из США, ЮАР, Аргентины и Бельгии собрались на Родосе, чтобы почтить память человека, подарившего им жизнь. 64-летний Мехмет Улькюмен сказал им: «Мой отец Селлахатин Улькюмен и моя мать Миринисса стали свидетелями великой трагедии, развернувшейся в конце Второй мировой войны перед их глазами на острове Родос. Они увидели предательство Бога, вероломство человека и крах человечности. Они видели, как человек может убить своего соседа просто потому, что тот иной. И они понимали, что человек способен закрыть глаза на правду в силу собственной ненависти, трусости и обычного безразличия. Мой отец не мог просто стоять и наблюдать. Он не отводил глаз и не мог примириться с царившей ненавистью и безразличием. Он выстоял — не как герой, дипломат, не как мусульманин или турок, а просто как человек, ответивший Богу на призыв защитить брата своего. Призыв, потребовавший жизни самого дорогого ему человека — моей матери».
