После 11-дневной войны между Израилем и ХАМАСом в мае приграничный город Сдерот, похоже, находится на пути к восстановлению.
Улицы опять шумны, заполнены ухоженные парки и детские площадки. Местный рынок недвижимости переживает бум. Когда-то пыльный поселок в пустыне Негев, Сдерот превратился в шумный город с населением около 27 тыс. человек, с новыми жилыми комплексами и дорогими виллами, которые вырастают на любом защищенном участке, укрепленным железнодорожным вокзалом, торговыми центрами, барами и ресторанами. «Сдерот» означает «аллея»; город назван в честь Еврейского национального фонда, в рамках программы освоения и заселения северной части пустыни Негев сажавшего деревья вдоль дорог.
Пресс-секретарь мэрии Ярон Сассон рассказывает, что жителей и новоприбывших привлекают специальные налоговые льготы, особая поддержка правительства и зарубежных доноров, а также ощущение малого уютного городка, передает AP.
Но ни одно место в Израиле не пострадало от ракетного обстрела палестинцев сильнее, чем Сдерот, расположенный всего в 1,5 км от границы с сектором Газа. Этот конфликт стал «последним китайским напоминанием» о шатком положении города. По Сдероту было выпущено около 300 ракет, сирена «Цева Адом» звучала по десять раз за ночь. Несмотря на защиту «Железного купола», 10 ракет попали прямо в здания, погиб пятилетний мальчик.
Осколки металлических ракет выставлены перед главным полицейским участком — это своего рода музей. Рядом с каждым парком и автобусной остановкой есть небольшое бетонное бомбоубежище, часто украшенное красочными фресками или профессиональными граффити. Батарея противоракетной обороны «Железный купол» стоит на восточной окраине города, в нескольких сотнях метров от нового жилого комплекса.
Жители Сдерота при описании своего сообщества часто используют слово «устойчивость». Но под оболочкой нормальности таятся глубокие шрамы, нанесенные многолетними ракетными обстрелами.
«Люди, живущие на юге Израиля, существуют с пониманием, что следующий обстрел — всего лишь вопрос времени, — говорит Талия Леванон, директор Израильской коалиции травмы (Israel Trauma Coalition). — Вы стараетесь исцелиться от прошлой травмы, готовясь к следующей, что делает нашу работу очень и очень сложной».
Некоммерческая организация ITC управляет «центрами устойчивости» на юге Израиля, которые консультируют и проводят семинары для семей и общин. Во время последнего конфликта почти две трети жителей обратились в эти центры.
Согласно ITC, местные подростки чаще страдают диабетом, агрессией и гипертонией, чем их сверстники из других городов. Тревога, депрессия, проблемы со сном и общее истощение — распространенные симптомы среди взрослых, и только сейчас исследователи начинают изучать особенности взросления в Сдероте. Они утверждают, что люди, которые здесь вырастают, как правило, остаются в городе жить — из-за гордости за сплоченное городское сообщество и прочных связей с ним. Но дети часто мочатся в постель или боятся спать в одиночестве. Еще один важный вопрос: как молодежь Сдерота, пугающаяся громких звуков, будет служить в армии.
У 16-летней Ноам Битон одним из самых сильных воспоминаний стала сирена на праздновании бар-мицвы друга: «Все мы упали на землю. Единственное, что нас защищало, — машина. Ракета разорвалась неподалеку». В автобусе она всегда садится рядом с дверью — на случай, если прозвучит сирена.
Ее мать Двора говорит, что страх — постоянный их спутник: «Мы не можем сбежать». Когда она выезжает на машине, то планирует маршрут мимо десятков разбросанных по городу бомбоубежищ. Окно машины всегда закрыто, радио играет тихо, а кладовая заполнена консервами. Любой громкий звук, даже лопнувший воздушный шар, заставляет ее подпрыгнуть: «Вы думаете об этом 24 часа в сутки. Даже когда спите».
Сдерот занимает одно из первых мест в Израиле по количеству живущих там выходцев с Кавказа. Община горских евреев составляет треть населения города, для них работает кавказский общинный центр «Дорот» («Поколения»).
«О том, как удается выживать под обстрелами и существовать в постоянном страхе за своих родных, можно снять сериал или написать книгу, — говорит директор центра «Дорот» Хава Нахшунова, родом из Дербента. — Каждый человек и каждая семья по-своему переносят эту ситуацию. Многие семьи на время выезжают из города, но со временем возвращаются. И, как ни странно, настаивают на этом дети: у них же здесь друзья и привычная жизнь, хотя и под ракетными обстрелами.
Лично я, как и другие матери, в первые годы вела себя очень беспокойно. Когда раздавались взрывы, первым долгом начинала обзванивать школы и детсады своих детей. Но со временем поняла, как тяжело приходится в этот момент учителям и воспитателям. 20-30 звонков одновременно, и не знаешь, что делать – успокаивать детей или отвечать всем родителям сразу? Сейчас мне, как директору центра, сообщения о местах падения ракет поступают на мобильный телефон.
Страшно было, когда над головой моей двенадцатилетней дочери Эден дважды пролетали ракеты; когда после непродолжительного затишья вновь начинаются обстрелы, и младший сын испуганно моргает глазками и просит нас всех не выходить из дому. У него в детском саду воспитательница начинает паниковать во время обстрела, а дети, по привычке напевая: “Це-ва, а-дом, це-ва, а-дом”, забегают в мамад (“защищенная комната”, способная уберечь от близкого разрыва, ударной волны, осколков и воздействия химического и бактериологического оружия).
На протяжении этих долгих лет мы всячески стараемся отвлекать людей от страха. Для семей с детьми организовываем различные мероприятия и экскурсии за пределами города.
Во время операции “Литой свинец” (2008-2009) в зоне обстрелов оказались все южные города Израиля. И, как ни странно, наш город оказался более защищен, чем Ашкелон, Ашдод и Беер-Шева».
Это правда: при том, что большая часть страны находится в пределах досягаемости ракет, Сдерот даже считается относительно безопасным благодаря многочисленным бомбоубежищам, укрепленным школам и детским садам, стремительной пристройке мамадов ко всем без исключения домам.
...Пятнадцать лет назад, еще до появления «Железного купола», ракета разорвалась возле дома Битонов, во входной двери застрял осколок. Только недавно Двора Битон нашла в себе силы его убрать. «Я хотела оставить это как напоминание о том, что мы живем в нездоровой реальности. Но, с другой стороны, нужно от этого освободиться».
