Когда в Европе еще полыхала Вторая мировая война, представители союзных держав — СССР, Великобритании и США — задумались над тем, каким должно быть наказание для нацистских преступников. Самым острым этот вопрос стал для Советского Союза, где особенно зверствовали нацисты. Для расследования злодеяний оккупантов в ноябре 1942 года была создана Чрезвычайная государственная комиссия, представители которой, сразу после соответствующих районов, скрупулезно собирали сведения обо всех преступлениях, совершавшихся на оккупированных территориях. Последствия немецкой оккупации складывались в единую страшную картину. Обо всем этом сообщали люди, заставшие оккупацию, историки и краеведы, да и сами документы, хранящиеся в архивах: донесения партизан, акты Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
Двухсерийный документальный фильм «Виновность доказана» создан историком, преподавателем, телеведущим Сергеем Соловьевым, его женой, шеф-редактором программы «Власть факта» на телеканале «Культура» Марианной Арманд, и режиссером Михаилом Кузовенковым. Вышедший в октябре 2021 года на телеканале «Культура» фильм проливает свет на зверства гитлеровцев во время войны, на открытые процессы над нацистскими преступниками. Первая серия — про преступления, вторая — про наказание.
- Сергей, вы – ведущий программы «Наблюдатель» на телеканале «Культура». Как у вас получилось снять такой серьезный фильм?
- Я стал вести программу «Наблюдатель» на канале «Культура» совсем недавно, по основному роду занятий я историк–архивист, преподаю в МГУ на факультете политологии, мой педагогический стаж — более двадцати лет. Также я работаю в Российском государственном архиве социально–политической истории (РГАСПИ), который в советские времена именовался Центральным партийным архивом при ЦК КПСС. И вот, в качестве архивиста, два года назад я был привлечен Федеральным архивным агентством к работе над порталом «Преступления нацистов и их пособников на оккупированной территории СССР во время Великой Отечественной Войны». Всегда интересовался темой нацизма и фашизма, писал статьи на эту тему. Во время работы над порталом пришлось прорабатывать документы из РГАСПИ, региональных архивов, из Государственного архива Российской Федерации. И поскольку огромное количество материалов, посвященных нацистским преступлениям, советским процессам над нацистами, до сих пор, по целому ряду причин, не введено в научный оборот и находится в тени, меня эта тема крайне заинтересовала, про нее действительно еще мало знают. События, происходившие во время оккупации, окутаны мифами, причем с разных идеологических сторон. В советское время замалчивались одни аспекты, в постсоветское — перестали обращать внимание на другие. Все это подтолкнуло меня к идее создания фильма. Большую роль сыграло и то, что моя жена Марианна является шеф-редактором исторической программы на канале «Культура», и вместе мы решили сделать этот проект. Отмечу: в своей жизни я занимаюсь только тем, что считаю интересным. За иное, даже если за это платят, не берусь.
- Какие именно суды над нацистами зритель может увидеть в фильме «Виновность доказана»?
- В нем фигурируют три процесса: Смоленский, Великолукский и Новгородский. Представьте себе: переполненный зал городской филармонии. Громкоговорители на улицах, у которых собираются горожане. Слёзы и проклятия. Признания подсудимых, от которых идет мороз по коже. Так выглядел открытый судебный процесс над нацистскими преступниками в Новгороде. И очень похожими были другие открытые процессы в 20 советских городах.
Нюрнбергский процесс известен всему миру, но мало кто знает, что ему предшествовали 20 открытых процессов над нацистскими преступниками в Советском Союзе, на которых были осуждены 235 человек. Лидеры Великобритании и США, Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт, поначалу считали, что нацистов не надо судить на открытых судах — лучше расправиться с ними во внесудебном порядке, или, если и передавать в руки правосудия, то упрощенному скорому и закрытому для журналистов и публики военному суду. У Советского Союза была другая позиция, и только благодаря ей и стало в конечном итоге возможно проведение Международного военного трибунала в Нюрнберге.
- Известно, что еврейка Дина Проничева чудом уцелела в трагедии Бабьего Яра. В 1946 году она выступала на киевском процессе против нацистов. Не хотелось ли вам затронуть в своей киноработе и ее судьбу?
- Дина Проничева, уцелевшая жертва Бабьего Яра, действительно выступала на Киевском процессе. Документальный фильм о ней должен был быть смонтирован и выпущен советской стороной, однако так и не был подготовлен, зато в Российском государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске осталось 13 катушек хроники этого процесса. Одной из причин того, что фильм не было смонтирован, на мой взгляд, является то, что в нем центральное место занимает еврейская тема. На сохранившихся пленках — фрагмент показаний Дины Проничевой, и видно, что ее рассказ произвел на собравшихся колоссальное впечатление, ощущается, с каким замиранием в сердце ее слушают в зале. Вообще, речи свидетелей и обвиняемых — наиболее яркие моменты всех процессов. Не последнюю роль сыграло и то, что Дина Проничева была профессиональной актрисой, умела правильно и грамотно подать свою речь. Но в нашем фильме нет этого сюжета, так как, чтобы сделать хороший документальный проект о Киевском процессе, надо снимать на Украине, что сейчас для нас невозможно. Зато вышел документальный фильм о Бабьем Яре известного украинского режиссера Сергея Лозницы, но я его пока не видел.
- Работать с такой трагической темой наверняка очень сложно еще и в моральном отношении. Или, как историк, «повидавший всякое», вы уже ко всему привыкли?
- Конечно, привычка возникает, но многие вещи все еще производят впечатление. В прошлом году, весной, во время пандемии и карантина, я обрабатывал большое количество документов для нашего интернет-портала. И многое из прочитанного по-настоящему задевает. Например, когда читал акты ЧГК (Чрезвычайной государственной комиссии по исследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников). Фонды ЧГК — наш основной источник знаний о том, что происходило на оккупированной территории СССР, это данные, которые ЧГК собрала сразу после освобождения оккупированных территорий, миллионы листов документов, хранятся как в Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ), так и в провинциальных хранилищах. Самое сильное впечатление производят свидетельские показания. Например, немцы покинули городок, и там создавалась комиссия из числа местных жителей, партработников, активистов, возможно, военного прокурора. Свидетелей опрашивают, следователь записывает их показания или сами потерпевшие фиксируют те или иные эпизоды на небольших листочках бумаги. Например, как на глазах жены сжигали мужа, как убивали детей, уничтожали целое село с жителями…
В одном из дел находилось свидетельство одной женщины. Она пишет о том, как около ее дома расстреляли несколько человек, включая ее мужа: «Когда фашисты ушли, я похоронила тело мужа», — потому что нацисты сразу не давали этого сделать. И дальше: «Потом нашла и собрала осколки черепа и части его мозга, разметанные по двору, и подхоронила к телу». Надо отметить, что когда она это сообщает — не пытается произвести впечатление. Самое страшное, что для нее подобные нечеловеческие вещи стали будничными.
Как историк, я вынес из своей работы над фильмом прежде всего ощущение той чудовищной атмосферы, в которой люди находились во время оккупации. Конечно, смерти и насилие происходили там не каждый день, но каждый день их могли лишить жизни, отнять близких, подвергнуть истязаниям. Одна свидетельница, показания которой есть в нашем фильме, пережила оккупацию в Великих Луках. Ее мать была подпольщицей, распространяла антифашистские листовки. Ее расстреляли, но она успела передать родным записку из гестаповской тюрьмы: «Милые крошки, слушайтесь бабушку, я скоро приду». И наша героиня в фильме, которой уже за 90, добавляет: «До сих пор идет…». Это производит колоссальное впечатление…
- Какова главная цель создания вашего фильма?
- Нашей целью было зафиксировать позиции ученых, краеведов, свидетелей об оккупационной политике нацистов, передать свои ощущения от соприкосновения с архивами. Свидетели уходят, почти не осталось тех, кто сам бы мог рассказать, как это было. У нашей группы есть намерение продолжать снимать на эту тему, нам очень интересны отзывы на наш фильм. Но подчеркну: я не кинематографист, а прежде всего историк. Документы тоже могут говорить, надо только давать им эту возможность. Идеи новых проектов также связаны для меня с популяризацией архивной и научной работы, которую ведут мои коллеги-историки и я сам.
- Возможно ли повторение трагедии Холокоста, как думаете?
- К сожалению, проблема нацизма, расизма, расовой нетерпимости никуда не ушла. Все начинается с принятия расизма как «нормального» явления, а кончается тем, что психически здоровые люди, которые слушают хорошую музыку, читают классику, расстреливают мужей на глазах жен и бросают детей в огонь. И есть риск того, что уже в другой форме, в иных исторических декорациях все это может повториться, мы не застрахованы от этого, если позволять проявлять в обществе национальную нетерпимость.
- В вас течет еврейская кровь, или вы просто сочувствуете евреям, их бедам в период войны, их извечным притеснениям в бывшем СССР, до Перестройки?
- Хотя мой отец из еврейской семьи, национальность, по моему убеждению, определяется совсем не кровью, а именно культурой, к которой ты принадлежишь. Вопрос сочувствия здесь очень простой и не зависит от того, о ком идет речь, о евреях, русских или представителях любой другой национальности. Я ведь еще изучаю период сталинских репрессий, занимаюсь исследованием биографии и творчества Варлама Шаламова. Для меня очень важна история любых жертв, независимо от их национальной принадлежности, которая должна быть сохранена и рассказана. В этом смысле, я абсолютный, стопроцентный интернационалист, полностью разделяющий смысл слов Евгения Евтушенко из поэмы «Бабий Яр». В них много немодного сейчас пафоса, но смысл совершенно справедлив:
«“Интернационал”
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому —
я настоящий русский!»
Посмотреть обе серии фильма можно по ссылке.
