Известный режиссер, актер, сын Юрия Яковлева и внук великого Аркадия Райкина, 110-летие со дня рождения которого отмечается в эти дни, рассказывает о гении миниатюры и о тех, кто был с ним рядом.
На два города, или «Без трепотни!»
— Аркадий Исаакович жил и в Москве, и в Ленинграде, но кем он все же был — москвичом или ленинградцем?
— Все же он остался ленинградцем, где жил с 16-ти лет… Родился-то он в Риге, к которой сохранил отношение нежное, в которую любил возвращаться — и не только в Ригу, где и по сей день сохранилась аптека, в которой служил провизором его дед, но и в Майори, в Юрмалу… А ребенком приходил на море и смотрел на огороженные купальни, думая: «А можно ли вот так же огородить все море?..» А квартиру в Москве дедушка получил, будучи уже всенародно известным и любимым артистом…
— Говорят, благодаря Брежневу…
— Они были знакомы еще с конца 30-х, встречались во время войны (и даже на Малой земле), ну а потом на всякого рода приемах, и Райкин говорил Брежневу о квартире, но… И вот в один, как говорится, прекрасный день Аркадий Исаакович снова встретился с Леонидом Ильичом на приеме – «А вот теперь без трепотни!» — сказал ему генсек. И дал возможность жить в Москве. Видите ли, Ленинград в ту пору был таким чиновническим «государством в государстве» — при Толстикове, потом при Романове… Последний и вовсе терпеть не мог товстоноговский БДТ, ненавидел Райкина… Брежнев позвонил ему и сказал: «Вот тут у меня Райкин, он хочет в Москву переехать, я не против, а ты?..» Вот так Аркадий Исаакович получил квартиру в Благовещенском переулке. Но был еще и третий адрес. Одно время и Райкин, и вся труппа жили главным образом в «Красной стреле», чуть ли не каждый день переезжая из Москвы в Ленинград и обратно. Окончательно же театр переехал в столицу лишь в 82-ом, когда встал вопрос о преемственности — и Ленинградский театр миниатюр, руководимый Аркадием Райкиным, стал московским «Сатириконом» под руководством Константина Райкина.
— Но, ведь, в Москве был всесильный руководитель Гостелерадио Лапин, не переносивший евреев…
— Да! При нем с телеэкрана исчезли Лариса Мондрус, Вадим Мулерман, Аида Ведищева… На дух не переносил, антисемит был тот еще!
— Но Райкин, тем не менее, то и дело появлялся в телевизоре и даже на «Голубых огоньках»…
— Лапин по-другому действовал: говорил, например, что то-то и то-то, о чем просил Аркадий Исаакович, показано по телевидению прежде представления на сцене не будет. И — врал! Все выходило в эфире. «Ну что ж вы так поступили, ведь обещали?..» — говорил ему Аркадий Исаакович. А он в ответ: «А вы нам не верьте».
«Я никому ничего не должен», или Без Сола Юрока
— Райкин был диссидентом?
— Нет. Он — своим творчеством, своим обращением к людям — хотел изменить людей, он не был борцом с властью, но хотел, чтобы эта власть обернулась лицом к людям, чтобы не было воровства, мошенничества, чтобы не было к этим явлениям в обществе безразличия, чтобы вообще не было равнодушия к порокам, чтобы делали то, что говорят…
— Правда ли, что четыре инфаркта случились из-за того, что Райкина не выпускали в Израиль?
— Инфарктов было два, и один из них произошел прямо на сцене. Последствия перенесенного в 13-летнем возрасте ревмакордита. Приглашенный профессор сказал тогда, что ребенок не выживет. А ребенок выжил и спустя десятилетия встретил этого профессора. Последний был немало удивлен. А в Израиль Аркадий Исаакович никогда не стремился. И уж тем более уехать навсегда.
— Но, ведь, был «выездным»…
— С 56-го года, когда поехали в Польшу. Потом гастролировал по всему соцлагерю, и многократно, хотя порой выпускали со скрипом. А приглашали все. В Венгрию лично Янош Кадар приглашал. Но не раз, ведь, приглашал и сам Сол Юрок — великий американский импресарио, родом из Черниговской губернии, привозивший саму Анну Павлову, однако не выпускали.
— А Брежнев как же?
— Это было бы уже слишком. Просить Брежнева о поездке в Париж Райкин не мог. Да и гонорары за заграничные гастроли приходилось отдавать — забирали почти что полностью. Хотя однажды — когда к Аркадию Исааковичу за заработанными им деньгами явился «сотрудник», и, переминаясь с ноги на ногу, сказал: «Ну вот, вы должны нам…», Райкин ответил: «Я никому ничего не должен». И все же были один раз, уже незадолго до ухода из жизни, гастроли в США, где, кстати, отыскался один наш далекий родственник, Стивен-Гари Райкин, впоследствии еще более породнившийся с нашей семьей. И дважды были гастроли в Англии. В одни из них Райкин оказался там вместе с Ахматовой, ей вручали докторскую степень Оксфордского университета.
Бунин в халате, или Сосиски для Марсо!
— Они были знакомы с Ахматовой?
— Да. Виктор Ардов, с которым дедушка дружил, пригласил как-то Аркадия Исааковича к себе на Большую Ордынку: «Анна Андреевна выразила желание тебя послушать» (Ахматова в Москве всегда останавливалась у Ардовых). И вот она слушала райкинские репризы, абсолютно на них не реагируя, лишь улыбаясь едва-едва уголками рта. А когда все кончилось, сказала: «Я никогда так не смеялась».
— С кем дружил Аркадий Исаакович, кроме Ардова?
— Лев Кассиль, Леонид Утесов, который в 39-ом на вопрос Исаака Дунаевского: «Надолго ли Райкин останется в искусстве?», ответил: «Навсегда!» Общался со многими — С Георгием Товстоноговым, Николаем Акимовым, Михаилом Зощенко, Евгением Шварцем…
— Каким Райкин был дома?
— Он был настоящим интеллигентом. Никакого сквернословия и быть не могло! Был всегда элегантным и внимательным. Пока я рос, наблюдал за мной с каким-то любопытством и интересом, учил меня водить автомобиль на даче под Зеленогорском… Помню, очень волновался, когда я поступал в «Щуку». А папе помог с образом Панталоне в «Принцессе Турандот». Рубен Симонов, руководитель Вахтанговского театра, пригласил Аркадия Исааковича для сценического решения темы «масок» в своей постановке легендарной пьесы Карло Гоцци. «Сколько лет вашему герою?» — спросил Райкин у Яковлева. — «Ну, лет 300-400», — ответил Юрий Васильевич. «Ну, значит, он говорит так, что ничего не должно быть понятно», — резюмировал Райкин. И посоветовал отцу почитать передовицу «Правды» «Об идейной составляющей литературы и искусства». «Вот ваш Панталоне».
— А маца дома была?
— На Пасху, помню… а еще фаршированная щука — готовила домработница.
— Оставалось время сходить в театр, на премьеры, какие были интересы?
— Вы знаете, Аркадий Исаакович так жадно смотрел по сторонам… И премьеры, и гастроли европейских коллективов… Он узнавал дирижеров на слух, а, приезжая в родную Ригу, всегда шел слушать орган в Домский собор... А однажды Марсель Марсо, который вместе со своей труппой был в Ленинграде, пришел к Аркадию Исааковичу в гости. А дома были только сосиски...
