Бедный, совсем бедный… Но — театр! Еврейский театр, который будет существовать всегда, который не может умереть — просто потому, что он, как сказал современный классик Феликс Кандель, заколдован. И — вечен!..

Дети Гольдфадена

Это случилось 145 лет тому назад в древних и красивых румынских Яссах в дни праздника Суккот.

Авраам Гольдфаден — человек довольно образованный, предприимчивый и очень энергичный — пригласил бродерзингеров (странствующих еврейских артистов) выступать с его песнями и диалогами. Они носили исключительно светский характер, многие были, что называется, на злобу дня, а иные превращались уже и в полноценные, хотя пока что и маленькие (но все же двухактные) пьесы. Самой знаменитой постановкой новой труппы была пьеса «Бабушка с внуком», что игралась в городском саду с неизменным успехом. К игравшим на идише бродерам присоединились такие же бадхены, что прежде пели на свадьбах. Труппа стала разрастаться, выступая на разных сценах Ясс и даже выезжая в другие города. Вот только бедна была труппа — бедна, как и ее публика. А до Бухареста, где бурлила творческая жизнь было 300 верст. И все же уже спустя полгода труппа Гольдфадена появилась на подмостках румынской столицы, где молодых артистов ждал оглушительный успех, а их «мэтр» подписал новые контракты.

Наступили ну просто счастливые времена. В течение нескольких лет труппа маэстро Гольдфадена изрядно расширила свой репертуар, добралась до шикарной южной Одессы, после чего снискала успех и на подмостках Москвы и Санкт-Петербурга. Это было уже европейское признание. И — рождение первого профессионального еврейского театра. Да, пусть пока еще кочевого — но профессионального! Гольдфадену хватило семи лет, чтобы освоить весьма немалый репертуар и представить его на сценах Европы. А потом, когда Александра Второго сменил на троне его сын Александр Третий, спектакли на идише в России просто запретили. Но живуч, воистину живуч еврейский театр, вы же знаете! — в составе многочисленных странствующих трупп, игравших, в основном, постановки Гольдфадена, он, несмотря на запреты и препоны, и то и дело меняя антрепренеров, режиссеров и актеров (та самая конспирация!), продолжил свое кочевое существование в пределах исторической России. Кстати, некоторые еврейские труппы стали играть на немецком языке. Это дозволялось. Но как же ужасно звучал этот синтетический язык — немецкий с привкусом идиша.

Ну, а маэстро Гольдфаден  перебрался в куда более свободную и космополитичную Варшаву, где уже вскоре с огромным успехом в театре «Буфф» играл свою пьесу «Царь Ахашверош», основанную на библейских мотивах.

Рядом с Гольфаденом          

Однако в столице Польши Авраам Гольдфаден уже не был одинок. Здесь играл и ставил сам Юлиан Оскар, первым принесший принципы европейской режиссуры на еврейскую сцену. В его постановках дебютировала Эстер Каминская — бывшая модистка, а впоследствии великая актриса и родоначальница театральной и кинематографической династии, к которой принадлежала и ее дочь Рут. Эстер Каминская, которую назовут «еврейской Элеонорой Дузе», создаст свою труппу, что в начале 20-го столетия покорит подмостки Москвы и Санкт-Петербурга. Увы, все фильмы с участием блистательной звезды утрачены, но в Варшаве о ней помнят, и могила Эстер Каминской с эпитафией на иврите на огромном еврейском кладбище польской столицы всегда утопает в цветах. 

Были в Варшаве на рубеже веков и некоторые другие еврейские коллективы, появилась даже еврейская оперетта. А вот опыт создания национального еврейского театра в Одессе в 1905 году закончился неудачей. Невзирая на то, что к этой попытке был причастен сам Шолом-Алейхем. В то время как в других городах России примерно в то же самое время с успехом шли спектакли Сэма Адлера — актера, приехавшего в Россию из США, и уделявшего особенное внимание репетиционному процессу. 

Словом, рожденный четвертью века ранее в судьбоносных и многонациональных Яссах еврейский театр все же продолжал жить!   

Поминальная молитва

А что ж Гольдфаден?.. О, вечно неспокойный и всю дорогу неуемный сын часовщика из невыносимо захолоустного и пронзительно-провинциального Староконстантинова на Волыни, Авраам Гольдфаден — странник, то и дело стремящийся к новым вершинам и высотам — добрался-таки, нехай вы будете смеяться, аж и до самого Нью-Йорка. Зачем? Так просто потому, что он так и не расстался с мечтой всей своей жизни: издать хорошую газету. И он сделал это! Он издал ее!! «Нью-йоркскую газету с иллюстрациями»!!!

Он был упертый парень, этот Гольдфаден, и до того истово верил в успех, что, кроме издания газеты, еще и создал еврейскую театральную школу и сыграл первый в Новом Свете спектакль на иврите. Потому что он был способным, этот Авраам Гольдфаден, сын часовщика с Волыни, денно и нощно молившемся о своем талантливом отпрыске. Да и, по правде сказать, для тех, кто был готов трудиться и был одарен, огромный уже тогда Нью-Йорк предоставлял большие возможности и открывал путь к славе. Возможностями грех было не воспользоваться, а Авраам, как и его отец, был верующим человеком и ни в коем случае не хотел грешить. Но… над своей жизнью он был не властен — и путь к славе прервался в 1908 году.

И сегодня о нем вспоминают добрым словом не только у его могилы на Вашингтонском кладбище Бруклина (здесь же лежит и его жена одесситка Полина), но и вообще по обе стороны океана, где знают, что вклад Авраама Гольдфадена в развитие еврейской культуры трудно переоценить.

Вспоминают… И читают кадиш...  

Пройдет много-много лет, и почти столетие спустя после ухода маэстро Гольдфадена московский театр «Шалом» поставит спектакль «Блуждающие звезды», посвященный как бы тому самому первому театру в Яссах, что создал сын староконстантиновского часовщика.

Триумфальные показы этого спектакля на многих сценах мира будут восприняты, как оммаж Аврааму Гольдфадену — провозвестнику еврейского театра на языке идиш, драматургу, поэту и режиссеру. Его бюст в Яссах напоминает о создателе театра бедного костюмами и декорациями, но богатого чувствами и эмоциями, которые одинаковы во все времена и близки нам сегодня также, как 150 лет тому назад. Не только евреям.