Он был, конечно же, уже самым последним… Роман Каплан, прощание с которым проходит сегодня в Нью-Йорке, воистину последним из могикан. В своем ресторане «Русский самовар» он сумел соединить несколько эпох и поколений русской эмиграции.

Когда почти все знаменитые русские эмигрантские рестораны и кафе закрылись, на нью-йоркском горизонте зажглась новая яркая звезда. 35 лет тому назад, в самом центре города, на Манхэттене – а где же еще?.. 

Красавчик с берегов Невы

Мы, некоторые из нас, встречали его еще на Невском, в те страшно далекие, заповедные времена, когда ленинградское кафе «Молоко» называли «Сайгоном», и там можно было встретить всех на свете, а не только детей андеграунда.

Детство Романа – его раннее детство - было блокадным, и он чудом выжил. Став до мозга костей петербуржцем… Впрочем, нет, выше… Он стал петербургским космополитом, которых всегда по пальцам перечесть, и это – наивысшее, что только может быть. Это давало путевку в жизнь, и не только в СССР, но и в мировом масштабе. Потому, оказавшись впоследствии на своем заморском ресторанном олимпе, то бишь в трио с (!) Бродским и Барышниковым, он был с ними на равных. Не влюбиться в него было попросту невозможно. И не только потому, что он был как-то по-восточному (что твой марокканец!) красив, колоритен и неизменно подчеркнуто элегантен, но и тем более потому, что пространство его облика – личность обаятельного харизматика - довершали рафинированное французское произношение (не хуже, чем у записного парижского интеллектуала), никогда не изменявший своему носителю вкус и тонкая интуиция профессионала, который за что не возьмется – всегда с профитом.

Вот и с «Русским самоваром» он буквально, как булгаковский Мастер,  все угадал… Да, конечно же, ресторан, а не галерея, или даже клуб – нет, именно ресторан…он всегда был центром притяжения русской эмиграции. В Париже, в Берлине, в Стамбуле…

В русских эмигрантских ресторанах, овеянных поистине легендарной славой, пели мировые звезды. «В шикарных ресторанах, в парижских балаганах…» - развлекал когда-то публику в соболях и платьях в пол незабвенный Александр Вертинский. Спустя полвека Роман Каплан поднял, казалось бы, уже окончательно увядший дух русской эмиграции на новую высоту.Что не замедлил подтвердить своим стихотворным экспромтом как-то забредший на богатую – не только джазовыми клубами, но и шикарной публикой - 52-ую авеню великий виолончелист. И тоже эмигрант. «Забудем все, забудем горечь. Мы в «Самоваре». Ростропович». 

Секрет успеха

«Русский самовар», небольшой и уютный, открывшийся «вскладчину» (Каплан-Бродский-Барышников) стал средоточием жанров, стилей и искусств. Угождать потребностям духа здесь было поставлено также высоко, как и чревоугодию. Только здесь, пожалуй, можно было увидеть играющего на белом рояле (им самим подаренного ресторану) Михаила Барышникова или услышать Иосифа Бродского (он наведывался не реже раза в месяц), читающего стихи. 

В этом ресторане звучала порой классическая музыка (кроме «Русского самовара» такое приходилось встречать разве что в ресторане совсем уж экзотической ангольской Луанды), а сам хозяин декламировал своего любимого Уистена Одена. На стенах быстро-быстро образовались галереи из фотографий мировых небожителей и подаренных ими автографов – привет «верхнему« буфету в московском Доме литераторов. Здесь всегда было место, как джазу, так и «Утру туманному», как камерному театральному представлению, так и литературному вечеру, а дружелюбное шармерство и игра в куртуазность завсегдатаев «Русского самовара» сочетались порой с «высоким стилем» знатной публики, оказавшейся в этом заведении впервые.

Главным же, в своем роде, и совершенно уникальным было то, что в ресторане русской кухни (в меню которого были рецепты от Юза Алешковского, Мстислава Ростроповича, и только одних настоек – 25 штук) и самых разнообразных удовольствий на Манхэттене люди из совсем далекого уже прошлого встречались с молодыми современниками.

Здесь можно было встретить Андрея Седых (Ефим Цвибак) – литературного секретаря Ивана Бунина – он любил поделиться воспоминаниями о нобелевских днях своего «патрона», которые он провел вместе с ним в северном Стокгольме в начале 30-х. И здесь же была и Алла Сигалова – танцовщица и хореограф из Москвы, преподающая в МХТ. 

В русский ресторан на 52-ю улицу любил зайти и гуру светских салонов Александр Либерман, женатый на Татьяне Яковлевой – в прошлом пассии поэта Маяковского - и Вячеслав Иваньков, более известный, как «Япончик».

И только здесь могли невзначай увидеть друг друга Евгений Евтушенко и Иосиф Бродский, что никогда не общались меж собой. Ну а Голливуд, Бродвей…так тамошние аборигены полюбили «Русский самовар» не меньше самих русских. Еще бы! Ведь только здесь можно было попробовать борщ, приготовленный самим Романом Капланом. Можно было…

Но с благодарностию: были…

Кажется, что любили его все. И врагов у него не было. Редкий дар. Он был всегда дружелюбен, заботлив в отношении всякого гостя и благодарен (Богу, судьбе…) – это было видно в его глазах - за то, что ему выпала именно такая жизнь.

…За упокой души Романа Каплана вот уже три дня выпивает всякий, кто заходит нынче в  «Русский самовар», спасенный от банкротства три года тому назад, и готовящийся отметить свое 35-летие уже через месяц. Странно, что это случится без него. И грустно, что все кончается… И, наверное, на белом рояле снова сыграет Михаил Барышников. Как всегда…

О милых спутниках, которые наш свет

Своим сопутствием для нас животворили,

Не говори с тоской: их нет;

Но с благодарностию: были.