Григорий Барац — директор «Всемирного клуба одесситов», журналист, потрясающе веселый собеседник, одессит в седьмом поколении. Друзья и родные называют его просто Гарик. В нашем интервью он рассказал о себе, о работе своего клуба, об успехах сына, известного актера, вспомнил о судьбе великих одесситов прошлого и о том, как замечательно проводил время с Михаилом Жванецким.
- Когда открылся «Всемирный клуб одесситов» и с какой целью? Что из себя в целом представляет ваша организация?
- «Всемирный клуб одесситов» открылся по предложению Михаила Жванецкого тридцать с лишним лет назад, 7-го ноября, в день октябрьского переворота. Мы — общественная организация, призванная объединить всех, кто любит Одессу, ощущает себя одесситом и желает принять участие в ее возрождении, независимо от места жительства, возраста, национальной принадлежности и политических убеждений. Наш город — удивительный, мистический, насквозь пропитанный легендами и историями. Однако не все наши одноклубники молоды, поэтому работать бодро и энергично им бывает сложно. Одесса — очень европейский город, где каждый найдет для себя что-то интересное. С утра здесь можно искупаться в море, а вечером — посетить театр, ресторан. К сожалению, мои друзья постепенно уходят, но мы с коллегами стараемся сохранять о них добрую память.
Девиз нашего детища: «Одесситы всех стран, соединяйтесь!», а основное назначение — объединять одесские диаспоры всего мира. У клуба имеется 15 филиалов, расположенные в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сиднее, Кишиневе, Берлине, Санкт-Петербурге, Москве и других городах мира. В состав «Всемирного клуба одесситов» и его Президентского совета входят личности, составляющие интеллектуально-духовную элиту города у Черного моря: учёные, музыканты, художники, артисты, писатели, краеведы, промышленники, банкиры, юристы, врачи. В клуб принимают всех, кто ныне живёт в любой точке мира, правда союзы одесситов диаспоры именуются землячествами либо филиалами клуба.
Раз в квартал мы выпускаем большую 16-полосную газету «Всемирные одесские новости» и литературный альманах «Дерибасовская – Ришельевская», где публикуются наши краеведы, прозаики, поэты всего мира, проводим презентации книг членов нашего объединения.
Один из вице-президентов «Всемирного клуба одесситов», Е.М. Голубовский, — талантливый литературовед, большой интеллигент, ежемесячно собирает творческих граждан в своем проекте «Зеленая лампа». В клубе постоянно проходят выставки наших художников, живущих в Одессе и находящихся в эмиграции. Вице-президент Валерий Исаакович Хаит, известный капитан КВН, около 30 лет издает юмористический журнал «Фонтан».
- Интересно...
- Этим летом мы подведем последний итог Международного литературного конкурса им. Бабеля, жюри которого возглавляет Валерий Хаит. Также поддерживаем сайт нашего клуба. На этой онлайн-платформе размещены коллекции книг об Одессе или написанные одесситами, всевозможные тематические видеоматериалы. «Всемирный клуб одесситов» выпустил электронный биографический справочник «Они оставили след в истории Одессы», где можно найти около 1000 имен. Нам часто пишут посетители сайта, спрашивают о тех или иных книжных новинках, выпускаемых одесскими издательствами и авторами, независимости от места их сегодняшнего проживания. За многие годы нам удалось собрать огромное количество книг разных жанров. При участии клуба были выпущены произведения Веры Инбер, Анатолия Фиолетова, Юрия Олеши, Юрия Михайлика, Давида Макаревского, «Венок Мандельштаму», трехтомник Владимира Жаботинского, сборник ранних стихов Семёна Кирсанова, «Конармия» Бабеля с иллюстрациями Е. Ладыженского.
- Существует ли такое понятие как «одесский юмор»?
- На мой взгляд, юмор есть интеллигентный, ироничный, авторский, незлой, не ниже пояса — и наоборот. Одесский юмор относится к первой категории, в нем прослеживается любовь к своему городу. Есть те, кто пошло и неумело начинает злоупотреблять «одессизмами», нарочито и с акцентом тянуть слова, но это уже — настоящее жлобство. Думаю, такого явления — «одесский юмор» — в чистом виде не существует. Мой друг, вышеупомянутый одессит Хаит, выпустил книжку «Юмор Одессы 20-го века», собрав в ней местных авторов различных эпох.
- Как Великая Отечественная война затронула судьбы ваших близких?
- Я одессит в седьмом поколении. Мои предки появились в Одессе давно, сразу после Крымской войны. Некоторые из них потом уехали в Москву, стали профессорами, религиозными деятелями. Родная сестра бабушки состояла в бундовцах, затем в большевиках, а когда поняла, что «дело пахнет нафталином», быстро забыла про свой партбилет, переехав из Винницы в Одессу, прервав всяческие контакты с партией. Слава Б-гу, ее тоже «потеряли».
У нее было три сына, из них на Великой Отечественной войне погибли старший и младший. Старшего убили при обороне Одессы, а младший, Григорий, чьим именем я назван, был боксером, побеждал на городских соревнованиях, в 1939 году стал чемпионом Украины, в 1940-м должен был представлять республику на чемпионате Союза. Но началась война и его отправили в офицерское училище. В первом же бою, как писал его друг, он был тяжело ранен в живот и пропал без вести. Скорее всего, его, уже мертвого, просто выбросили из санитарного эшелона.
Мамин родной брат Яков Херсон умер несколько лет назад, уже живя в Израиле. Он воевал в звании младшего лейтенанта, получил в боях тяжелые ранения в бедро, в ногу, служил в разведывательной роте. По его словам, в нее охотно брали евреев, понимая, что те не сдадутся в плен. Семья моей мамы была эвакуирована в Омск, так она и спаслась, а до этого мама успела два года проучиться в знаменитой музыкальной школе Столярского. Сегодня она живет в Нью-Йорке, ей 95 лет. Недавно у нее понизилось давление, приехала американская скорая, сделала ей укол. И мама решила в благодарность удивленным медикам за оказанную помощь, сыграть им на рояле, исполнив сначала вальс Шопена, потом одесские песни.
- Кто вы по специальности, где работали до «Всемирного клуба одесситов»?
- Я по образованию журналист, трудился в самых разных одесских газетах. В 1989 году, когда появилась возможность открывать кооперативы, придумал «Одесский фальшивомонетный двор» и выпустил сувенирные одесские монеты: золотой и серебряный дюкаты, ордена «Одессита Первозванного», значок «Лауреата Пушкинской, но Бабелевской премии». В то время эта идея пользовалась у населения огромным успехом и принесла немалый доход. Впоследствии, вместе с партнерами, занимался полиграфическим и строительным бизнесом, прошел «школу» эмиграции.
- Кого можете вспомнить из известных ныне ушедших одесситов?
- Таких, увы, немало. Покинул этот мир и Николай Яковлевич Голощапов — выдающийся джазовый музыкант, основатель и в течение 40 лет бессменный руководитель эстрадного отделения Одесского музыкального училища, столько же времени он являлся художественным руководителем и главным дирижером созданного им Одесского молодежного джаз-оркестра — предмета его неустанных забот. Он один из первых джазистов в Одессе, изумительный человек.
Еще один, на мой взгляд, недооцененный, одессит — Аркадий Львов, советский и американский прозаик. Его первую книгу «Большое солнце Одессы» я знал почти наизусть. Ему пророчили славу нового Исаака Бабеля, его первые книжки выходили с предисловиями Симонова, но он был вынужден уехать из СССР.
Вспоминается трагикомическая история: в областное правление Союза писателей должны были принимать Аркадия Львова и редактора газеты «Моряк» Виталия Орленко, который написал единственную книжку на украинском языке. Но Орленко приняли, а Аркадия — нет, хотя последний к тому времени выпустил уже семь литературных трудов, а Орленко — один. Но самое главное: настоящая фамилия Орленко была Козленко.
- Почему же Аркадий все-таки покинул Одессу?
- На дворе стояли застойные 70-е. Писатель был обвинен КГБ в «сионистской деятельности», публиковаться ему не давали, поэтому в 1976 году он эмигрировал, жил в Нью-Йорке. Уже на чужбине написал большой роман «Двор», словно зеркало передающий жизнь одесситов в городе у Черного моря, собравшем всю эклектику мира.
- А у вас не возникало мыслей об эмиграции?
- В 1977 году за рубеж начали уезжать мои друзья и родные, звали меня с собой, говорили: «Гарик, давай с нами!». Но я только закончил Ростовский университет, факультет журналистики, едва «расправил крылья», стремился попробовать свои силы в профессии, реализовать себя в качестве работника пера. Далее, в 1989 году мой сын Леонид Барац поступил в московский ГИТИС, и я не хотел его оставлять.
- Ваш сын — популярный актёр театра и кино, сценарист и продюсер, один из основателей комического театра «Квартет И», известный ролями в спектаклях «День радио» и «День выборов», «Разговоры мужчин среднего возраста о женщинах, кино и алюминиевых вилках», «...в Бореньке чего-то нет», «Квартетник» и т.д. Как на вас отразилась его известность, чем Леонид увлекался в детстве, что любил, почему называете его Лешей?
- Моего сына назвали в честь нашего покойного родственника, на букву «Л», как принято у ашкеназских евреев. В быту он Леша, а по паспорту Леонид, с детства получал от нас много свобод. Те, кто меня знает, представляют меня так: «Знакомьтесь, это Лешин папа». Конечно, это весьма приятно. Мой сын молодец, что и говорить. Сам поступал, сегодня плодотворно работает, растет количество его спектаклей, фильмов с его участием. Самое главное: его коллектив не использует юмор «ниже пояса». Леша со школьной скамьи увлекался КВН, участвовал в школьном и студенческом театре миниатюр. В первом же классе они подружились с будущим партнером Славой Хаитом, младшим сыном Валерия, встали рядом и до сих пор, вот уже 30 лет, идут по жизни плечом к плечу. Хотя обычно творческие коллективы долго не держатся. Парни дали друг другу слово, что вместе едут поступать в ГИТИС, и если один не поступит, другой тоже заберет документы. Но у них, к счастью, все сложилось.
Моя мама 25 лет отслужила концертмейстером балетной труппы в Одесском оперном театре, мечтала, чтобы внук продолжил ее дело. Но тот не любил заниматься классической музыкой и, поступив в музыкальную школу, дома почти не занимался. А с той поры, как в музыкальную школу пришла преподавать Ирина Ричестер, соученица Раймонда Паулса, начав вести джазовое отделение, сын возвращался из школы, бросал свой портфель на диван, садился к фортепиано и долго импровизировал. Серьезно увлекся джазом.
- Вы очень позитивный, доброжелательный собеседник. Откуда черпаете силы и хорошее настроение?
- Радость черпаю в общении. Самое большое счастье — когда есть с кем и о чем поговорить. По-мужски дружили с Михаилом Жванецким, он всегда возвращался в Одессу в середине июня и уезжал в середине сентября. Несколько раз мы вдвоем отправлялись за город, в глухой ресторанчик и рассказывали друг другу разные истории. Михаил Михайлович часто говорил: «Гарик, ты сейчас сообщил нечто любопытное. Возьми и зафиксируй это на бумаге». Я отвечал: «Миша, ты профессионал, у тебя 500 блокнотов, я за всю жизнь столько не напишу». Но он был прав: кое-что я все-таки записывал, и в итоге мои записи пригодились. Буквально на днях в Одессе выходит моя книжка, под названием «Глоток хереса». Жванецкий утверждал, что в плане литературы, искусства и творчества он очень одинокий человек. Творил он только в родном городе, объясняя: «В Москве я работаю, в Одессе — пишу».
У нас была традиция, что в середине сентября, перед его отъездом из Одессы в Москву, мы отправлялись на баржу на реке Днестр, где маэстро зачитывал на наш суд свои свежие сочинения. Это было невероятно интересно. У Жванецкого сложилась своя оригинальная манера разделения друзей и знакомых. У него имелся «большой круг», когда раз в году, на день рождения Мити, его сына, мы собирались у него дома. Прямо во дворе были расставлены столы на полкилометра, где собиралось огромное количество приглашенных. На реке Днестр присутствовала половина этого состава, и совсем узкий круг, к которому принадлежал я, был вхож в его дом. Мы ехали к нему в гости, и, в зависимости от времени приезда, на стол накрывали завтрак, переходящий в ужин, а иногда и обед, переходящий в завтрак. Михаил Михайлович часто повторял: «Выпивка за столом без красивой женщины теряет смысл». Не могу сказать, что он как-то намеренно шутил, просто легко импровизировал, выводя по ходу какие-то удивительные формулировки, расходящиеся потом на цитаты. Несомненно, нам всем его сейчас очень не хватает, я и многие близкие его друзья живут со Жванецким в сердце, что вовсе не фигуральное выражение. Ловлю себя на мысли, что часто пользуюсь его оборотами и фразами, смотрю на те или иные события его глазами.
