Они ушли на излете с в о е г о времени, один за другим, сделав яркую попытку спасти мир от мертвящего скепсиса и губительной энтропии.

Один из основоположников русского рока и создатель жанра «концептуального мюзикла»… Их звезды взошли почти в одно и то же время — в эпоху эйфории счастливых послевоенных лет, насквозь пронизанных надеждами на вечный мир и верой в счастье и справедливость. Их одновременный уход знаменовал конец эпохи, которая для Александра Градского и Стивена Сондхайма, бесспорно, была «прекрасной». Да и для многих их современников тоже.  

 Все начиналось на Бродвее...

 …где Стивен Сондхайм влюбился в музыку ничуть не меньше, чем в саму жизнь.  Наверное, потому он и прожил так долго и на редкость славно. Влюбленный в Музыку столь же сильно, сколь великий французский писатель Фредерик Стендаль был влюблен в саму Красоту… Пленником музыки Стивен стал с тех самых пор, как услышал первый в своей жизни мюзикл, давным-давно, еще до войны...   

Ну, вы уже, наверное, догадались, что он, конечно же, был еще и вундеркинд, этот мальчонка Стивен, что бегал на каждую бродвейскую премьеру и знал наизусть чуть ли не все тексты бродвейской продукции. Он был феноменально музыкален и обладал совсем не детской интуицией, которая в значительной степени и помогла ему в самые молодые лета подняться на вершину музыкального олимпа и прославиться на весь мир. 

Правда, выросшему на Бродвее, на этой, быть может, самой театральной улице мира, которая (вы будете смеяться) все еще остается таковой и по сей день, Стивену, из-за развода родителей (ох уж эти разводы «предков»), вскоре пришлось переехать в Пенсильванию. Но, перефразируя классика-поэта, судьба Стивена хранила — да еще как! — именно в Пенсильвании 10-летний ребенок удосужился свести знакомство не с кем-нибудь, а с самим мюзикловым гуру того времени Оскаром Хаммерстайном, что был известен всей Америке — опереттой «Роз-Мари» и мюзиклом «Кармен Джонс». Впрочем, Стивен тоже уже успел написать к тому времени свое первое музыкальное произведение. А сегодня его сочинение «Это был Джордж», созданное в отроческие лета, по праву включено в программу мюзикловых курсов и в увесистые тома  мюзикловых хрестоматий. 

А в результате вышла «Вестсайдская история»

Ну, разумеется, не так уж вот сразу вышла. Вначале, с 1954-го года, были другие мюзиклы молодого Сондхайма — тоже успешные и ставившиеся на Бродвее. Но «Вестсайдская история», музыку к которой написал сам Леонард Бернстайн (уже всемирно известный тогда дирижер, а также композитор и пианист), ставший более чем близким другом Стивена Сондхайма, превзошла все ожидания. Драматическая музыкальная история, которая, по существу, и открыла эру так называемого «концептуального мюзикла» (в коем слова отнюдь не второстепенны, а играют свою особенную роль, несут предназначенную им смысловую нагрузку, а не просто являются аккомпанементом музыки (pardon за невольный каламбур), в коем есть ярко написанный сюжет и талантливо выстроенная фабула) прославила совсем еще молодого маэстро Сондхайма на весь мир.      

Человек-оркестр-театр

Он был несказанно успешен и невероятно знаменит. И умел делать все. И удача оказалась к нему более, чем благосклонной, баловала его, как, возможно, никого из его современников, и жаловала всевозможными почестями.

При жизни легендарного маэстро сразу два театра — на Бродвее и в лондонском Вест-Энде — были названы его именем. Мюзиклы Сондхайма получили самое большое в истории количество наград, включая «Оскара» — за ту самую знаменитую «Sooner or Later», что звучит в фильме «Дик Трэйси» в исполнении Мадонны, а также множество «Тони» и «Грэмми». Будучи и композитором и поэтом, маэстро Сондхайм удостоился даже Пулитцеровской премии (высшей в мире журналистики), а некоторые из его мюзиклов стали весьма известными фильмами. Как «Забавная история, случившаяся по дороге на Форум» — комедийная история из жизни античного мира, экранизированная 55 лет тому назад с участием великого комика (который никогда не смеялся) Бастера Китона, как мюзикл «В лес», за который Сондхайм получил Премию Лоуренса Оливье, как, разумеется, и «Вестсайдская история», в которой в 1961 году взошла звезда русской по происхождению Натали Вуд. В некоторых фильмах (как, например, в «Стависки», в котором роль знаменитого одесского авантюриста-еврея сыграл Жан-Поль Бельмондо) Стивен Сондхайм писал только музыку, а однажды даже и сам появился на экране — в роли камео.  

И было совсем неважно, что он сочинял, серьезные диалоги или комические куплеты: все было исполнено подлинной содержательности в отношении материала и подчеркнутой внимательной чуткости в адрес зрителя-современника. В героях Сондхайма публика часто узнавала своих соседей. В его мюзиклах впервые появились характеры и прозвучала мораль. А потому своеобразным «антагонистом» Стивена Сондхайма был английский гений мелодии, сэр Эндрю Ллойд Уэббер. Однажды они даже сыграли в четыре руки…

А в то же время в Старом Свете…

…Саша Фрадкин играл рок. Нет, конечно же, не в четыре руки со Стивеном Сондхаймом, но лишь совсем безразличный к музыке не почувствует, что с покинувшим нас творцов мюзиклов русского музыканта прежде всего объединяет серьезность подхода и отсутствие в произведениях той самой поверхностности, что не позволяет относиться всерьез.  

Он тоже был и композитор, и поэт, да еще и певец в придачу. Однофамилец и младший современник знаменитого композитора и яркого мелодиста Марка Фрадкина, рожденный в немыслимо «затрапезном» рабочем Копейске, где-то там на Урале, Саша взял фамилию матери (Градская) сразу после ее ранней смерти, когда ритмы западного рока охватили его уже так сильно, что пришлось создать одну из первых советских рок-групп. И, будучи — пусть и стилягой — но при этом вполне себе смышленым и, как говорится, «все понимающим» юношей, он назвал ее «Славяне». А как еще мог назвать в 1965 году рок-группу 16-летний молодой человек, в жилах которого текла еврейская кровь и которому случилось жить в СССР? Впрочем, название тоже особенно не помогло. И тогда он создал «Скоморохов». Но… рок, шейк и бит еще долго оставались нон грата на одной шестой суши. Почти до того самого времени, как эта одна шестая перестала существовать.    

И кто знает, как сложилась бы судьба и самого Александра Градского, если бы Андрей Михалков-Кончаловский не пригласил его написать музыку для картины «Романс о влюбленных»? Картина, на которой трудился 25-летний Градский, собрала все сливки не только советского кино, но и театра, однако при этом совсем не была советской. Прежде всего, по своей поэтике и визуальной стилистике. Не говоря уж о том, что фильм был напрочь деидеологизированным. Такой же была и музыка Градского. И его песни, которые пел он сам. И как пел! Это был абсолютно новый голос на советских подмостках. А, может быть, и на мировых. И какой!..

Астроном-астролог-звездочет.

Александр Градский слишком хорошо молился, и — достучался до самых небес. Никто, кроме него, не мог исполнить труднейшую в мировом репертуаре теноровую партию Звездочета в полумистической опере Римского-Корсакова «Золотой петушок». И знаменитый дирижер Евгений Светланов пригласил Градского на сцену Большого театра. Это была своего рода вершина творчества артиста, который когда-то мечтал о карьере оперного исполнителя. Мечта сбылась, он выступил всего лишь несколько раз на исторических подмостках и…более на них никогда не выходил. Говорили, что партия Звездочета не лучшим образом повлияла на голос Градского.   

Но то было уже в 88-ом. Когда уже в 76-ом прозвучала, пожалуй, самая славная песня маэстро «Как молоды мы были», что не только «легла» на голос музыканта-лирика исключительно безупречно, но и стала его неким «alter ego», «визитной карточкой» исполнителя, который успел к тому времени не только закончить Гнесинку как вокалист, но еще и Московскую консерваторию — как композитор. И писал он удивительно много, диск выходил за диском — отдельно писал для кино, пел для него и даже снимался. Тут было, разумеется, не без замечательно фотогеничной внешности маэстро, которая привлекла даже первую русскую красавицу Анастасию Вертинскую, мужем которой музыкант был в течение двух лет. А потом были другие браки, один за другим, и дети пошли, один за другим… А на первом месте оставался рок. Так и оставался. До самого конца.

Нет, не только рок-урок…

…Но еще и шоу «Голос». Кроме Юрия Шевчука, Константина Кинчева, Юрия Цоя, которых «городу и миру» открыл именно он, Александр Градский, еще в далекие 70-е, были многие и многие, коим маэстро дал «путевку в жизнь» в популярной телепрограмме «Голос» — в ней он умел, в отличие от иных, прокомментировать выпукло и выразительно — и всегда остаться ко всем и каждому благожелательным, и — напрочь оторваться от «развлекаловки», от ритма сиюминутности, убивающего смысл.  

А еще он написал такую нежную «Еврейскую балладу» — рок-балет, поставленный Игорем Кобриным на льду, а еще оперу «Мастер и Маргарита» — увы, пока что так и не нашедшую своего сценического воплощения... Его детищем стал театр «Градский-холл», а «оммажем» ему — книга «Александр Градский. Гранд российской музыки».

Трудился он неустанно и совершенно безостановочно, оставаясь многие последние годы вдали от политики и суеты. В стороне от лишнего и ненужного. Как говорил великий Дант, «взгляни — и мимо». Он умел.