В предыдущей статье на эту трагическую тему, которую мы обсуждали с Леонидом Терушкиным, заведующим Архивом НПЦ «Холокост», речь шла о 80-летии расстрелов евреев в Риге. В этом материале мы поговорим о личных историях, точнее — о судьбах выживших в Холокосте евреев. Их биографии — очень разные, но всех объединяет одно: они все — чудом уцелели.
Среди таких уникальных лиц — «летописец» Холокоста в Латвии Давид Зильберман, родившийся в латвийском городке Прейли в 1934-м году. Перед приходом гитлеровских войск в 1941-м году его семья почти случайно успела эвакуироваться из Латвии и спастись. В дальнейшем, Давид посвятил свою жизнь сохранению памяти о Холокосте в Латвии. С начала 1960-х годов он собирал материалы о Холокосте, в первую очередь о Рижском гетто, изучал свидетельства о трагедии латвийских евреев. В начале 1970-х уехал в Израиль, а сейчас живет в Нью-Йорке. Ниже — еще о некоторых персонажах, ставшими героями книг Д.Зильбермана.
Фрида Михельсон уцелела при расстреле рижских евреев в Румбуле. Книга ее воспоминаний «Я пережила Румбулу» издавалась в серии «Российская Библиотека Холокоста» в 2011-м году.
«Фриду Михельсон (в девичестве — Фрид) рижане помнят, как молодую портниху-модистку 30-х годов. Она — редкая свидетельница того ужасного времени, когда на латвийской земле было убито больше людей, чем когда бы то ни было в нашей кровавой истории. Литературно- исторический труд Фриды охватывает все пережитое ею, начиная с немецкого вторжения в Латвию и заканчивая ее освобождением осенью 1944-го года. Было бы мало сказать, что Фриду спасло чудо. Ее способность выжить имела много общего с ее верой. Фрида не была слишком религиозной, однако верила, что Б-г раз за разом ее спасает, видя страдания ее народа. С историко-документальной точки зрения с книгой Фриды вполне могли бы состязаться мемуары Арайса о том, как он попал на службу в СС, как организовывал латышских парней для расстрела евреев. Но это была бы другая книга, чисто фактологическая, без значения носителя веры», — об этом пишет во вступлении к книге Фриды Давид Зильберман, упомянутый выше. 8 декабря 1941-го года, во время второго марша, Фрида и тысячи других ее соплеменников были уведены из Рижского гетто в Румбулу, в расстрельный ров. Всех согнанных заставили раздеться — сбросить пальто и верхнюю одежду, до нижнего белья. — «Ātrāk! Ātrāk!» Великий страх испытала Фрида, когда упала в снег и притворилась убитой: «…Женщина… бросила мне на спину какой-то предмет, затем второй. Предметы падают один за другим, я понимаю, что это падает обувь. Вскоре я покрываюсь целой горой ботинок, валенок, бот. Люди горько рыдают, прощаются друг с другом, тысячами все бегут и бегут в пропасть. Пулеметы непрерывно стрекочут, а шуцманы все орут и гонят: «Быстрей! Быстрей!», — дубасят дубинками, нагайками. Так длится много часов. Наконец, стихают крики, прекращается бег, смолкает стрельба. Доносятся где-то рядом из глубины звуки, как при работе лопатами, — это, должно быть, закапывает расстрелянных латышское вспомогательное подразделение», — вспоминает Михельсон.
На страницах своих воспоминаний Фрида описывает, как русские голоса подгоняют, требуют работать быстрее, рыть яму глубже. Тут женщина полагает, что, наверное, для этой работы пригнали советских военнопленных: «После, очевидно, их и самих расстреляют. Меня давит гора обуви, все тело онемело из-за холода и неподвижности, но я — в полном сознании. От тепла моего тела снег подо мной растаял, и я лежу в луже. Вдруг неподалеку, в стороне от ямы, тишину прорезал детский плач и крики: “Мама! Мама!” Раздались беспорядочные одиночные выстрелы. Плач ребенка смолк. Убили. Опять тишина. — Из нашего котла никто не выходит живым».
В итоге, Фрида все-таки оттуда убежала. Когда все стихло и стемнело, она вылезла из-под груды окровавленных трупов, нашла сухую одежду, зашла в лес и стала искать помощь у крестьян. В первую ночь ей посчастливилось — две старушки ее накормили и позволили остаться на сеновале, но под вечер второго дня пришлось уйти. Так, еще скрываясь и получая случайный ночлег, она оказалась на хуторе у Берзиньшей, который затем служил ей первые месяцы убежищем, чтобы приютиться. Позже Фрида скрывалась в Риге, где было легче раствориться в людской толпе. Она обошла всех своих нееврейских друзей. Хотя никто ее не выдал, никакого постоянного обиталища она не нашла, лишь один бывший латвийский офицер, работавший в то время управдомом, позволил ей находиться в какой-то пустой неотапливаемой квартире.
В дальнейшем, главное свое обиталище она нашла у семейства Вилюмсон. Это были местные прибалтийские немцы – адвентисты. С их помощью Фрида дождалась возвращения Красной Армии.
Что позволило Фриде спастись? Можно назвать несколько обстоятельств: совершенное владение латышским языком, умение шить, удача. Но самое главное — достойные люди, которые оказывали ей помощь. Никто из рижан — латышей, даже если и помог хоть чуть-чуть, не был ее великим спасителем. Но никто из них не донес, не сообщил нацистам о скрывающейся еврейке. Помимо Фриды, вышеупомянутые Берзиньши скрывали также бежавших русских военнопленных. Адвентисты Вилюмсоны с особыми симпатиями относились к избранным Богом детям Израиля. После знакомства с Фридой, Генрих, младший сын Вилюмсонов, сказал родителям: «Это же Божья воля, чтоб она жила. Если мы ее не спасем, то вся наша семья совершит тяжкий грех».
После освобождения Латвии Фрида Фрид в 1944-м году вышла замуж за Мотю Михельсона, одного из 85 выживших узников из Рижского гетто, и в семье родились сыновья — Лева и Даня. Но Михельсонам не везло. С возрастанием после войны сталинского антисемитизма муж был обвинен в антигосударственной деятельности и выслан в Сибирь. В 1956-м году освобожден, но из-за подорванного здоровья умер в 1966-м году. Фрида с сыновьями в 1971-м году переехала в Израиль. В конце 1970-х годов она выступала в качестве свидетеля, опознав бывшего палача из Румбулы — К.Детлавса из команды Арайса.
«Литература о Холокосте накопилась уже в большом количестве, и в этой горе книг воспоминания Фриды могут и затеряться, но они никогда не исчезнут с полки истории евреев Латвии. Это — латышская книга, она о латвийских лесах и людях, о Риге, песчано-лесистом устье Даугавы. Эта книга будет воспринята не только как носитель исторического свидетельства — это исполненное чудес подтверждение веры, вдохновляющее в своей основе произведение», — считает Давид Зильберман. Воспоминания Фриды издавались не только на русском, но и на иврите, на латышском языках.
Также, во время расстрелов евреев в Румбуле, удалось спастись еще одной еврейской женщине, Элле Медалье (1913—1999 гг.) Спустя годы, она написала книгу «Право на жизнь», тоже выпущенную в серии «Российская Библиотека Холокоста».
Элла родилась в Туккуме Курляндской губернии (ныне — Тукумс в Латвии), рано лишилась отца, но ее мать целиком посвятила себя своим детям, вырастила их и дала образование. По окончании латышской гимназии в Тукумсе и еврейских педагогических курсов в Риге, работала учительницей, преподавала в различных школах провинциальных городов Курляндии.
В 1939-м году, сразу после замужества, Элла Медалье со своей семьей — мужем, матерью и младшей сестрой переезжает в Ригу. 22 июня 1941-го года разразилась война, и семья Медалье-Гутман (фамилия супруга) вскоре оказалась в оккупированной немцами Риге.
В 1941-м году Медалье была заключена в Рижское гетто, потеряла всех своих родных, которые там погибли, однако чудом спаслась с места расстрела в Румбуле, долго скрывалась, выдавая себя то за прибалтийскую немку, то за латышку. В 1945-м году была вывезена гитлеровцами в Германию. После освобождения вернулась в Ригу.
«…Я росла сиротой, без отца, который умер от инфаркта, когда мне было всего 10 месяцев, взрослела в трудных условиях, во время учебы занималась репетиторством. Мое счастливое замужество длилось всего два года, затем произошла трагедия военных лет — я потеряла всех близких и дорогих. После войны — вторичное замужество, родила двух дочерей. Но мне кажется все это второстепенным, для моего очерка. В 1975-м году я помогла правосудию в Германии разоблачить палача Арайса, считаю это одним их самых важных дел моей жизни. Судьба была благосклонна ко мне — я уцелела в той страшной бойне и выполнила свой святой долг перед теми, кто до этого дня не дожил».
Сначала, выжившая в нацистском аду не охотно шла на откровенность со звонившим ей Д.Зильберманом, прятала свою боль глубоко внутри. Когда он набрал номер Эллы, чтобы записать ее историю, та ответила: «Я так долго ждала, что меня когда-нибудь спросят об этом, вызовут свидетелем в суд или возьмут у меня показания для расследования дел о нацистских преступлениях. Но никто никогда не обращался ко мне. Неужели сейчас, через столько лет, это так уж важно?»
Давид признался, что ему было больно слышать это из уст многострадальной землячки. Тем не менее, она согласилась с тем, что необходимо сохранить для будущих поколений страшные факты геноцида, зверства нацистов в Латвии. В дальнейшем, Давид несколько раз беседовал с Эллой Израилевной, и она подробно рассказала ему о своем спасении. По словам Зильбермана, будни Медалье в мирное время были наполнены различными интересами и заботами о семье — детях и внуке.
На склоне лет сбылась мечта ее жизни, женщина получила наконец от советских властей разрешение на двухмесячную поездку в гости в Израиль. 4 мая 1988-го года она прибыла в Хайфу и остановилась у своей двоюродной сестры. Это были для нее незабываемые дни. Увиденные достижения в Израиле наполняли ее гордостью за свой народ, особенно потрясли поездка в Иерусалим и посещение музея Катастрофы «Яд ва-Шем».
В последние годы жизни Элла Израилевна пережила еще один страшный удар судьбы — в 1996-м году потеряла младшую дочь Мару в возрасте 44 лет, которая медленно умирала от неизлечимой болезни. В 1999-м году «Нью-Йоркское еврейское общество выходцев из Латвии» («Jewish Survivors of Latvia») решило пригласить Эллу Медалье приехать в Нью-Йорк на ежегодный митинг памяти погибших в Катастрофе в Латвии. Однако к тому времени она была уже очень слаба и 4 ноября 1999-го года скончалась, оставив после себя старшую дочь Виту Вороховскую и внука Леонида Вороховского.
Комментарий Леонида Терушкина, заведующего Архивом НПЦ «Холокост»:
«Кроме Эллы и Фриды из Румбульского леса живым никто не вышел. А вот судьбы выживших в Рижском гетто, в других городах и поселках Латвии, нашли свое отражение во многих книгах, воспоминаниях, не только на русском языке. В Германии были изданы воспоминания Перси Гурвича, который выжил после ряда нацистских концлагерей и после «Института медицинской зоологии» (последний был создан нацистами возле Риги).
Остались воспоминания многих евреев, спасённых Праведником народов Мира Жанисом Липке, они сохранены в книгах: «Подобно звезде во мраке», «И Ты это видел». Эти уникальные свидетельства выживших также изданы Центром «Холокост» в сотрудничестве с Д.Зильберманом. Очень рекомендую читателям портала «STMEGI.COM» книгу Меира Левенштейна «У края бездны. Воспоминания узника Рижского гетто и фашистских концлагерей», которая была издана в Москве в 2012-м году при участии моих друзей и коллег — Павла Поляна и Арона Шнеера. В Архиве НПЦ «Холокост» есть и совсем небольшие по объему, но очень яркие и пронзительные воспоминания, например — Эсфири Соловейчик, прошедшей Рижское гетто и лагерь «Кайзервальд».
Больше информации можно найти на сайте НПЦ «Холокост» https://holocf.ru/
Интервью записано Яной Любарской
