История дербентской семьи Сидгияевых берет начало с Ихиила Сидгила Губэ. Он назвал сына в честь своего отца Сидгила (Сидгиё), от него и пошла фамилия Сидгияевых. «Губэ» означает, что Ихиил был родом из Еврейской Слободы (г. Губа).
Сын Сидгила, Хизгиё, вместе с женой, Пурим, и семилетним сыном Рахамимом переезжают в Дербент. В те годы (период становления советской власти) каждой семье необходимо было взять фамилию. Рахамим был один первых в их семье, кто принял эту эстафету и взял фамилию Сидгияев.
Чтобы растолковать значение имен Сидгил, я заглянула в толковый словарь «Золотые Россыпи — Зарhoй Cyрхи» Фриды Юсуфовой. В разделе «Мужские имена» на странице 270 я обнаружила схожие имена:
- Сидгиил – Седгиил – Tzidkiel – צידקיאל
На современном иврите произносится «Цидкиэль».
Смысл имени: Божья справедливость. Ему подчиняются ангелы радости.
Цвет имени: пурпурно-фиолетовый, фиолетовый, золотистый.
- Сидгийо – Седкил – Tzideie – Tzdkia - צידקיה צדקיה -
На современном иврите произносится «Цидкия». Означает: Бог – моя справедливость, Царь Иудеи Цидкия.
Супруга Рахамима, Рахиль, происходившая из известного рода Новаховых, родилась в селении Араг. В 1940 г. отца шестерых детей призвали в армию. Через год его супруга получила извещение о том, что Рахамим Сидгияев в 1941 г. пропал без вести при обороне Севастополя. Нелегко было солдатской вдове поднимать одной детей, приходилось работать в две смены. До 1960-х гг. она работала в колхозе «Путь коммунизма», а впоследствии ездила в горы собирать траву тара для продажи. Её так и называли в народе Рахиль-Тарачи.
В военные годы была высокая детская смертность, не миновала эта беда и семью Сидгияевых, только за один год ушли из жизни трое детей (старший сын и две дочери). Кормильцем семьи остался сын Ильган, который заботился о матери, братишке Нагдимуне и сестренке Ливго.
В 1949 г. Ильгана призвали в армию, он служил до 1951 г. во внутренних войсках на Украине, в г. Кривой Рог. В военном билете ему изменили фамилию Сидгияев на Сидгилов. В настоящее время представители рода Сидгияевых-Сидгиловых проживают в разных городах Израиля. С одним из них, Вячеславом Сидги, я познакомилась в социальной сети, заинтересовавшись его интересными постами, и черно-белыми фотографиями из семейного альбома.
«Мы с братом, — рассказывает Слава, — репатриировавшись в Израиль, решили сократить нашу фамилию до “Сидги”. Нас у родителей семеро детей, тридцать внуков и правнуков, дай Бог всем здоровья. Это наследие нашего рода, пусть все евреи живут в мире и здравии! Наш отец Ильган был коммунистом с 30 лет. Когда он принял решение репатриироваться, его стали вызывать на допросы в КГБ, объявив изменником Родины. Он им ответил: “А разве еврею запрещено уехать на историческую родину предков?”. Вызывали раз 5-6, но помогли связи и деньги, с помощью которых можно было решить многие вопросы. В начале декабря 1974 г. мы получили разрешение на выезд в Израиль, и всей семьей направились в Москву, затем в Киев и Брест. В 1970-е гг. была большая волна выезжающих людей со всего Советского Союза. Мы ждали очереди полторы недели. Таможенники с автоматами и собаками сопровождали нас до поезда на Варшаву. С пересадкой в Праге мы добрались до Вены, где нас ждал самолёт на Израиль. Одним словом — две недели, нормально не мылись, не ели и не спали. Вот так нас привезли в мерказ клита (центр абсорбции) в Димоне и началась наша олимовская жизнь.
Тяжелее всего было отцу семейства Ильгану: удушающая жара, незнание языка, другая ментальность и культура. Через десять лет он скончался от инфаркта в возрасте 53 лет. Он похоронен в Сдероте. В Дербенте наша семья проживала по улице Коммунаров, дом №1. Этот район считался криминальным, из него вышли люди разных профессий: крупные торговцы, начальники и ученые-интеллигенты, а также представители организованной преступности. Мой дедушка по матери Шугми-Шимон Илизиров проживал по улице Ленина, дом №6. Он соблюдал еврейские традиции, читал на иврите свиток Торы, помогал нуждающимся людям. В народе его называли рабби Шимон. В 1948 г. его вызвали на допрос в НКВД, где ему стало плохо, и он скончался от инфаркта. Моя мама, Мельке-Шово, с отличием закончила школу в те тяжелые времена и устроилась работать бригадиром на консервный завод, затем в стеклотарном цеху проработала до 1974 г. Отец тоже работал на консервном заводе, начинал с тяжелой работы грузчика, был бригадиром цеха,затем трудился на складе».
Слава поведал мне ещё немало интересного о представителях рода Сидгияевых, у каждого их них своя судьба и можно написать отдельную статью. Сам он служил в ЦАХАЛе, участвовал в нескольких войнах, был ранен. Женился рано, он отец пятерых детей. Его сын Илан, выпускник ешивы, отслужил в армии и в 23-летнем возрасте погиб в аварии. Это тяжелое потрясение в их семье оставило незаживающую рану.
Вместе с братом работал на заводе «Осем» в Сдероте. Слава начинал с ученика оператора, через год стал мастером цеха, а через два года начальником смены. В 1988 г. был назначен председателем заводского профсоюза. В 1990 г. уволился с завода и открыл свою фирму переводов и нотариальных заверений для новых репатриантов, также занимался изданием местных русскоязычных газет. Дважды был избран председателем общины евреев — выходцев с Кавказа в Сдероте. В те годы при содействии депутата горсовета Михаэля Амсалема и вице-мэра Эрцеля Шауби добился выделения места для строительства кавказской синагоги и нашёл спонсора, горского еврея из Австрии. И об этом он вспоминает: «Первые мои усилия в работе были для того, чтобы поднять имидж нашей общины в Израиле, а также трудоустройство наших представителей в отдел образования муниципалитета по проектам евреев, выходцев с Кавказа. При активной поддержке амуты “Ядид” был основан танцевальный ансамбль кавказского танца».
На примере семьи Сидгияевых, можно проследить, как жили горские евреи в прошлом на Кавказе. Молодое поколение семьи Сидги успешно интегрировалось: учится, работает, защищают страну в рядах Армии обороны Израиля.
