Представитель Министерства по национальной политике и делам религий Республики Дагестан — о сотрудничестве правительства с иудейскими общинами региона и о болевых точках в духовной жизни горских евреев сегодня.
В конце мая в Дагестане состоится Х Международный межрелигиозный молодежный форум, который уже 10 лет собирает на дискуссионных площадках лидеров религиозных общественных организаций России и зарубежья, ученых, студентов, молодежных активистов. За это время география форума расширилась от Ближнего Востока до Дальнего. Организатором мероприятия традиционно выступает Министерство по национальной политике и делам религий Республики Дагестан при активном участии Муфтията Республики Дагестан, Махачкалинской епархии РПЦ и Централизованной религиозной организации иудейских общин Республики Дагестан.
Как правительство республики строит и удерживает межконфессиональный мир в самом сложном в этническом отношении российском регионе? Как взаимодействует с иудейскими общинами? И какие проблемы горских евреев Дагестана стоят в приоритетной повестке республиканского Миннаца — обо всем этом корреспондент STMEGI поговорил с руководителем отдела по взаимодействию с религиозными организациями и духовными образовательными учреждениями Миннаца республики Магомедали Гапаровым.
О возрождении иудаики и культуре взаимопонимания
- Уважаемый Магомедали, давайте «зайдем в тему» с другого мероприятия: с научно-практической конференции «Иудаика в контексте современного гуманитарного знания», которое прошло в Махачкале по инициативе правительства республики в конце прошлого года. Почему иудаика? И почему не самая многочисленная община горских евреев на «крайнем юге» России оказалась в приоритетной повестке республиканского правительства?
- Я тоже зайду издалека: развал СССР и последовавшие за ним демократические перемены внесли серьезные коррективы в привычный образ жизни многих народов. И особенно остро на нашей земле это коснулось так называемых малых народов, среди которых оказались и горские евреи Дагестана. В этот период были утрачены многие веками формировавшиеся культурно-исторические ценности. Закрывались СМИ, национальные театры, было прекращено или ограничено преподавание национальных языков. Люди стали уезжать. В 90-е запахло новыми веяниями: Дагестан, мол, принадлежит лишь тем, кто является представителями «титульных наций» на нашей земле. А русские, украинцы, белорусы, прибалты, иудеи, народы Средней Азии — их стали притеснять. Например, у меня всегда было много друзей и среди горских евреев, и среди русских. Мы жили по соседству, поддерживали очень близкие отношения. Но меня, как представителя коренных народов, после развала СССР никто не притеснял, а вот моим друзьям стала грозить опасность. Так за несколько десятилетий прервалась вековая культурно-историческая связь времен, и такое случилось впервые на нашей гостеприимной земле! Больше всего это коснулось молодого поколения — тех, кто родился уже в эпоху перемен и идеологического вакуума. В общем, запланировав такую конференцию, руководство Дагестана намеревалась способствовать возрождению иудаики в Дагестане и по всей России. Мы хотим, чтобы через изучение истории, традиций, культуры и обычаев разных народов люди стали лучше понимать друг друга. На территории Дагестана проживает одна из самых многочисленных иудейских общин в России и отрадно, что она возрождается с новой силой. В настоящее время у нас открываются новые еврейские школы, общинные центры, реализуются культурные и академические программы. Но самое главное: домой, в Дагестан, стали возвращаться те, кто выехал прежде из республики в другие регионы страны или вообще за границу. Это своего рода индикатор стабильности и успешного развития нашего общества. И интерес к теме иудаизма, особенно среди молодых дагестанцев, сейчас возрастает. Мы уже вышли с предложением сделать такие конференции ежегодными. И последующие посвятить роли православия и других направлений христианства, ислама в современном мире. Хотелось бы со временем придать этому мероприятию всероссийский статус. А пилотная конференция по иудаике показала, какие искренние дискуссии вызывает в обществе межконфессиональная тема. Религия, религиозная жизнь — вообще слишком подвижная, тонкая материя, она помогает регулировать многие процессы в обществе, во времена потрясений становится его нравственным камертоном. По этой причине гражданский мир в стране может быть обеспечен только искренним согласием всех духовных лидеров. Мы в правительстве это поняли, проанализировав итоги заказанных социологических исследований.
О равноправии «религиозных меньшинств»
- Что в этих исследованиях для вас оказалось принципиальным?
- Прежде всего — наметившаяся тенденция усиления роли религии и духовенства в современном обществе для сохранения мира и стабильности. Но мы также увидели и общественный запрос на поддержку религиозных общин со стороны власти и теперь понимаем, что только совместными усилиями духовных лидеров и руководства республики возможно решить самые острые проблемы общества и эффективно противостоять угрозам и вызовам современного мира. Везде и во всем — только совместные усилия. 95 процентов нашего населения составляют этнические мусульмане. Примерно 4 процента — христиане. И чуть более полутора процентов — иудеи. Но республиканская власть одинаково поддерживает всех. И даже если представителей одной из конфессии в республике окажется меньше 1 процента, внимание к ней со стороны власти и нашего общества останется таким же, как и поддержка религиозного большинства. Такое отношение отражает настроение уже нынешнего дагестанского общества. Например, наш известный ученый и бизнесмен профессор МГУ Магомед Хабибович Магомедов построил на окраине Махачкалы научно-оздоровительный комплекс «Журавли», с гостиницей, конференц-залами, библиотекой. На территории комплекса возведены православная часовня, мечеть и синагога. Люди приезжают, заселяются, и каждый получает возможность приобщиться к своей вере.
О еврейских кладбищах и разреженной духовности
- Что, на ваш взгляд управленца с большим опытом межконфессионального регулирования, можно назвать самыми уязвимыми точками в жизни иудейских общин Дагестана?
- Главная проблема, на мой взгляд — это все еще не остановленное вымывание, обмельчание общин. Вот парадокс времен: иудейские общины Дагестана — одни из древнейших в мире, здесь сохранилось много синагог, сама земля издревле дышит историей иудаизма, это было заметно даже в советское время! А сейчас эти духовные пространства становятся все более разреженными. Многие горские евреи уехали из Дагестана в другие российские регионы или за рубеж. Если бы иудейские общины были более многочисленными и сплоченными, то решать возникающие внутри них проблемы было бы легче самим их лидерам. А пока людей, которые своих лидеров поддерживают делами, не так уж много. Яркий маркер этой проблемы — еврейские кладбища. Многие из них в Дагестане находятся в плачевном состоянии. Да, люди уехали, но их предки остались лежать здесь, в нашей земле. И это очень обидно. У нас в Дагестане говорят: по состоянию кладбищ и отношению людей к ним можно определить состояние общества, а они, кладбища, здесь не в самой лучшей форме…
- То есть это маркер внутренней разрозненности, малочисленности общины?
- В практичном смысле — это отсутствие нужных средств у общины. Были бы средства — силы всегда можно найти. Нет пока определенности и с юридическим статусом этих кладбищ: муниципальная это собственность или собственность общины? Да, де-юре, за кладбище отвечает муниципалитет, на территории которого оно находится. Но восстановление и уход — это задача членов общины и всех евреев, чьи отцы, деды и прадеды здесь похоронены. А если у самой общины денег нет, то что может сделать муниципальная власть? Вот пример: старейшее еврейское кладбище в Буйнакске пребывало в очень запущенном состоянии. Горы мусора, поваленные, заросшие, в кустарниках памятники. В общине остались почти одни старики, да и их не так уж много. Нынешний лидер Централизованной организации иудейских общин Дагестана Валерий Дибияев, как только вернулся на родную землю из Америки и занял пост своего отца, старейшего аксакала горских евреев республики Шими Дибияева, сразу же обратил внимание на это кладбище. Заручился поддержкой евреев в разных уголках России и за рубежом. Средства на восстановление кладбища в Буйнакске собирали буквально всем миром, в основном помогли люди, давно живущие за пределами Дагестана и имеющие здесь могилы предков. В результате оно приведено в достойный вид.
Но вот еще пример. Мне позвонил председатель другой, более многочисленной и активной еврейской общины, дербентской, Барух Илишаев, и рассказал, что в одном из сел под Дербентом местная жительница захватила часть территории старейшего еврейского кладбища и присоединила к своей территории. В другом селе сам глава поселения раздал участки буквально впритык к территории захоронений горских евреев, не оставив подъездных путей. В результате люди проложили дорогу к своим участкам напрямую через кладбище. Когда я выехал на место и увидел эту картину, меня это глубоко возмутило. Ведь у нас не принято так относиться к последнему пристанищу человека. Мы сделали довольно жесткие предупреждения, за которыми последовали управленческие решения. Только тогда нас, республиканскую власть, услышали. Порядок с должным уважением к местным захоронениям был наведен. Но это — лишь два ярких примера той драматичной ситуации, которая сложилась с еврейскими захоронениями на всей дагестанской земле, независимо от численности местных общин. Сейчас езжу по другим селам и все больше понимаю: если на такие кладбища не обращать внимания, не охранять их от местных предприимчивых дельцов, то они потихоньку исчезнут. У меня душа болит за эти места. Потому что состояние захоронений — очень тонкий и точный барометр состояния всего общества.
О ЧП районного масштаба
- В неофициальной беседе вы рассказывали еще про одну свою боль: синагогу в Буйнакске, где два года назад произошло загадочное исчезновение дорогой атрибутики. Дорогой не только в духовном, но и в прямом, денежном выражении. Появилась ли уже какая-то ясность в этом инциденте?
- Ясности нет до сих пор. Предыстория ЧП такова: старейшая синагога старейшей общины Буйнакска много лет находилась в плачевном состоянии. Прежний глава дагестанской общины горских евреев Шими Мигирович Дибияев из-за преклонного возраста уже не мог этим заниматься. Поэтому мне было поручено заниматься вопросами сохранения этой синагоги. Я вместе с коллегами неоднократно выезжал в город Буйнакск, встречался с руководством города, с членами общины.
Сейчас делом по сохранению этой синагоги занимается новый председатель общины Валерий Шимиевич — но до ясного понимания, что на самом деле произошло в древнем бейт-медреше (доме учения) горских евреев Буйнакска, пока далеко. Само здание пока не внесено в реестр памятников культурного наследия республиканского значения. Внести в этот реестр мы его, конечно, можем. Но если на здание наложат охранные ограничения, то для любых реставрационных действий там придется проводить историко-культурную экспертизу, согласовывать каждый шаг. И тогда ее восстановление затянется на много лет. А работы по спасению архитектурной старины и всего духовного наследия горских евреев Буйнакска надо проводить незамедлительно. Здание синагоги находится в состоянии, когда без восстановления и реставрации в любой момент могут начаться необратимые процессы. Благодаря настойчивости Валерия Дибияева в синагоге была отремонтирована крыша, и уже это хотя бы подстраховало древние стены. На «раскрутку» духовного возрождения и привлечение внимания к этой синагоге и всему наследию еврейской общины Буйнакска Российский еврейский конгресс выделил грант под проект одной неместной организации. Я не готов пока называть имена – пусть сначала в случившемся разберется руководство РЕК, выделившее немалые средства. Скажу лишь, что по ходу реализации этого проекта (или, возможно, независимо от него, но в то же самое время) одна из самых уникальных синагог Дагестана и России была опустошена окончательно. Исчезла старейшая атрибутика, представляющая высокую антикварную ценность. Исчезли аутентичные чехлы от свитков. За месяц до начала этого проекта я лично приезжал в синагогу, наш фотограф сделал достаточно много хороших и качественных фотографий здания изнутри – мне надо было показать специалистам специфику тамошней лепки, чтобы оценить возможность ее реставрации. И вся атрибутика попала в кадр. А потом там ее не оказалось. Сотрудники проекта мне лишь объяснили, что сдавали некоторые из этих вещей на реставрацию, потом на хранение в историко-краеведческий музей Буйнакска, потом передали председателю общины — человеку, который следом вдруг скоропостижно скончался. Мне лично эта история с передачей ценнейшей атрибутики то в одно место, то в другое представляется сомнительной. Да и работники историко-краеведческого музея Буйнакска рассказывают историю совсем иначе. В общем, целый детектив, и я не исключаю, что историей с пропажей ценнейшей атрибутики буйнакской синагоги займутся правоохранительные органы. А пока мы с Валерием Дибияевым очень сожалеем, что не проконтролировали ситуацию и дали возможность распоряжаться имуществом синагоги посторонним лицам. Теперь очень надеюсь на поддержку и РЕКа, и СТМЭГИ для прояснения этой ситуации. Возможно, также удастся найти средства для полного восстановления всемирно известной синагоги нашего Буйнакска. Она устояла при сильнейшем землетрясении, когда неподалеку были разрушены многие дома и в скалах появились трещины. Очень хочу верить, что теперь она устоит и возродится благодаря усилиям самих горских евреев, которым принадлежит. А правительство Дагестана и местная власть окажут всю необходимую поддержку.
Об иудейской общине Махачкалы
- Как развивается ситуация с синагогой в самой Махачкале? Невооруженным глазом видно, что здание стиснуто со всех сторон застройщиками. У нее нет даже своего двора. Рано или поздно здесь могут появиться проблемы.
- Они уже начались. Рядом строится 16-этажный дом. И многоэтажек будет становиться все больше. Такая плотная застройка и действующая синагога — не лучшее соседство. Я предложил Валерию Дибияеву организовать обсуждение с членами общины и обратиться к застройщику в целях поиска компромиссных вариантов. Как вариант — застройщик может возвести новую синагогу на новом месте. Но такое предложение должно быть юридически закреплено в протоколе совещания с общиной. И одним из пунктов протокола должна быть договоренность, что община освободит нынешнее здание только после того, как застройщик предоставит ей «под ключ» новое. И построенная синагога будет соответствовать всем оговоренным заранее условиям. В общине Махачкалы уже появился молодой активный раввин Рами Давыдов. Будем верить, что он поможет вдохнуть в общину новую жизнь. В идеале здесь должны бы появиться детский центр, хедер, кружки, курсы по изучению иврита и джуури, женский клуб, миква. Для нас лучший пример — еврейская жизнь и синагога в Дербенте. Там жизнь кипит, людей приходит все больше, община крепнет. А здесь, в Махачкале, заходишь в синагогу — сидит один Валерий Шимиевич, или она вообще закрыта, и становится грустно. Синагога, общинный центр должны быть открыты всегда! Они должны стать центром притяжения евреев Махачкалы, Дагестана, России и всего мира. Это сейчас важная задача и для самих горских евреев, и для руководства республики.
