Побеседовать с этим человеком мне рекомендовали многие. Оказывается, это мой земляк, живет в Пятигорске. Перед беседой я ознакомилась с его биографией и публикациями. Не скрою: возникло уважение к его знаниям, к жизненной позиции, к глубокому профессионализму. Моя задача — постараться раскрыть его с новой стороны. Но началось наше общение с Валерием Владимировичем Якубовым с вполне обыденных вопросов.
– Все мы родом из детства. Расскажите о вашем. Где вы родились? Где учились? Где работали?
– Отвечать кратко, в среднем масштабе или расширенно?
– Давайте в среднем.
– Сейчас, с высоты возраста, могу уверенно сказать, что человека делают и генетика, и среда. Родился я в Махачкале, но вырос в Грозном. Иначе говоря, сформировался там как человек. Воспитанием моим практически никто не занимался. У старшего поколения просто не было такого опыта: они пережили суровые и во многом беспощадные годы войны. Как и все мальчики, подспудно брал пример с папы. Но вот стремление к знаниям — врожденное, да еще и памятью природа наделила. Если что решил запомнить — получается. Правда, попутно хватается лишняя информация.
Читать научился к четырем годам. Это стало страстью. Записался во все библиотеки города и «глотал» книгу, а то и две в день. Разумеется, не в ущерб играм и шалостям. Улица, кстати, тоже хороший воспитатель.
До шестого класса был отличником, ничего не уча, такое возможно. Где не хватало памяти, включалось соображение. В пятом классе средней школы № 20, когда мы от одной учительницы попали к «предметникам», произошел такой казус. На первом уроке математики Ирина Борисовна Немухина представилась и тут же предложила нам задание на время: сосчитать сумму чисел от одного до ста. Сразу понял, что слагать подряд глупо. Ну, и догадался: 1 плюс 99 – сто, 2 плюс 98 – сто… Сорок девять сотен. Остается 50 и 100. Ответил: «5050». Оказалось, на 14-й секунде.
В седьмой класс пошел уже в Кизляре. После школы поступил на факультет иностранных языков (английское отделение) Дагестанского университета. С 1976-го по 1981-й — факультет журналистики МГУ, затем работа в издательстве «Правда». Попутно окончил экономический факультет Университета марксизма-ленинизма, меня интересовала макроэкономика. Работа в Грозном, в республиканской «молодежке» «Комсомольское племя». С 1988-го в Пятигорске. Сотрудничал с местной прессой, публиковался в центральной. Потом закройный цех. Придумывал модели шуб, зарабатывал впятеро больше, чем журналистикой. Между делами написал книгу. Редактировал посвященную минеральным водам (буквально) газету «Источник». Редактировал, выпускавшуюся хеседом газету «Наш дом». Редактировал газету еврейской общины Пятигорска. Разумеется, все время писал, что и делаю до сих пор.
– Откуда родом ваши родители и более дальние предки?
– Папа из Грозного, мама махачкалинская. Ее отец (он родом из Нюгди), Поде бен Онух, в отсутствии раби читал в синагоге Тору.
– Сейчас многие составляют свои генеалогические древа. Вы изучали свою родословную? Занимались генеалогией или вообще историей горских евреев?
– К сожалению, поздно спохватился, когда поколение бабушек и дедушек уже почти ушло. Застал только маминого отца, о котором уже упоминал. Удалось собрать сведения только до прадедов. Большинство предков, конечно же, в той или иной степени занимались коммерцией. Но… Сын брата моего дедушки, Илья Аврумович Якубов, еще в 1930-е выучился на журналиста, работал в «Комсомольской Правде», «Известиях», «Парламентской газете». Брат деда Авигадул (Овгой) Якубов еще при царе стал инженером. Его старший сын Борис, военврач, впоследствии психотерапевт, готовил к полетам первый отряд космонавтов. А внук Овгоя, Ян Коган, окончил МФТИ, работал в Дубне, потом в Канаде, преподавал в Оксфорде. О нем немало материалов в интернете, больше, правда, на английском. К сожалению, ушел из жизни в 44 года.
Историей евреев вплотную пришлось заняться, когда издавал общинную газету. Достоверно, на мой взгляд, одно: после Вавилонского пленения и последующего освобождения часть евреев вернулась в Ханаан строить Второй Храм, а часть осталась. Они написали общепринятый Вавилонский Талмуд и в силу каких-то обстоятельств (возможно, участие в восстании маздакитов) были сосланы на границы Персидской империи. Такими окраинами являлись Варташен, Дербент и Бухара. Об этом свидетельствует наш язык, относящийся к североиранской группе и отделившийся от родственных наречий примерно в XII веке. Пересказывать всю историю горских евреев в рамках интервью невозможно. Интересующихся отсылаю к исторической литературе, которой много в интернете.
– В советское время поступить на журфак МГУ могли или очень талантливые люди, или льготники. К какой категории относились вы?
– Конечно, к льготникам, потому что очень повезло! А если серьезно… «Льготниками» считались люди после армии, отучившиеся дополнительный год на рабфаке (подготовительный курс, на который тоже сдавали экзамены). Малая часть попадала под статью «подготовка национальных кадров». Это обычно были студенты из автономных республик, обучавшиеся филологии – как раз я попал в эту обойму. Но настоящими льготниками были «блатные»: дети и внуки «высшего эшелона». А талантливых людей там хватало с избытком.
– Сейчас журналисты ищут или откровенно выдумывают «жареные факты», часто несут полную ахинею. Желтая пресса заливается лживыми статьями. Кажется, деньги — вот что главное для нынешних журналистов. Как вы к этому относитесь?
– Как любой порядочный человек. Наблюдать такое противно.
– Темы ВОВ и Холокоста для меня очень актуальны. А что сподвигло вас на книгу «Через три войны»?
– Мое поколение росло в интересное время. Война уже минула, но ее участников было очень много. Через ад побоищ прошли мои дяди, учителя в школе, преподаватели в вузах, просто знакомые люди. На улицах Грозного встречалось много людей без рук или ног, почти у всех на груди красовались ордена и медали.
Меня всегда интересовало, как именно мы победили. Когда появилась возможность написать о человеке, который прошел Финскую войну, Польскую кампанию и всю Великую Отечественную, я за эту возможность ухватился. В конце прошлого века герою книги Артуру Исаевичу Адельханяну было хорошо за восемьдесят, но он сохранил здравый рассудок, прекрасную память и предоставил множество документов. В чем заключался мой труд? Записал и расшифровал больше тридцати кассет, много времени просидел в архивах и библиотеках. Еще раз: я благодарен судьбе за такую возможность.
– Шесть миллионов евреев, 27 миллионов советских людей погибли — вот итог содеянного нацистами во Второй мировой войне. И среди этих погибших были потенциальные ученые и писатели, врачи и музыканты, инженеры и рабочие… Прошло почти 80 лет после великой Победы. У вас в семье есть участники ВОВ?
– Мои деды были слишком стары, отец слишком молод. Дедушка моей жены Луизы, Теодор Гавриилович Ханукаев, погиб в январе 1944-го в боях под Днепропетровском.
Воевали мои дяди. Дядя Соломон (Шалму) Якубов, старший брат отца, был настоящим героем, хотя ничего о войне не рассказывал. Не так давно на одном из сайтов я обнаружил служебную записку (от руки) его командира. Можно ее привести? Дословно:
«Участник Отечественной войны с мая 1942 года.
В боях за освобождение Кубани и Таманского полуострова тов. Якубов проявил умение, храбрость и отвагу в борьбе в немецкими захватчиками. Тов. Якубов в боях под хут. Ленинским, командуя взводом, умело управлял и корректировал огонь своего взвода и несмотря на сильный пулеметно-артиллерийский огонь врага его взвод уничтожил 3 дзота, подбил самоходную пушку.
В боях за станицу Вараниковскую, благодаря умелому руководству и смелым действиям, взводом было уничтожено 2 огневых точки и 20 солдат противника…»
Журналисту Илье Аврумовичу Якубову (двоюродный брат отца), на мой взгляд, повезло: получил ранение — осколок раздробил плечевую кость, так что «собирали» ему руку в госпиталях несколько лет. Я видел, как трудно ему было писать.
Военврач Борис Авигадулович Якубов начал с медали «За оборону Сталинграда», а закончил войну подполковником медицинской службы под Берлином.
Воевали и мужья сестер папы и мамы. О Кукулиеве Алексее (Эрзоле) Абрамовиче есть большой материал в газете «СТМЭГИ» в номере 6 (39) за 2016 год. Симону Алхазову, обладавшему недюжинной силой и служившему в СМЕРШе, пришлось после войны долго гонять бандеровцев по Западной Украине. Рядовой Бессраев Яков (Амель) Исаевич — из тех редких солдат, кто был награжден орденом Славы.
– Вижу, война зацепила вашу семью основательно… А как вы относитесь к религии? Какое место она занимает в вашей жизни?
– Я абсолютно нерелигиозен. Пришел к этому не из-за советского антиклерикального детства, а по здравому размышлению. Для верующих приведу понятное им объяснение: значит, Он именно так захотел со мной поступить. По философскому мировоззрению я агностик. Тем не мнее все еврейские праздники в семье отмечаем, как и ритуальную сторону в положенных случаях.
– «В политике шторма десятибалльные» – это ваша строчка, и на сегодня очень актуальная. Что скажете?
– Когда это писал, было еще спокойненько. Сейчас и России навязали СВО, и в Израиле боевые действия. Кстати, для тех, кто считает, что Россия совершила агрессию: ситуация во многом схожа с той, что была на Ближнем Востоке в середине 1967 года, перед началом Шестидневной войны. И пусть лицемеры с обеих сторон не говорят, что «это другое». И Израиль тогда, и Россию сейчас именно вынудили начать.
– Кто больше всего повлиял на вас в жизни?
– «Получай реальную информацию и думай своим умом» — отвечу так. Отовсюду черпал понемногу. Но отмечу, что меня в свое время откровенно «повели» «Битлз». Благодаря им научился играть на гитаре, ударился в английский, понял, что означают слова «свобода» и «творчество».
– Вы журналист, вы писатель — это значит, что вы много читаете. Ваше любимое произведение? Литературу каких жанров вы особенно цените?
– Ух ты… На вопрос не отвечу. Толстой и Достоевский не больше Бальзака и Эдгара По, Станислав Лем и Хемингуэй не лучше Булгакова и Жванецкого. Все они сильны по-разному. Любимых произведений нет — точнее, их так много, что боюсь заплутать. То же касается и жанров. В свое время пришла мысль: о любви пишут миллионы, а хороших произведений на эту тему очень мало. Так и с литературой: главное — как написано. Жанр вторичен.
– Какой самый важный урок вам преподнесла жизнь?
– Что ее уроки никогда не кончаются.
– Что вы уважаете в людях?
– Ум. Фантазию. Доброту. Чувство юмора. Неумение сидеть без дела, которое еще называют трудолюбием.
– Что вас мотивирует в жизни?
– В первую очередь долг. Причем ЧТО ИМЕННО ты должен — определяешь сам. Но: «ты в ответе за тех, кого приручил». В ответе за близких, за друзей. Потом любознательность, которую из детства я умудрился не потерять.
– Большой журналист Владимир Познер в своих программах предлагает собеседникам: какой вопрос они задали бы Б-гу? А я хочу у вас узнать другое: что вы доброе сделали для людей на Земле — это вопрос Б-га каждому, кто попадает к Нему на суд?
– Все-таки по Познеру, я давно придумал. Вопрос к Всевышнему таков: «Ты ведь тоже ошибался?» Почему так? Потому что не было бы зла. А по поводу сделанного добра и очень глобально, и очень тонко. Главное: я дал миру своих детей, которых пытался научить всему, что чувствую, думаю и умею сам. А в остальном — стараюсь по возможности людям помочь. Ну, не перечислять же конкретные дела?..
- А почему бы и нет??? Шучу. Благодарю вас за столь содержательную и интересную беседу.
