Все мы родом из детства. Оно живет в нас всегда: в одних глубоко, в дальних уголках души, в других иногда всплывает на поверхность, а у третьих, начинает бить ключом.

И тогда человек выходит из состояния перманентной рутины, обретая мир заново, в тех самых, сочных красках детства: начинает творить, писать стихи, картины, петь.

Так, герой моего сегодняшнего рассказа, стал вдохновенно писать стихи, иногда даже по несколько в день, когда ему стукнуло 45 лет. За четыре года у него набралось столько стихов, притч и эссе, что уже готова к изданию первая книга.

Автор будущей книги, как и большинство из нас, отдает большую часть своего времени работе, отсюда и название его сборника - «Сочинения между делом». Своими произведениями он делится на различных интернет-ресурсах: «СТМЭГИ», «Стихи.ру», «Стихи для людей», «Изба-читальня» и «Стихи для вас».

- Добрый день, Ирина! Я родился в Дербенте в 1967 году в семье Исая и Раи Рахмиловых. Я был первым ребенком в семье. Оберегаемый и холимый в детстве, я рос не по годам, и из-за этого мама раньше времени отдала меня в школу, среднюю школу №19. И все равно я был самым высоким ребенком в классе. В школе учился я неплохо, что дало мне возможность в дальнейшем поступать в институт, сдавая всего два экзамена вместо четырех. 

Очень любил математику, не один раз выигрывал школьные олимпиады. Вместе с еще шестью своими одноклассниками при поддержке нашего выдающегося учителя математики, Мирзоева Садира Экберовича, учился в заочной математической школе МГУ последние три года обучения в школе. Высокий рост в подростковом возрасте был для меня некоторым испытанием, как в школе, так и в городе. 

Не только дети, но и некоторые малорослые горожане, считали своим долгом громко вслед что-нибудь произнести. Иногда приходилось постоять за себя. К слову, уехав из Дербента, я больше нигде и никогда не испытывал дискомфорта поэтому поводу.

- По окончании школы, в 1983 году, я уехал в Москву, поступил в институт тонкой химической технологии. Во время учебы в институте меня призвали в ряды Советской Армии. Отслужив в Германии положенные два года, вернулся в родной институт. На последнем курсе женился на своей однокурснице, уроженке г. Баку. 

В 1991 году, закончив институт, по распределению работал на государственном люберецком заводе конструктором оснастки для термопластавтоматов. В этот же год в моей жизни произошло еще одно знаменательное событие: в моей семье родился первенец, что сделало меня самым счастливым на тот момент мужчиной.

- Мое умение создавать чертежи оснастки для производства любого изделия из пластических масс стало востребовано в родном городе. Расик Авнилович Михайлов – главный инженер Дербентского завода шлифовальных станков, пригласил меня сотрудничать. 

Сотрудничество в начале было на расстоянии, затем я переехал в Дербент и стал работать в цехе товаров народного потребления: создавал чертежи, эскизы, по которым изготавливали оснастку для изготовления посуды из пластика и другие дефицитные в то время товары. Через некоторое время мне показалось, что мой труд недостаточно оценивают, и я перешел на работу на меховой комбинат, где производил востребованные в ту пору винные пробки. 

Но времена стали меняться, в соседней Чечне и родном Дагестане зарождалось некоторое межнациональное противостояние. Моя супруга стала все чаще намекать на то, что неплохо было бы вернуться в Москву. В 1994 году моя семья вернулась в Москву. Пришлось начинать все заново: работал в семейном бизнесе – мои родные дяди, жившие в Москве, были производственниками и здорово помогли мне тогда. 

Затем искал себя в брокерской деятельности на фондовом рынке, получил соответствующий квалификационный аттестат. Далее поступил на работу в одну из компаний в структуре РЖД, как специалист химик-технолог. В настоящее время руковожу одной из компаний поставщиков материалов и комплектующих.

- У нас в доме старшие говорили на джуури: родители, бабушки, дедушка, многие родственники. И по сегодняшний день я говорю с родными на джуури, переход на который в разговоре с русского и обратно происходит как-то автоматически.

- Самым главным советчиком в вопросах на знание языка остается мама. Помогают также словари, моя благодарность их составителям. Пока у меня написан текст только одной песни на джуури: «Зен жугьур» . Но вскоре будут и еще, я думаю.

Зен жугьур
(мэгIэни э зугьун жугьури)
Эз коми мисвое кор ме
Борохо дори Худо,
Овурди пушо чумой ме,
Дуьл мере э дес туь до.
Имогьой думид сохденум:
"Ме туьсуьз чуьтам зигьисдем?"
Зу эз кор вадарафденум
Эй севгил мере дире.
Сервори:
Жуьфт, жуьфт, жуьфт журуб,
Ме не туь е жуьфт журуб,
Жуьфт, жуьфт, жуьфт журуб,
Иму эеки е жуьфт журуб.
(дуьбо)
Зен суьрхи, гуьзеле зен ме,
Веже, веже жун-жигер,
Э пушой ме вежесденге,
Дениш - чуьн ашугъ бирем.
Мозоллуь сохдей туь мере,
Дуьлшори, Худо шуькуьр,
Гьеммише кифлет хуьштере
Хуб гуьрдени зен жугьур.

Сервори:

Жуьфт, жуьфт, жуьфт журуб,
Ме не туь е жуьфт журуб,
Жуьфт, жуьфт, жуьфт журуб,
Иму эеки е жуьфт журуб.
(дуьбо)

- Село для меня это, главным образом, Аглоби, где практически всю свою жизнь после замужества прожила моя бабушка Истир Рахамимовна, при этом в последние годы - около тридцати лет одна. Она не хотела покидать дом, откуда ушел на фронт, пропав в 1944 без вести, ее муж. Она до последних дней своей жизни не теряла надежду, что он вернется в родной дом. Такие случаи бывали. 

Помимо дома у нас были два огорода и большой сад. Часть деревьев в этом саду было посажено и мной. Когда у моего отца рождались дети, бабушка Истир высаживала какое-нибудь садовое дерево. Дерево, посаженное при моем рождении - черный тутовник, при рождении брата был посажен белый, когда родились сестры – были посажены дерево граната и хартута. 

Меня никогда не заставляли работать в огороде, но практически всегда хотелось помочь бабушке. Тем более, работа в огороде давала достойный приработок семье. Как сейчас помню, запах утреннего Дербентского колхозного рынка, где иной раз случалось продавать привезенные овощи. Все юбилейные рубли полагались мне.

Получалась неплохая сумма, которую я откладывал на велосипед, так, кстати, его и не купив. Я помню прекрасные сельские вечера, привезенное на «тарахтелке» (мотороллере «Муравей») из города мороженое, кино в сельском клубе, купание в реке Рубас, рыбалку, ночное пение сверчков. 

Нередко я ходил с бабушкой пасти сельских овец. Чем больше в хозяйстве было овец, тем чаше нужно было «пастушить». А как я любил фрукты, при этом, понятно, с чужого огорода они были несколько вкуснее. Хотя и своих было в большом достатке.

Лоза, вообще, отдельная тема. В школе нас иногда отправляли на каникулах подрезать и подвязывать лозу на виноградниках. В нашем саду отец любил делать тенистые аллеи - на остовах труб и арматуры возлежала прекрасная лоза, отсвечивая наполненными соком виноградинами. Что-то в лозе есть такое, что завораживает - трудно объяснить.

- Мой отец, как я уже сказал, родом из села Аглоби, всю жизнь, до отъезда в Израиль, проработал электромонтером в одной организации - «Кавэлектромонтаж». Мама – дербентская. Родила, вырастила, дала образование четырем прекрасным детям, работая между родами и до самого отъезда в различных организациях на рабочих специальностях. 

Я в неоплатном долгу перед своими родителями, так как, будучи студентом в Москве, ни в чем благодаря их поддержке не нуждался. Бабушка Истир (дев. Ильягуева), жила до замужества в Дербенте, ее отец был известен в городе как Рахамим–керосинщик. Он торговал керосином, который относился тогда к самым необходимым товарам. 

Бабушка Истир последняя из коренных представителей села, горских евреев, в 1994 г. покинула село Аглоби, ставшее ей родным. Ее уважали все жители называли бажи (сестра), Истир-хала (тетя Истир). Бабушка Истир скончалась в Израиле в 2013 году в возрасте 94 года.

Я назван в честь погибшего на войне дедушки - Гемриила. До войны мой дед Гемриил Рахмилов работал агрономом в колхозе. У Истир, которая вышла за него в 14 лет, до войны родилось два сына. Один из детей умер в детском возрасте, и мой отец Исай остался ее единственной надеждой. 

Родители деда - прадедушка Пенивиль, прабабушка Мошолум и их дочь Лие помогали бабушке Истир воспитывать моего отца. Пенивиль и Мошолум прожили больше ста лет. Первой умерла Мошолум, а через три дня, от тоски, не захотев больше жить, Пенивиль. 

В семье любят рассказывать, что после исполнившегося столетия у совершенно беззубого деда Пенивиля появился молочный зуб. У Пенивиля и Мошолум было много детей, но 12 из них умерло в детском возрасте. И еще прадед Пенивиль любил посидеть за струнным инструментом и петь песни собственного сочинения в окружении близких и односельчан.

Мой дед остался молодым,
Отдав свой долг стране.
Недолюбил, недолюбим
Убит был на войне.
Холодный ветер гонит смог.
Боец лежит в крови.
И только в этот день он мог
Вернуться в Аглоби.
Река, саманный отчий дом,
Погост и стон зурны,
Родник, овраг и степь кругом -
Все, как и до войны.
На годекане у реки,-
Не изменить уклад,
Сидят степенно старики,
Глядя на водопад.
Неспешно возятся в саду
Вдвоем, отец и мать:
Детей учили вы труду,
Любить, не унывать.
Отец, ты не всегда был строг,
Я помню с теплотой,
Как слез ты удержать не мог
В прощании со мной.
Гоняет обод-колесо
Подросший старший сын,
А вслед вприпрыжку голышом
Мчит маленький за ним.
И лишь теперь я разгадал
Протяжный стон зурны -
Сынок, я твоего так ждал
Рожденья до войны.
На поле собраны хлеба
Уже давным-давно,
Но ртов голодных голытьба
Здесь рыщет все равно.
Немного колосков сестра
Сыскала на земле,
Лепешку испекла с утра
В тандыре на золе.
Как ныне горько наблюдать:
В предчувствии, тайком
О чем то тихо молит мать,
Лицо прикрыв платком.
Жена идет от родника
С кувшином на плече.
Прости, что ноша нелегка
С детьми и на бахче.
Благодарю за каждый день,
Что ты вошла в наш дом,
Оберегать тебя теперь
Я буду в мире том.
Пропал Ваш без вести солдат -
Пришел с войны конверт.
Её судьба - все время ждать,
Однажды дав обет.
Мой дед остался молодым,
Отдав свой долг стране.
Недолюбил, недолюбим
Убит был на войне.

Большое место в моем творчестве занимает родной Дербент – город детства и юности. Другу детства, певцу Шалуму Пинхасову, посвящено стихотворение «Пою!». К тексту песни «Бат-мицва» Шалум написал музыку.

- Да. Мамин отец - Исай (Исогъ) Романович Исаков, 1923 г.р. в юности учился в Махачкале, но не смог закончить учебу: был призван воевать с фашистами. Дед неоднократно награждался воинскими наградами, был трижды ранен. Лечился в госпиталях под Батайском и в Дербенте. 

Вместе со своей супругой, Исаковой Истир, воспитал семерых детей: четыре сына и три дочки. Сыновья и старшая дочь получили высшее образование. Семья Исаковых проживала в Дербенте по адресу: Морской переулок, дом №3. Исай Романович организовал свое фотоателье и работал в городском желдорклубе. Но, в связи с тем, что доходами от фотографии трудно было прокормить семью, перешел работать в ТОРГ, и вскоре стал заведовать магазином. 

Жители близлежащих домов ходили покупать продукты в известный киоск к дяде Исаю. Дед был прекрасным необыкновенным человеком. Всю жизнь страдая от ранения, много не говоря, он был столпом нашей семьи и консолидировал ее. К сожалению, ушел довольно рано в 1996 году, через два года после отъезда в Израиль.