В Союзе писателей Израиля — выходцев с Кавказа состоят творческие люди разных возрастов. Большинство из них творят на языке географической родины — русском или азербайджанском. Но есть среди этой творческой братии те, кто прекрасно пишут на родном языке, а также на иврите. Рая-Рахиль Разилова — одна из них. Судьба этой красивой молодой женщины представляет пример прекрасной интеграции горских евреев в Израиле. Рядом со своими двумя детьми, дочерью и сыном, она выглядит ровесницей. При встрече я решила поговорить о её новой книге «Рахиль, или Вся Жизнь на полке» и не только…

Раечка, мы с тобой родом из одного города, Дербента, и нам есть что вспомнить о детских и юношеских годах в этом самом прекрасном для всех дербентцев месте на земле. Расскажи, пожалуйста, об этом периоде своей жизни…

Перед тем, как рассказать, где и когда я родилась, как и чем занималась, когда и почему это случилось, я бы хотела поведать вам мой сон, который с детства и до сих пор меня посещает: Деревня, деревянный дряхлый дом в нем на краю высокой деревянной кроватки лежит грудной ребёнок в тюбетейке, распашонке и ползунках. Мне кажется, что он вот-вот упадет, и я пытаюсь во сне помочь ему, но, увы, у меня никак не получается. Я так сильно тянусь к этому ребенку, что чувствую напряжение мышц наяву, но проснуться никак не могу. В какой-то момент моей борьбы с собой вижу, как малыш уже на краю кровати и очень умно и ловко передвигает свои ноги и свисает с нее. Держась за одеяло на переднем крае кровати, он опускается на пол, при этом не получив не единой царапины. После чего ползёт к огромной деревянной двери и затем, держась за нее, потихонечку поднимается, и становится на ноги. Как это возможно? Пока я думаю, малыш, стоя на своих маленьких ножках, поднимает голову вверх и продумывает следующее своё действие: как же  открыть защелку? Я опять пытаюсь остановить его и уберечь, но безуспешно. А он же достигает своей следующей цели, открывает огромную деревянную дверь. Я наблюдаю за ним, но дотронутся и достичь его, увы, никак не могу.

По правде сказать, по твоему сну уже можно написать целый рассказ…

Позволю себе продолжить: Открывается дверь и за ней огромное вспаханное поле такой величины, чтоб перейти его этому ребёнку и даже взрослому человеку понадобится немало времени. Но нет, он, ползая, выходит на поле, а я, за ним, пытаясь его схватить, но все напрасно. Мне казалось, что он не сможет перебраться через одну борозду и остановится. Но не тут-то было: ребенок, продумывая каждое своё следующее движение, с легкостью становится на ноги и переходит через каждую грядку так быстро, что я не могу угнаться за ним. В какой-то момент я устаю от желания и неумения помочь ему и просыпаюсь и до утра не могу уснуть. А на утро пытаюсь понять, что же это за сон? Так каждый раз этот сон, как гость, навещал меня на протяжении всей моей жизни. И каждый раз я пытаюсь понять, почему же этот сон не покидает меня? Что он означает? И почему он посещает меня в определенный момент моей жизни?

Очень интересно, думаю, твой сон более всего ассоциируется с жизнью новых репатриантов. Ведь, меняя страну, мы, эмигранты, начинаем жизнь с нуля, словно маленькие дети.

Вы правы, поэтому, наверное, мне так сложно объяснить этот сон. И только сейчас, когда многое прожитое и пережитое позади, начинаю понимать, что этот ребёнок есть я сама. А это ухабистый путь ребенка из сна — путь моей жизни, и он не прост, как и у всех репатриантов. И чтобы его преодолеть, надо что-то делать, надо попотеть. А чтобы достичь в жизни успеха, необходимо поставить пред собой цель и идти к ней. Да, этот ребёнок — это я, и это мой путь жизни. И если спросите о моей биографии, он был именно таким, как в этом сне.

А так, чисто формальные данные моей биографии есть в антологии «Звезды горских евреев», где были опубликованы три моих стихотворения на родном языке, посвященные маме. Я мечтаю, чтобы кто-то из наших композиторов написал на одно из них музыку.

Я родилась в селении Араблинка Дербентского района (Дагестан). Росла Дербенте, там же окончила школу, успела выскочить замуж и даже поработать корреспондентом в газете «Ватан», под управлением легендарного редактора Михаила Борисовича Гаврилова (светлая память ему), наставника многих горско-еврейских журналистов и писателей. Совершила алию в 1992 году. В Израиле я окончила академический колледж образования, науки и спорта «Оhало», факультет физической культуры и спорта.  Также я имею две вторые академические степен. Первый по кафедре географии Хайфского университета по специализации «развитии туристических ресурсов». Вторая — Бар-Иланского университета, с диссертацией на тему: «Процессы исламизации Дагестана в Средние века». Моя цель стать доктором исторических наук, если, конечно же, повезет. Думаю, что для того,  чтобы чего-то в этой жизни добиться, недостаточно «умного котелка», для этого ещё нужно иметь большое везение. Но я думаю, что, только путем упорного труда мне все же удастся достичь своей цели в будущем. Я имею также сертификат туристического гида в Израиле и за рубежом.  Живу на севере страны, на любимых Голанах, в небольшом живописном с огромной душой городе Кацрине. Здесь же и преподаю уже 15 лет в дорогой мне школе «Даркей Ноам» физкультуру. Очень люблю свою работу с детьми.

Мне не раз встречались такие люди, которые не желают афишировать свою принадлежность к горским евреям. Рая, а что бы ты ответила, например, на вопрос: «Каково быть кавказской еврейкой в Израиле?»

Во-первых, я не считаю себя кавказской еврейкой. Это ошибочно называть себя так. Возможно, горские евреи, которые репатриировались в разные года прошлого столетия на вопрос коренных жителей или репатриантов из других частей света отвечали: мы с Кавказа, значит «кавказские евреи». Но Кавказ — это огромная территория, где проживают разные народы, исповедующие разные религии и говорящие на разных языках. Так что я себя считаю горской еврейкой из многонационального Дагестана. И никогда не стеснялась своей принадлежности не только в Израиле, в стране, которая даёт свободу слова и религии, но и в Советском Союзе, когда считаться евреем было весьма непросто. Человек, который стесняется своих корней, не имеет не только прошлого, но и настоящего и будущего. Я стараюсь быть хорошим человеком, насколько это возможно и этому же учила своих двоих детей, которые родились в Израиле и которые на вопрос: «Ми эйзе эда атем?» (К какой этнической общине вы относитесь?), отвечают: «Анахну ми йеудей а-hарим, ми Дербент». Думаю, что я свою миссию по отношению к общине в какой-то степени выполнила. В городе Кацрине на Голанских высотах, где я проживаю, все кто меня знает, всякий раз, перед тем как поехать на Кавказ, обязательно советуются со мной. И по возвращении начинают рассказывать, какие там красивые места и какой гостеприимный там народ.

Мы и каждый из нас делаем себя и свою общину. За себя я не стесняюсь, так как я порядочный человек. Вместе с тем у моей общины,  как и у других общин, есть стороны, которые мне не очень нравятся, как  и в себе самой. Главное — каждый человек должен стараться быть хорошим человеком и делать добрые дела, и тогда никому за общину не будет стыдно. Изменения нужно начинать с самого себя!

Рая, ты относишься к плеяде творческой интеллигенции горских евреев, скажи, пожалуйста, что можно извлечь из твоей «творческой копилки»?

Честно говоря, в моей «творческой копилке» мало напечатанных работ. Были опубликованы мои ранние любимые стихи о юности, потому что они посвящены любимым и дорогим мне людям. Стихотворение «Эри Дедейме», написанное на горско-еврейском языке, посвящено моей любимой маме, которая посвятила свою жизнь детям. Эти стихи были напечатаны в Израиле в сборнике «Говлеи» в начале 1990-х годов. Затем ещё несколько моих стихов на русском языке были опубликованы в местной газете Хадеры. Там же были напечатаны мои статьи о горско-еврейских политических деятелях. Но со временем я поняла: политика — дело нечистое, и поэтому я решила больше не писать подобные статьи. Ещё в антологии «Астараhoj Чуhурhoj доги» были напечатано три моих стихотворений на родном языке.

Похвально, что ты в совершенстве знаешь родной язык и пишешь на нем свои прекрасные творения, а как же обстоит дело с ивритом? Думаю, что, получив две академические степени в Израиле, и к тому же работая в школе более 15 лет, ты уже освоила в совершенстве иврит и можешь прекрасно писать на святом языке Торы.

Верно, но пробовать писать на иврите я начала только в 2002 году. В тот год я приняла участие в литературном конкурсе на лучший короткий рассказ, который объявило руководство лотереи «Мифаль hа-Паис». Конкурс проходил по всей стране. В нашем городе Кацрине свои рассказы подали 16 человек, среди них: профессора, учителя языка иврит и прочая интеллигенция. Положа руку на сердце, я и думать не могла о призовом месте, понимая, что мой язык не на том уровне, чтоб получить высокую награду. Но результат был ошеломляющим, особенно тогда, когда мне в присутствии знатоков иврита и главного раввина города сам основатель и мэр города Кацрина вручал приз за второе место. Рассказ «Твия» (дословно «Утепление»), который редактировала замечательный человек и журналист Даниэла Шауль, произвел на судейскую коллегию колоссальное впечатление. Его хотели поместить в антологию вместе с остальными короткими рассказами, занявшими первые места в каждом городе, где проходил конкурс. Но я не позволила поместить этот рассказ в антологию, т.к. в те годы, а мне было 27 лет, ещё не была готова к тому, чтобы мои слишком личные рассказы читали другие люди. Этот успех дал мне веру и силы писать на иврите. В моей творческой копилке набралось немало коротких рассказов, написанных на языке Торы, но, к сожалению, они ещё не опубликованы. Среди них: «Хези, Таня и кошки», который я рассказываю своим  ученикам, и они его слушают с открытым ртом, «Побег», «Соленая рыба» и другие.

В декабре прошлого года я наконец-таки закончила биографическую книгу, написанную на иврите, которая называется «Рахиль». Сюжет основан на реальной истории жизни героини. Книга состоит из пяти частей, каждая из которых наполнена приключениями и переживаниям, которые заставят читателя задуматься, переживать, плакать, радоваться, напрячься и, наконец, полюбить главную героиню. Книгу я писала на протяжении восьми лет. Теперь одна проблема: как её опубликовать? Помимо этих работ у меня целая папка ненапечатанных стихов на трёх языках.

В вашей семье есть ещё один самородок — это твоя сестренка Гита Разилова, талантливая художница и поэтесса. Вероятно, кто-то из ваших предков тоже был одаренной личностью?

Да, вы правы, моя младшая сестра Гита очень талантливая художница и поэтесса. Она к тому же очень красиво поёт. Я, честно говоря, не знаю от кого у нас это, но думаю, что это связанно с бабушкой Рахилью, чьим именем меня нарекли. Правда, у нее был другой талант: она принимала детей. Этому она научилась у своей мамы (самоучки). Новерное здесь есть какая-то связь. Рождение ребенка — самая большая радость и для матери, и для акушерки. Только тот, кто пишет, может понять рождение слова — как рождение ребенка, которое выходит из глубин души. Только тогда, когда душа поет или плачет, рождается слово. Хочу добавить, что нами круг не замкнулся, так как и наш племяник Даниэль Мушаилов пишет стихи на иврите и поет рэп. Думаю, что все-таки в прошлом в наших корнях кто-то слагал стихи на фарси... но это только догадка.

Нашу беседу я бы хотела завершить отрывком из одного из моих стихотворений, «Эри Дедейме», которое посвящено моей любимой маме:

Туьре, дедей, мэ эдэм гоф доре,

Сэхд эз дуьли михогьум гуфдире.

Зийодте йекиш нидану хосде,