Сусана Гилядова по специальности повар, уроженка солнечного Дербента, сегодня благополучно живет в Ашдоде. Как у многих репатриантов, поначалу после переезда ее творческая семья, во главе с супругом-художником, испытала определенные сложности в адаптации, проблемы с языком и работой, но со временем все нормализовалось. У нее есть любимые люди, заработок, ее радуют знакомые, родственники и небольшой город на Святой Земле, в котором она обосновалась - прекрасно развивается, предоставляя все условия для нормальной и комфортной жизни своих обитателей. Казалось бы, что все наконец вошло в привычное русло. Но есть у нашей героини своя тяжелая тайна на сердце, что-то, что не дает ее душе покоя много лет, постоянно гложет изнутри, заставляя искать снова и снова. Все дело в том, что Сусана Гилядова не знает, где похоронен ее дедушка, участник Великой Отечественной войны, и долгое время старается всеми своими скромными силами отыскать место его захоронения, но получить ответ на этот главный вопрос, все еще не может.
***
Сусана, расскажите, пожалуйста, про вашего героя, старенькое, черно-белое фото которого трепетно украшает вашу страницу в фейсбуке. Правильно ли понимаю, что он участник Великой Отечественной войны?
Совершенно верно, это мой дед, Рахмилов Рахман Рувинович. Он родился в Дербенте в 1911-м году был бригадиром в колхозе и даже имел памятный подарок от Михаила Калинина — дарственные часы. Будучи в то время ребенком, слышала эту историю от своей матери. В 1941 году он ушел на фронт, в начале 1942-го года был ранен, попал в госпиталь в Сочи, оттуда вернулся в Дербент, где его ждало пятеро детей, из которых выжила лишь моя мама. Ей исполнилось шесть лет, и ее отец вновь вернулся в боевую часть. В 1942 году он пропал без вести где-то под Луганском (тогдашним Ворошиловградом). Его жена всю жизнь его прождала, так и не вышла замуж, воспитывала мою маму. Мама, Гилядова Хавасурут (1934, Дербент — 2017, Ашдод), стала поэтессой, писала на джуури, печаталась в горско-еврейском журнале «Ватан». Каждое издание выходило с ее стихами, все эти номера сохранились у меня. В этом году я с сыном была в Москве, и мне подарили интересную книгу «История, культура и традиции горских евреев», где также имелась ссылка на вышеназванную поэтессу, мою маму. В этом году она скончалась, всю жизнь тяжело работала, подняла пятерых детей, совершив алию в 1996 году. Папа родился в 1930 в Дербенте, умер там же в 1978-м.
Расскажите, пожалуйста, о себе.
Родилась в Дербенте, вышла замуж за Нахума Ильяшимова, горского еврея, известного художника, получившего классическое образование в Ленинградском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, тоже переехала в город на Неве, родила там детей — двух девочек, Элину и Хагит. В 1993 году мы совершили алию, приехали в Израиль, где успешно живем и работаем, там же родился наш сын Шай. Тружусь я тут не по специальности. О городе своего детства раньше часто видела сны, достаточно регулярно посещаю его, за последнее время была в Дербенте раза четыре. Там похоронены мои прабабушка, бабушка, сестры, братья, отец, туда меня постоянно тянет. Когда-то в нем, теплом, уютном, приветливом месте, проживала очень большая горская община.
Кто же вы по специальности?
По образованию я технолог по приготовлению пищи, закончила в Сочи соответствующий техникум, но в Израиле не захотела развиваться в этом направлении, открыла свой бизнес.
С какими сложностями вы столкнулись после алии?
После переезда у нас возникли трудности с изучением иврита, начался поиск работы, нужно было поставить детей на ноги, вот такая стояла главная задача, дать им возможность выучиться. В итоге мои девочки здесь, на Святой Земле, получили хорошее образование, мальчик учится в школе, и пока нужно «поднять» еще младшего. В общем, желаю большего терпения нашим репатриантам. Старшая дочка в семь лет пошла в израильскую школу, совсем не зная языка, через три месяца заговорила на нем и уже помогала другим приезжим с освоением иврита.
Общаетесь ли вы здесь с горско-еврейскими родственниками?
Общаемся, правда времени у всех немного, видимся на торжествах, на общих праздниках, если они случаются. Проводить вместе время кроме этого, нет возможности. Горские евреи ведь рассыпаны по всему Израилю, их можно найти в Хадере, Ор-Акиве, я, например, поселилась с семьей в Ашдоде, это перспективный уютный чистый город. Если появляется свободное время, провожу его дома, с внуками, или выезжаю на прогулки.
Вы все еще продолжаете искать могилу пропавшего дедушки и пока не можете найти?
Да, давно и активно ищу место его захоронения, но пока без особых результатов. Писала в организацию «Красный Крест», была в Яд Вашеме, израильском национальном мемориале Катастрофы (Холокоста) и Героизма, где также оставляла его данные. Год назад, буквально за несколько месяцев до смерти матери, мне позвонили и сказали, что подняли останки некоего солдата в Украине, адрес сходится, а фамилия не наша. А я так мечтала, чтобы мама дождалась того светлого момента, когда найду захоронение ее отца, но не сложилось. Обращалась во многие инстанции, рассылала запросы, сообщала подробности места его службы, то есть, описывала, в какой части он служил, что был политруком, но все тщетно. Где и как дальше искать — не имею понятия…
Положим, вы найдете его захоронение. И что дальше?
Прекрасно понимаю, что жизнь я ему уже не верну, не смогу увезти могилу с собой, хотела просто найти это место, больше ничего. Поехала бы, поклонилась, зная в душе, что цель достигнута.
У вас красивое и необычное имя. В честь кого вас так назвали?
У матери рождались сестры, их называли Сусанами, но малышки не выживали, умирали до трех лет. Когда я родилась, мне дали имя в честь них.
