В один из знойных августовских дней мы с супругом отправились в село Аглоби. В поездке нас сопровождали приехавший из Москвы в отпуск Геннадий Рахмилов, чьи дедушка и бабушка когда-то жили в этом селе, и Данил Данилов, исполнительный директор международного фонда горских евреев СТМЭГИ, осуществляющий на Кавказе проект «Каменный архив горских евреев».
Через село протекает река Рубас. Обычно летом она бывает мелководной, но в начале августа шли обильные дожди, и река была полноводная, местами даже были бурные потоки. Наш гид по Аглоби, Геннадий, шутливо назвал эти потоки «Рубасским водопадом». Если село Хошмензиль расположено выше федеральной трассы Ростов-Баку, то село Аглоби – ниже трассы.
Аглоби – бывший горско-еврейский аул, впервые упоминается в литературных источниках в 1813 году. Земля, на которой располагался аул, принадлежала династии дербентских правителей из рода Аглобидов, отсюда и название села. Из села Марага в Аглоби переселились горские евреи после 1843 года, об этом свидетельствуют камеральные списки, составленные в те годы.
С течением времени в Аглоби стали селиться также и азербайджанцы. К 50-м годам XX века евреи почти полностью покинули село. До конца семидесятых жила в селе ещё одна еврейская семья, но, после ее отъезда осталась одна Истир Рахамимовна Рахмилова. Истир-дада – называли ее местные жители и относились к ней с большим уважением. Бабушка эмигрировала в Израиль в 1994 году.
Нещадно палило солнце, но мы шли к месту погребения горских евреев, некогда живших и умерших в селе Аглоби. По дороге внимательно слушали нашего гида и рассматривали местные достопримечательности. Кроме двух-трех мальчишек, на улице мы никого не встретили. Но по дороге нас преследовал специфический запах соленого чеснока, который засаливают для продажи местные жители. Неподалеку от села расположены солёные озёра («дузлахар»), из которых местное население добывает поваренную соль для засолки овощей.
Основным видом деятельности населения является выращивание чеснока, перца, огурцов для дальнейшей продажи в засоленном виде в различных городах России и стран СНГ. Около одного из домов стояли большие деревянные бочки. Все свидетельства занятий местных жителей были налицо. В условиях благоприятного субтропического климата здесь растут гранат, хурма, инжир, виноград, айва, кизил. Повстречали мы и дерево мушмулы, на котором росли шишки.
Еврейское кладбище в селе Аглоби стоит на пригорке, чуть ниже протекает река Рубас.
Геннадий Рахмилов, показывая нам село, продолжил свой рассказ: «Село для меня – это, главным образом, Аглоби, где практически всю свою жизнь после замужества прожила моя бабушка Истир Рахамимовна, при этом в последние годы – около тридцати лет – одна. Она не хотела покидать дом, откуда ушел на фронт, пропав в 1944-м без вести, ее муж. Она до последних дней своей жизни не теряла надежду, что он вернется в родной дом. Такие случаи бывали. Помимо дома у нас были два огорода и большой сад. Часть деревьев в этом саду были посажены и мной. Когда у моего отца рождались дети, бабушка Истир высаживала какое-нибудь садовое дерево. При моем рождении был посажен черный тутовник, когда родился брат – белый, когда родились сестры – посажены дерево граната и хартута.
Меня никогда не заставляли работать на огороде, но практически всегда мне самому хотелось помочь бабушке. Тем более, работа на огороде давала достойный приработок семье. Как сейчас помню, запах утреннего Дербентского колхозного рынка, где иной раз случалось продавать привезенные овощи. Все юбилейные рубли полагались мне. Получалась неплохая сумма, которую я откладывал на велосипед, так, кстати, его и не купив. Я помню прекрасные сельские вечера, привезенное на «тарахтелке» (мотороллере «Муравей») из города мороженое, кино в сельском клубе, купание в реке Рубас, рыбалку, ночное пение сверчков. Нередко я ходил с бабушкой пасти сельских овец. Чем больше в хозяйстве было овец, тем чаще нужно было «пастушить». А как я любил фрукты! При этом, понятно, что с чужого огорода они были намного вкуснее. Хотя и своих было много.
Бабушка Истир скончалась в Израиле в 2013 году в возрасте 94-х лет.
Я назван в честь погибшего на войне дедушки – Гемриила. Ушел он на фронт из села Аглоби. До войны мой дед Гемриил Рахмилов работал агрономом здесь же, в колхозе.
Памяти своего погибшего на войне деда я посвятил стихотворение».
Мы дошли до кладбища. Оно не заросло травой так, как в Хошмензиле, надписи можно прочитать, но многие надгробия поломаны, повреждены. Мы прочитали те надписи, которые были на русском языке. В 1947 году захоронен Агарун Кюин Агарунов, есть могилы Ифрот Илизировой, Акавие Асафа, Исаака Юсиф, Исака Нисанова, Яангиля Ирмияева. Бинями Юсуфович Юсуфов прожил 48 лет (1900-1948).
Возвращаясь с кладбища, мы все-таки встретили одного жителя села. Он сам поприветствовал нас и обратился к Геннадию. Оказывается, хоть он и был подростком в 1990-е годы, но хорошо помнит бабушку Истир и ее внука. Его зовут Иса, но Истир-хала его называла на еврейский лад Исаем. Иса тоже стал спрашивать о цели нашего визита и сказал, что в селе думают, что дальше так оставлять кладбище нельзя. Его нужно оградить. Мы сказали, что хорошо было бы, если бы он по мере своих возможностей помог в этом деле. Но, оказывается, он постоянно в селе не живет. Приехал в отпуск, собирается вернуться в Санкт-Петербург, где живет последние годы.
С грустными мыслями мы уехали из села. Практически во всех селах, в которых нам удалось побывать, жители помнят о пребывании евреев, но за захоронениями нигде не ухаживают. В селе Хошмензиль, совершенно неожиданно, его жительница – Тават Алимирзаева вспомнила, что ее тетя много лет жила в Аглоби. Она часто к ней ездила. И даже вспомнила, как она маленькой девочкой с зажженными свечами ходила встречать невесту. А невестой была мама Геннадия Рахмилова, свадьба его родителей состоялась в 1964 году.
В заключение, говоря об истории села, хочу добавить, что после того, как село Аглоби покинули горские евреи, в 1953 году туда переселили жителей села Цилинг Курахского района.
