Наша героиня Алена Рахмилова — приятная, коммуникабельная, располагающая к себе женщина, хорошо известная читателям портала STMEGI.com как основательница этноцентра горских евреев в Мицпе-Рамоне. Его открытие стало важным событием в культурной жизни Израиля. К сожалению, недавно свое детище Алене пришлось закрыть, о чем она сегодня рассказывает с огромной грустью и болью в душе, но по сей день не теряет надежды когда-то возродить его, а в освободившееся свободное время занимается своим небольшим бизнесом и ковроткачеством, по-прежнему создавая вручную потрясающие узоры, тесно связанные с местной, богатой, сочной природой. На ее коврах, подобно живописным полотнам, цветет и пахнет буйством красок и цветов, богатая природа еврейского государства, плотно переплетаясь с оттенками и узорами Дагестана и Азербайджана.
***
- Алена, с какой целью вы открыли когда-то кавказский культурный этноцентр?
- Стремилась объяснить местным жителям: кто такие выходцы с Кавказа. Выступала с этой темой на 9-м русскоязычном канале в Израиле, на 13-м израильском канале, о нас писали в The Jerusalem Post, в других крупных израильских СМИ. Основная цель проекта состояла не только в том, чтобы собрать самые лучшие образцы ковроткачества, но и в том, чтобы передать свой опыт и мастерство людям, готовым сохранять эту древнюю культуру. К сожалению, нам пришлось его закрыть, потому что здание забрал местный совет, хотя в нем трудятся такие же кавказские евреи.
- Чем обусловлено было его появление в Израиле?
- Повторюсь: мы рассказывали израильтянам о жизни горских евреев на Кавказе. К сожалению, местное население вообще ничего о нас не знало. Знакомство с джууро начинали с истории ковров, что очень знакомо и близко каждому кавказскому человеку. Наша семья содержала музей три года, и, к сожалению, не получив никакой поддержки, пришлось проект свернуть.
- Расскажите немного о себе.
- Мы с мужем приехали из Дербента, работаем, наши дети родились уже здесь, учатся в вузах. Мы живем в небольшом городке Мицпе-Рамон, ковры теперь создаю дома. Наша старшая девочка поступила в «Бецалель» —израильскую национальную академию художеств, постигает ремесло мультипликатора и рисует. Сын учится на инженера-электронщика, готовится к армии. Отмечу: вся наша семья умеет ткать ковры. Правда, однажды дочка заявила: «Извини, шерсть — не мой материал, предпочитаю краски!» И сегодня рисует наши ковры, причем ее художественные работы отлично продаются. Происхожу из семьи инженеров, я тоже — инженер, но когда растешь на Кавказе, непременно приобретаешь какое-то ручное ремесло, учась у старших. С пяти лет тку ковры. Мы совершили алию лет 20 назад, и я перевезла с собой все необходимые инструменты для ручной работы. Они долго ждали своего времени и наконец стали моими помощниками на новом месте.
- То есть, находясь в Израиле, вы по-прежнему создаете кавказские ковры?
- Нет, мои ковры уже израильские, потому что тку их теперь только с помощью нитей ручной работы бедуинов, передавая таким образом мотивы и цвета пустыни, выполняя нечто новое, но со старыми знаниями. Себестоимость ковра в стране молока и меда получается очень высокой: здесь ведь весьма жарко, и мои творения приобретаются уже не для того, чтобы согревать жилище, а для красоты, словно картина. Начала делать маленькие коврики, которые и местный житель, и турист могут купить и вывезти домой. К сожалению, после того, как закрылся музей, нахожусь дома, у меня бывают группы студентов, которым сообщаю о нашей жизни на Кавказе, о тех ценностях и традициях, которые мы привезли сюда, делюсь с местным населением нашей потрясающей культурой, своими знаниями, уже в иных условиях.
- Что хорошего и значимого можете вспомнить о жизни на Кавказе?
- До Израиля мы жили, учились, работали, как и все. На Кавказе научились уважать друг друга, нашими соседями в России были люди разных национальностей, и от каждого можно было что-то взять, почерпнуть для себя. Такого вот ощущения единства и сплоченности, нам до сих пор очень не хватает в стране четырех морей. Горе и радость соседа на нашей малой родине становились нашим счастьем или нашим горем. На кавказской кухне готовились блюда всех народов, а наши дети с малых лет воспитывали в себя толерантность, почитание старших. Сегодня воспитываю своих детей так, чтобы в первую очередь они уважали более взрослых земляков. Мы оказались правы, поэтому и здесь пытаюсь непременно сохранить наши кавказские ценности. Раньше люди приезжали ко мне в гости, видели станок, на котором начинают свой путь ковры, искренне удивляясь, что такое происходит в Израиле, они поверили в нас, дали нам смелость и невероятную мотивацию двигаться дальше.
- Как переживаете сегодня закрытие музея?
- Очень тяжело. Мы вложили в это дело все свои средства, когда запустили его. Благодарю всех, кто когда-то в нас поверил. Кавказские евреи приносили нам немало дорогих сердцу вещей, мы их выставляли, рассказывали о них. При посещении этноцентра, за 40 минут, один человек или группа туристов, местных израильтян, получали от меня подробный рассказ о горских евреях, от начала до конца. Желающие могли также попробовать поработать за двумя находящимися в здании музея станками.
- Какими вообще бывают ковры?
- В ковроткачестве присутствуют разные узлы, этим изделия и различаются. «Сумак» — напольный, безворсовой ковер, есть «холинча» — в нем имеются узелки, создающие красивый рисунок, его можно положить на пол или повесить, нельзя забывать и про дорожки, которыми устилают пол. Подробно рассказывала в бывшем этноцентре, как создается нитка. Для нас на Кавказе это все было понятно и просто, из шерсти постриженного барашка рождается нить, красится. Проработав в Израиле 14 лет в детских садах воспитателем, сильно удивлялась, потому что многим местным детям и взрослым непонятно и чуждо ковроткачество, некоторые и вовсе думали, что ради получения шерсти животного, следует его обязательно убить. Мне тогда приходилось объяснять людям самые популярные вещи. Кавказские евреи живут на родине очень близко к природе, употребляют в пищу много зелени, и сегодня все еврейское государство тоже пытается вернуться к этому. Мы и здесь, в Израиле, сохранили все свои традиции, дома варим сыры, кислое молоко. Все, что можно приготовить вручную, поныне создаем сами. Ковер для нас — предмет и искусства, и обихода. Мы когда-то привезли из Дагестана много хорошего и не должны этого забывать. Ранее начинала вести экскурсии с того, что нам нужно передать своим детям, внукам все то, что получили от своих предков, для меня являлось особой, важнейшей ценностью — продолжить ковровое дело моей бабушки. На Святой Земле долгое время не давал покоя вопрос с окрасом нитей, совсем не хотелось работать с химическими составами, потому научилась окрашивать нити природными материалами. Благо, плотно общаемся с бедуинами, они учатся у нас, мы — у них. Мои ковры имеют живительную силу, целебную энергетику. Стараюсь от всей души возрождать самобытное искусство, до конца своих дней остаюсь предана коврам и Кавказу.
