Однажды, в беседе с коллегой, я услышала, что ее дедушка во время войны попал в плен. А в плену спас жизнь горскому еврею из Дербента, научив его за одну ночь сурам Корана. Естественно, эта информация не могла пройти мимо меня. И по крупицам я начала собирать информацию, используя все возможные источники: воспоминания близких, потомков, архивные документы и Интернет, потому что все участники этих событий покинули этот мир много лет назад. Но добро не должно быть забыто, внуки этого спасенного человека благодарны смелым дагестанцам и помнят об этом.
Хизгияев Зарахья родился в Дербенте в 1915 году. 28 октября 1939 года был призван в ряды РККА. Судя по тому, что Хизгияеву на тот момент было 24 года, я думаю, что его призвали на войну с белофиннами. В армии он был связистом-телефонистом 206 отдельного батальона связи. С июня 1941 года Хизгияев Зарахия — участник Великой Отечественной войны. 28 декабря 1941 года Хизгияев попал в плен в районе латвийского города Сигулда, который расположен в 50 км от Риги.
Фамилия Хизгияев
Имя Зарахия
Отчество Хизгияевич
Дата рождения/Возраст __.__.1915
Место рождения Дагестанская АССР, г. Дербент
Дата и место призыва __.__.1939 Дербентский РВК, Дагестанская АССР, Дербентский р-н
Последнее место службы 206 обс 3 осбр
Воинское звание политрук
Причина выбытия попал в плен (освобожден)
Дата выбытия 28.12.1941
Название источника донесения ЦАМО
В Риге немцы основали лагерь для военнопленных Шталаг-350. В этом лагере и свела судьба трех дагестанцев: Каибова Шихсаду из села Сабнова что в семи километрах от Дербента, Фейзулу из села Нюгди (фамилию установить не удалось) и нашего героя. Зарахья на тот момент был политруком и членом ВКП(б). Фейзула и Шихсада рисковали вдвойне, скрывая еврея и политрука. Хизгияев по национальности числился татом. Находчивые военнопленные подтвердили, что он татарин, что зафиксировано в карточке Хизгияева.
Условия в концентрационном лагере Шталаг-350 были нечеловеческие.
Рассказывает свидетель П. Берзиныш: «Зимой 1941 года, когда мороз достигал 40 градусов, казармы не отапливали, обогревались лишь человеческим дыханием. Хлеба заключенным давали около 150 граммов в день, тем, кто работал, дополнительно давали 0,5 литра картофельного отвара… Однажды я шел вечером через соседний парк, видел, как два немецких жандарма выгнали на улицу из казармы женщину. Ее приковали за ногу к забору и ушли. Мороз в тот вечер был около 25 градусов, а та женщина была едва одета, на ее ногах были деревянные башмаки… На следующее утро я снова шел через парк и увидел, что во дворе, словно куча дров, сложены трупы людей, которые за ночь замерзли в казармах…»
Историей Шталага-350 не первый год занимается студент Латвийского университета Владимир Богов, состоящий в краеведческом обществе Riga CV.
«Я нашел списки всех отделений Шталага-350, — отмечает Богов. — Хотя вначале думал, будто лагеря для гражданских лиц и для военнопленных — одно и то же, но потом оказалось, что они разные. И условия содержания военнопленных были зачастую страшнее…»
Центральный распределительный лагерь Шталага-350 находился на Пернавской, 25/29 (сейчас территорию на ул. Пернавас занимает таможенное управление). Первые заключенные туда поступили в июле 1941–го. Узников содержали на территории в 60 000 «квадратов» между улицами Рудольфа и Ата — в казармах 5–го Цесисского пехотного полка, в четырех бараках и восьми складских помещениях. Как установят позднее следственные органы, собиравшие материалы о нацистских палачах, ни бараки, ни склады не отапливались, стены и крыши пропускали ветер и влагу; военнопленные размещались на 3-5-ярусных нарах. Об этом на допросах говорил и Пауль Бруно, генерал–майор, начальник управления лагерей военнопленных в Прибалтике.
Одновременно здесь держали более 46 000 человек (к слову, в казармах в мирное время размещалось около 1 000 человек 5–го полка). Но сколько вообще через него прошло пленных — остается лишь догадываться. Узниками были заняты все помещения, чердаки и подвалы, сараи и конюшни, многих держали под открытым небом, а спали они на голой земле даже в морозы. Люди, спасаясь от холода, выкапывали ложками неглубокие ямы…
Героям моего очерка удалось выжить в этих нечеловеческих условиях. Из карточки Хизгияева:
«Работал на разных работах с 28.03.44 был увезен из Франции, с 28.07.44 был в партизанском отряде. После освобождения Франции работал. На 174 проверочно-фильтрационный пункт НКВД прибыл 21.07.1945 из Франции».
Зарахие Хизгияевичу выпала возможность спасти жизнь Каибову.
Когда союзные войска освобождали их из плена, был бой: стреляли и немцы, и союзники. Хизгияев спас Шихсада, сказав, чтобы тот лежал и не поднимал головы, притворился мертвым. Каибова ранили: прострелили бедро, но они выжили оба.
У Каибова Ш. после войны родилось восемь детей: пять дочерей и три сына.
После войны Хизгияев З.Х. работал бухгалтером. Женился он до войны, в 1939 году, на Тури Итомовне, в семье родилось пятеро детей. Хизгияев Зарахия скончался в 1985 году, похоронен в Дербенте.
Внучка Хизгияева, Зоя Пейсахова, вспоминает: «Из рассказов дедушки я знаю, что их было двое дагестанцев с ним в плену. Они сказали ему: “Мы скажем, что ты наш земляк!” И подправили в документе нацию: был тат, а стал татар. Каибов Ш. и Фейзула спасли не одну жизнь, а ещё четверых родившиеся детей после войны и 12 внуков, есть и правнуки. Моя мама, Валентина, родилась в 1940 году, ей было 5 лет, когда дедушка вернулся с войны. Мама рассказывала, что дедушка отправил телеграмму, что возвращается. На дербентский вокзал его пошла встречать вся родня: шесть теток и их дети. Мама никогда не видела отца, побежала вперед и кинулась к солдату с возгласом: “Папа, папа!” Он спросил: “Ты, Валя, ты моя дочка?” Вся родня были поражена, как она нашла отца среди многих людей. У дедушки был еще друг, азербайджанец из Сабновы, по-моему его звали Ходжи, они дружили до последнего дня, и их дети дружили, пока мы все не уехали в Израиль. Помню, одну из дочерей звали Султанат. Дед после 1953 года переехал в Нюгди и там работал главным бухгалтером много лет. Затем вернулся в Дербент и купил дом за Шуринскими воротами, где проживали, в основном, азербайджанцы. Когда я говорю об истории деда, у меня по телу идут мурашки. Как же мы можем забыть этих людей!»
О таких историях нельзя забывать. Каибов Шихсада и Фейзулла достойны званий Праведников народов мира. Очень надеюсь, что после публикации сможем установить и фамилию третьего героя нашей истории.
