Признаюсь честно, журналист портала СТМЭГИ Яна Любарская совсем не любит давать интервью, она – очень закрытый человек, привыкла жить по принципу «вопросы здесь задаю я», почти ничего не рассказывая о себе, попросту отшучиваясь или отмалчиваясь, если речь зашла о ней, и мне пришлось сильно постараться, чтобы моя героиня на него согласилась.
Но, как говорит она сама, «на предложение своего нового знакомого, коллеги по перу, героя одной из моих статей, талантливого поэта, литератора и журналиста Мордэхая Раханаева не откликнуться не смогла». Возможно, прочитав нашу беседу, кто-то посмеется или погрустит вместе с нами, узнает что-то новое…
Многие из нашей общины читают информационный портал СТМЭГИ. Это единственный ресурс, который никогда не вызывает негативные волнения в читателях, напротив, каждый ощущает радость и гордость за свой народ, и наполняется надеждой на то, что мы стоим многого в этом мире, ибо стараемся достойно нести свою ответственность, возложенную на нас Небесами. Но, как говорится, мы не смотрим на пирог, когда он готовится, но мы употребляем его готовым и наслаждаемся. Закулисную работу журналистики так же не все знают. Насколько это кропотливый и порою неблагодарный труд! Нелегко прожить в мгновение всю жизнь, рассказанную респондентом. Это тончайшая работа -прочувствовать эмоции собеседника и передать их читателю. И как нелегко угодить герою статьи и оставаться при этом с ним друзьями. Именно такую, необыкновенную женщину представляю вашему вниманию.
Яна Любарская, журналист горско-еврейского портала, сама не является горской еврейкой. Тончайшей души человек, Яна легко проводит интервью, пытаясь, насколько можно, понять собеседника. Через какое-то мгновенье с этой женщиной уже хочется дружить и, действительно делиться тем, чем можно поделиться только с самым близким человеком. После выхода статьи почти каждый герой ее интервью становится ей другом. Прошу любить и жаловать.
***
- Расскажите о своем детстве, в каком городе родились, в какой семье росли? Какие главные ценности пытались сохранить в вашем доме, всегда ли знали о своем еврейском происхождении?
- Мордэхай, для тех, кто со мной не знаком - родилась и живу в Москве. Представляю себя, как свободного журналиста, концертного менеджера Московского еврейского общинного центра (МЕОЦ), художника и фрилансера. Появилась на свет в еврейской семье инженеров - связистов. Папа, Юлий Любарский – коренной москвич, его родители, Елизавета Эммануиловна и Яков Юльевич. Бабушка, папина мама, с которой мы жили, всю жизнь работала дерматовенерологом в больнице МОНИКИ им.М.Ф.Владимирского, иногда принимала больных на дому, поэтому мы с сестрой выросли на потрясающих учебниках и справочниках по дерматовенерологии со страшными фотографиями на соответствующую тематику, из серии «Не ходите дети, в Африку гулять». Дедушка по папе скончался до моего рождения, и я названа в его честь, он трудился главным библиографом Государственной научно-медицинской библиотеки (ГЦНМБ). Мама Марина Любарская (Хуторянская) приехала в Москву в 80-х из маленького украинского местечка Тульчин и встретила будущего мужа в столичном институте связи, они поженились, после меня у них родилась и моя младшая сестра Алла. Мы ютились в обычной «хрущевке», с родителями, сестрой, бабушкой и несколькими собаками - сенбернарами. Квартира наша сверху и донизу была наполнена папиными книгами, к нам можно было прийти, как в библиотеку, чтобы найти какую-либо информацию, за неимением интернета. На наших полках стояли многочисленные энциклопедии, приключенческие тома, учебники, романы, папа коллекционировал подборку журнала «Новый мир». В нашем доме мы были окружены самым разным контингентом, как весьма благополучными соседями, так и пьяницами, наркоманами, полностью опустившимися гражданами. Кто-то из соседей возвращался домой из тюрьмы, кто-то дебоширил, перепив, продав наркотики - снова садился за решетку, и так – по кругу. Я с детства знала, что мы – евреи, благодаря папе, который нам с сестрой об этом часто напоминал, и «не такие, как все». На Песах не красили яички, не пекли кулич, а ели мацу, которую всегда приносила ныне покойная, моя любимая тетя Лариса, папина сестра, она, можно сказать, и стала первым проводником в еврейство. Помимо мацы, тетя дарила нам с сестрой яркие, красочные детские еврейские книги, которые хотелось листать, благодаря ярким картинкам.
Учась в школе, посетила летний еврейский детский лагерь «Сохнут», где также узнала много нового. Но никаких праздников или традиций у нас дома, в советской еврейской семье, конечно, не соблюдали. Каждое лето проводила с сестрой у маминых родителей, в еврейском местечке Тульчин, его называю городом своего солнечного, беззаботного детства - подробнее о нем рассказываю тут. Каждую холодную московскую зиму предвкушала, как мы садимся в поезд и мчим в Тульчин на летние каникулы, по залитой солнцем, светом и счастьем железной дороге. В местечке мамина мама, бабушка Роза угощала меня с сестрой блюдами нашей еврейской кухни, чего только стоил ее штрудель, банки с вкуснейшим вишневым и абрикосовым вареньем, пирог «медовик». «Такие блюда, как у меня, «за доллары не купишь», говорила бабушка. Дедушка и бабушка по маме, Хуторянские Роза Абрамовна и Михаил Ефимович (ветеран войны) считались в городке уважаемыми людьми, до пенсии работали учителями математики и физики, их все знали, все с ними на улице здоровались, что для меня, человека, приехавшего из огромной столицы, казалось чем-то невероятным и удивительным. Именно от них впервые услышала идиш, запомнив многие выражения, потом, некие идишеские идиомы слышала уже от мамы. Сегодня, еврейские местечки больше не существуют, все евреи оттуда давно уехали, оставшиеся старики и их дети хранят память о штетлах уже живя в крупных городах, чаще – за границей.
- Где учились?
- Среднее образование получила в обычной школе у дома, потом в интернациональном университете (РУДН) на филологическом факультете, закончила бакалавриат и магистратуру. Разумеется, ни в школе, ни на первых курсах университета, никаких еврейских мероприятий в моей жизни не было, тема еврейского происхождения отошла на второй план. А на последних курсах вуза случайно попала в только что открывшийся Московский еврейский общинный центр ( *МЕОЦ – далее), тогда поразила красота и новизна этого здания, конечно прежде не могла и представить, что стану в нем работать.
- Вы сотрудничаете с еврейскими редакциями, рассказывая о судьбах евреев. То есть, вы не пошли по пути педагога, что предполагает ваша специальность?
- Честно говоря, даже учась на филолога, никогда не хотела работать учителем, это занятие не доставляет мне никакого удовольствия, всегда мечтала быть журналистом. В детстве, если в кармане имелось немного денег, и стоял выбор, что приобрести, газету или пирожок, покупала газету. Потому, в 2004 году, на последних курсах вуза, пришла работать корреспондентом в газету «Еврейское слово», познакомилась с главным редактором газеты Владимиром Подольным, ставшим моим первым учителем в профессии. Сотрудничая с данной редакцией, в 2004 году отправилась устраиваться в тот самый Московский еврейский общинный центр директором крупнейшей Еврейской библиотеки. Это было замечательное, теплое, активное, насыщенное время моей юности. Мы собирали еврейские книги у москвичей, желавших эмигрировать, покупали новинки, проводили творческие вечера, встречи с писателями, поэтами. Подробнее обо всем этом можно прочесть в моих «Вспышках памяти». Параллельно библиотечной деятельности писала в газете «Еврейское слово», в журналах «Огонек», «Алеф», «Москва – Ерушалаим», в журнале «Худеем правильно» ИД «Здоровье», стала одним из редактором двухтомника барда и ученого Александра Городницкого «У Геркулесовых столбов…». Моя кругосветная жизнь»», познакомилась с массой замечательных творческих людей, представителей искусства и богемы. В 2014 году, к великому сожалению нашего коллектива и многочисленных читателей, Еврейскую библиотеку закрыли, на этом месте теперь находится молодежный клуб. С тех пор я ушла в журналистику и на фриланс, оставшись в МЕОЦе концертным менеджером, несколько раз в месяц провожу там музыкальные вечера, концерты. У фриланса есть свои плюсы и минусы, это тема для отдельного разговора.
- Помогают ли в вашей жизни настояние, воспитание в ваших родителей?
- Конечно, воспитание моих родителей, бабушек и дедушек, их горячая любовь, которой я была окутана с детства, пример непростой жизни моих близких, достаточно сильных, волевых людей (бабушки пережили войну, эвакуацию, «дело врачей», дедушка сражался с немцами, мама смогла выучиться и устроиться в новом, большом городе, в одиночку приехав из местечка) не раз помогали и мне не сломаться, стараюсь держаться даже в самые сложные, тягостные моменты бытия.
- Знаю, у вас в 2014 году прошла первая и пока единственная выставка наивной живописи...
- Верно, с детства обожала рисовать, и когда мои сверстники гуляли во дворе, стояла у мольберта и пыталась что-то изобразить, читала разные самоучители по рисованию, а профессионального художественного образования получить не смогла. Во взрослом возрасте, имея свободное время, решила восполнить этот пробел, какое-то время училась академическому рисунку в студии. Именно живопись, арт- терапия, рисование, обладая невероятной целебной силой, помогли пережить одиночество и болезненный развод в 2012 году, когда я осталась одна после почти 10 лет брака. В 2014-м прошла моя первая и единственная выставка «Холст. Маслице» (подробнее), где с удивлением узнала, что таких, как я, называют «наивными художниками». Потом снова вышла замуж, в 2016-м году родилась моя любимая и единственная дочка Лиза, которая является моим главным счастьем и смыслом жизни.
С 2017 года пишу для сайта и газеты горских евреев «СТМЭГИ», благодаря помощи и поддержке Гарри Павловича Канаева, сотрудника фонда «СТМЭГИ», в газету «Еврейская панорама» Берлина, на сайт МЕОЦ и т.д. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить своих новых друзей — горских евреев, ставших моими добрыми друзьями, мудрыми учителями, помощниками и наставниками. Это — активистка и журналист, преподаватель джуури, писательница, общественница Фрида Юсуфова, чудесный педагог из Махачкалы Борис Ханукаев, художница Эльмира Шалумова, педагог и активистка Бэлла Ягудаева, журналист Лидия Эммануилова, поэт и литератор Мордэхай Раханаев.
- Много ли читаете, имеете ли предпочтения в области искусства, литературы?
- Не осмелюсь сказать, что читала больше, чем остальные, несмотря на профессию, многие знания восполняю из ю-туба или телевизионного канала «Культура». В школе или университете изучала то, что задано программой, в детстве любила читать толстые литературные журналы, типа «Октября» и «Нового мира», сегодня интересуют книги по развитию и воспитанию ребенка. Работая в газете «Еврейское слово», познакомилась с сотрудниками московского центра «Холокост», и тоже с головой погрузилась в эту тему, она меня очень заинтересовала, ведь до перестройки об этом не говорили.
Пережившие эту страшную трагедию хранили всю боль глубоко в себе, ни с кем ей не делились, все изменилось в начале девяностых, с возникновением различных общественных организаций. С тех пор, работая в Еврейской библиотеке, немного помогала еврейским специалистам – историкам в составлении одного из сборников «Сохрани мои письма», собирала для этой книги весточки с фронта, на фронт, из эвакуации. В последствии взяла множество интервью на тему ШОА, как у историков, так и у бывших жертв Катастрофы.
В 2006-м году посетила концлагерь «Аушвиц» в Польше, после которого еще долго не могла прийти в себя. Сначала читать на эту тему было очень тяжело, потом научилась брать себя в руки и спать ночами после всех этих чудовищных воспоминаний ( о трагедии моих близких можно узнать из этой статьи). Меня этому научил мой товарищ Леонид Терушкин, заведующий архивным отделом фонда «Холокост». Однажды я спросила его, как он, будучи евреем, работает с такой слезной, трагичной, болезненной темой. А он ответил, что если станет постоянно переживать, то будет не продуктивен, как сотрудник, к тому же, это было очень давно, и наша задача сегодня – сделать все, чтобы об этой страшной трагедии не забывали. После моих личных визитов к выжившим в ШОА, после многочисленных интервью с ними, после ряда документальных фильмов и сохранившихся свидетельств, очень хочется, чтобы отрицатели Холокоста в нашей стране получали за свою позицию реальный срок, как это происходит в той же Германии. Одного увольнения из вуза, как недавно произошло с одним профессором, на мой взгляд – недостаточно. В искусстве мое самое любимое направление – реализм, вкусные, сочные натюрморты, морские пейзажи, картины, изображающие старую Москву, импонирует акварельное творчество художника Сергея Андрияки.
- Что на ваш взгляд отличает ашкеназских евреев и горских евреев, а что объединяет? Как думаете, что нужно предпринять, чтобы все евреи планеты стали единым этносом, нужно ли это вообще?
- Начну с того, что о существовании горских евреев не знала долгое время, пока, учась в университете не познакомилась с Эльдаром Осиповым, студентом факультета психологии, вместе мы сидели на некоторых лекциях. Он оказался горским евреем, сегодня ведет религиозный образ жизни, работает, как психолог. Однако, особенно глубоко тему горских евреев раскрыла для себя, когда пришла работать на портал «Стмэги». Делая многочисленные интервью, живо прочувствовала разницу между ашкеназами и горскими евреями, судить о наших сходствах и различиях могу лишь по своей работе, по услышанному от своих собеседников. Если говорить об отличиях менталитета, у джууро обычно – достаточно строгое, классическое кавказское воспитание с самого детства, оригинальная разнообразная кухня, отличающаяся от нашей, многие ваши блюда я никогда не пробовала, например – хоягушт, а у нас это – штрудель, гефильте фиш, форшмак, бабка из мацы и прочее. Музыкальные инструменты, привычные для горских евреев, насколько успела заметить - тар, кеманча, кавказская гармошка, музыка же ашкеназов, в основном – клезмеры, игравшие в местечках и обязательная скрипка. Среди джууро есть масса ценителей ковров, предки некоторых кавказских евреев самостоятельно создавали уникальные ковры ручной работы, их можно встретить в домах многочисленных героев моих статей. А вот у ашкеназских евреев не имеется подобной ковровой культуры. У вас спокойно называют детей в честь живых родственников, у нас же имена дают в честь близких, уже ушедших из жизни. Также у горских евреев принято уважать и почитать старших, прислушиваться к их мнению, вставать из-за стола, когда они входят в дом, часто принимать гостей и щедро их угощать. Не раз слышала, что горско-еврейские девушки, вышедшие замуж, потом не работают, занимаются лишь домом и детьми, их предки по женской линии также являются домохозяйками, растят детей, так как их выход на работу не будет приветствоваться мужем и родственниками, да и достаток в семье обеспечивает горско-еврейский муж.
Не знаю, происходит ли подобное в Израиле, там, наверное, приходится трудиться обоим супругам, чтобы выжить, а в диаспоре такая тенденция — не редкость. У нас же, в ашкеназской семье, никогда не стоял вопрос – можно ли зарабатывать женщине или нет, наши женщины, бабушки всегда работали до преклонных лет, наравне со своими еврейскими мужьями. Знаю также, горские евреи чаще заключают браки с представителями из своих же общин, то есть еврей из Кубы ищет в жены кубинскую еврейку, у горских евреев-мужчин – традиционный взгляд на роль женщины в семье. У ашкеназов все это - менее распространено, мы более подвержены ассимиляции и каким-то нестандартным вещам. В советское время, что также достойно огромного уважения, горские евреи продолжали соблюдать все еврейские традиции, ничего не боялись, не меняли фамилий. Различия есть и в наших именах, фамилиях, в окончаниях этих фамилий. У нас – идиш, который особо никто не поддерживает, и скоро «маме – лошен» совсем канет в лету, у вас – джуури, который вы пытаетесь сохранить, как можете, сочиняете на нем стихи, выпускаете книги, новые словари, проводите на эту тему научные конференции, что также – значимо и почетно.
Есть различия и в нашей литературе, ашкеназы собирали многочисленные сочинения Шолом-Алейхема, писавшего на идиш, горские евреи читали популярного автора Хизгила Авшалумова, прозаика, поэта, драматурга.
У вас в семье, несомненно, главный – отец, у нас, в доме родителей главной всегда считалась мама, именно она принимала основные решения. Думаю, все эти различия, нюансы – совершенно прекрасны, интересны, аутентичны, оригинальны и не нужно всех уравнивать, «причесывать» под одну гребенку, каждый народ привлекателен своей культурой, особенностями, языком, обычаями, традициями, кухней, пусть так и будет, иное - не получится. Объединяет же горских, грузинских, бухарских евреев, ашкеназов – наша еврейская традиция, национальные праздники, любовь к Израилю, сопереживание за судьбу Святой Земли, борьба против общего врага – антисемитизма, совместный, всем понятный юмор, например, те же анекдоты про еврейскую тещу, Сёмочку и пр.
- У вас - нелегкая работа, нужно разобраться с материалом, посылаемым отовсюду, затем угодить героям статей, начальству. Что помогает справляться с вашими обязанностями?
- Сегодня наработала богатый опыт общения со своими героями, и к счастью – встречаю гораздо больше хороших людей, чем плохих. Не имею цели никому угождать, ни начальству, ни героям - если это не коммерческая, заказная статья, все гораздо проще. В каждую свою работу вкладываю душу, опыт, испытываю реальный интерес к своему собеседнику, иначе ничего не выйдет. Любопытство – обязательное качество любого журналиста. Далее отправляю текст герою на согласование и спрашиваю, что исправить. Всегда ставлю себя на место другого человека и понимаю, что такой подход и мне бы подошел. Потом исправляю то, что просит герой моей статьи, дополняю, что-то убираю, шлифую написанное, как скульптуру, после чего отправляю в печать. Конечно и в моей профессии встречаются проблемные, сложные личности – кто-то тянет с проверкой статьи, кто-то (в основном, женщины) порой отказываются от моей, уже готовой работы, потому им в последний момент не разрешил муж, здесь кроются издержки положения фрилансера, полная незащищенность в этом плане. К счастью, таких случаев происходит не много, научилась не долго горевать по этому поводу, а идти дальше. Следую одной мудрой фразе – «Не важно, сколько раз ты упадешь. Важно - сколько раз ты смог подняться». Так получилось, что я – журналист этнической прессы, раньше пыталась выйти за эти рамки, устроившись в другие издания, а сегодня писать на другие, не еврейские темы – уже не интересно. И конечно, я – очень счастливый человек, недаром говорят – «занимайтесь любимым делом, и не будете работать ни одного дня», также и про меня, не могу без своих статей, пишу их с огромным удовольствием, переключаясь вместе с ними от всех бытовых и жизненных забот, полностью уходя в иную реальность.
- Из кого состоит ваша семья, отражается ли на ваших близких ваша работа, посвящаете ли членов семьи в свою творческую деятельность? Как поэт, могу понять вас и посочувствовать, вы не можете долго заниматься рутиной…
- Моя семья состоит из меня, дочки и мужа, есть еще родители, сестра Алла с ее семьей, все живут отдельно. Муж – администратор московской общины «Шамир», помощник раввина, вечно в «еврейских» заботах общины, «на телефоне», на связи со своими прихожанами, многим из них часто нужна всяческая помощь, поэтому он поглощен своими задачами. На его общину не раз нападали экстремисты, и я об этом писала в СМИ. Он старше меня на 16 лет, для нас обоих это – второй брак, вместе воспитываем дочку. Он – более прагматичен, а я – более творческий человек, терпеть не могу быт и рутину, как вы верно упомянули, легче написать еще одну статью, чем перемывать горы посуды. Но мне приходится это делать, с ребенком иначе не получается. Муж иногда шутит – «жена – художник, горе в семье». Однако, Леонид Дрель был в армии поваром и готовит лучше меня, он заранее знал, что я творческий человек, и в плане кулинарных изысков на меня не стоит особенно рассчитывать.
- Чем еще занимаетесь, кроме статей?
- Работа в Московском еврейском общинном центре и в ряде еврейских СМИ, воспитание дочки и часы, уходящие на быт – поглощают все мое время. Также моя Лиза посещает еврейский детский сад, расположенный далеко от дома, и наши долгие поездки туда – обратно также отнимают массу энергии и сил. Вечером люблю посмотреть на Ю-Тубе любимых блогеров, отвлечься от проблем дня.
- Есть ли у вас в планах нечто грандиозное, стремитесь ли вы к этому? Что хотите сделать, чтобы не переживать за будущее своего потомства?
- Как и все люди, стремлюсь больше заработать, мечтаю, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался, каждое лето выезжаем с дочкой на море, поэтому ежедневно стремлюсь обеспечить семейный достаток.
- Как на вас, на вашу работу повлияла минувшая пандемия?
- Новые ковидные ограничения коснулись меня самым серьезным образом. Из-за пандемии временно отменились мои концерты в МЕОЦе, дико расстроились и артисты, и я, в нашей стране начался кризис, экономический упадок, в магазинах росли цены. Сидя с дочкой на детской площадке в занесенной снегом Москве в марте 2020-го, серьезно задумалась об эмиграции. В конце апреля сама заболела коронавирусом, получила 25 процентов поражения правого легкого, много дней пила антибиотики, таблетки от малярии, а до этого – попрощалась с жизнью, так как механизм лечения этой болезни на тот момент был отработан еще не столь хорошо, как сейчас. Мне «повезло», ковид протекал в «легкой» форме, но пришлось побороться за право дышать, более того – на 35 дней мы оказались закрыты в небольшой квартире. Переболев, начала заново ценить жизнь и каждый свой день, радоваться солнышку и самым простым вещам. Осенью концерты вернулись, но наши пенсионеры – основная часть моих зрителей - по-прежнему сидят по домам, артисты все еще выступают в полупустых залах, что тоже весьма грустно. В общем, 2020 год стал для меня очень тяжелым.
- На ваш взгляд, какими качествами должен обладать человек? Что делает человека человеком?
