Ветеран ансамбля «Лезгинка» Аскер Алиев о маэстро Танхо, гастролях в Лондоне и о школе «Тхия».
– Аскер Ахмедович, вы один из тех, кто хорошо знал Танхо Израилова, кто считается его учеником. Кем он был лично для вас?
– Великий Танхо для меня путеводитель — и в творчестве, и по жизни вообще. Был и остается. Он глубоко в моем сердце, и время от времени я с ним советуюсь — как бы он решил тот или иной фрагмент в танце. Более того, я до сих пор говорю на репетициях его словами. К примеру: «От репетиций еще никто не умирал». Гениальный был человек.
– Как проявлялся его гений в репетициях? В чем феномен Танхо?
– Когда он входил в зал, что-то магическое входило вместе с ним. Мы моментально подтягивались, сосредотачивались и попадали под его абсолютное влияние — ловили каждый его взгляд, каждое слово, каждый жест. Он и сам полностью погружался в творческий процесс. Я ничего вокруг не видел и не слышал, и вообще, не знал, что такое усталость. Танхо также обладал способностью выявлять в нас, танцорах, лучшие профессиональные качества, о которых мы и не подозревали. Более того скажу, мы к нему очень тянулись. Танхо Селимович обладал необычайным человеческим теплом. Порой хотелось просто постоять рядом с ним, что-то спросить. А еще он и его супруга Алмаз были очень гостеприимными. Двери их дома всегда были открыты для танцоров «Лезгинки».
– Вы помните, как ставился танец «Харс» на мелодию горско-еврейских частушек, которую будущему хореографу в детстве напела мама?
– Я пришел в ансамбль, когда «Харс» уже был поставлен. Танхо Селимович посвятил его памяти матери. Помню, что по поводу этого танца он говорил: «Никогда не забывайте, что в зале сидят иностранцы, представители разных культур. Поэтому танец должен быть понятен всем».
– Известно, что в пору руководства «Лезгинкой» Танхо Израилов сделал многое для пропаганды хореографического искусства Страны Гор за рубежом, чем прославил ее на весь мир. Незабываемые гастроли! Вспомните самую яркую для вас поездку с ансамблем?
– Самое сильное впечатление осталось от выступления в Лондоне, в Альберт-Холле. Это один из самых престижных залов мира, и замечу, что не многим исполнителям народных танцев довелось там выступать. После третьего концерта, видя ошеломительный успех «Лезгинки», импресарио попросил Танхо сделать своего рода фальш-финал — эффектный номер, следующий после финального, с тем чтобы дать публике окончательно насладиться зрелищем. Маэстро собрал нас на репетицию и за какие-то пятнадцать минут поставил этот танец, который назвал «Апофеоз». И с тех пор он закрепился за ансамблем и служит ему на протяжении вот уже более пятидесяти лет. А мне посчастливилось выступить в нем солистом, завершающим этот потрясающий номер.
– Вы пришли в «Лезгинку» пятнадцатилетним юношей. Вряд ли в таком возрасте человек может определиться с выбором профессии. Но тем не менее вы остались в ней на всю жизнь.
– Да, все так складывалось, что кроме хореографии я ни к чему не хотел прикасаться. И всегда слышал, что поступить на хореографическое отделение ГИТИСа очень престижно. Пока работал в «Лезгинке», было не до этого, конечно. И вот уже ближе к концу своей сольной карьеры, будучи артистом Москонцерта, я все-таки эту мечту осуществил, поступив в легендарный вуз. В процессе учебы, общаясь с известными педагогами, изучая историю мировой хореографии, я в очередной раз понял, что буду заниматься этим видом искусства всю оставшуюся жизнь.
– У кого из мэтров того времени вы учились?
– Заведующим кафедрой хореографии тогда был Народный артист СССР Владимир Васильев, а диплом мне подписывала Лауреат Ленинской премии Ольга Лепешинская.
– Без комментариев. Кстати говоря, и Танхо Селимович окончил ГИТИС.
– Да, видимо, это тоже послужило для меня примером. И всякий раз, когда я с педагогами ставил очередной танец, мне казалось, что он сидит в зале и наблюдает за мной. В такие минуты я всегда думал, что бы он сказал мне на ту или иную мою трактовку танца.
– Давайте поговорим о сегодняшнем дне. На протяжении четырнадцати лет вы преподаете танцы в школе №1311 «Тхия». Таким образом, можно сказать, что еврейская линия проходит красной нитью по вашей жизни?
– Да, получается так. Ведь в основном у меня учатся дети из горско-еврейских семей. Когда подошло время 100-летнего юбилея легендарного мастера, мне пришла идея создать школу лезгинки в честь Народного артиста СССР Танхо Израилова. И с тех пор я занимаюсь с детьми уже на другом, более высоком хореографическом уровне.
– Вашу идею поддержали?
– Да, меня в этом поддерживает директор школы «Тхия» Ирина Александровна Проценко, которая постоянно интересуется абсолютно всем: репертуаром, посещаемостью, беседует с родителями о пользе проведения таких занятий, а главное — она создала идеальные условия для проведения репетиций, за что я ей очень благодарен. В нашем распоряжении два зала и очень удобное для всех время. Сегодня проходят также занятия для мам наших детей.
– За короткое время вам удалось собрать танцевальную группу детей, посещающих Общинный центр в Сокольниках. Что планируете создать на этой базе?
– Да, там дети с удовольствием приходили на занятия. Но пандемия разлучила нас. У меня в мечтах объединить эти две группы и создать настоящую школу лезгинки.
– Что ж, Аскер Ахмедович, тогда будет причина для возобновления постановки танца «Харс», за что наш народ будет вам очень признателен. – А я в свою очередь поставлю этот танец в знак благодарности великому Танхо Израилову за все, что он сделал в хореографии и для меня лично.
Справка. Аскер Алиев родился в 1949 году в Махачкале. Окончил балетмейстерский факультет ГИТИСа (1991). Солист Государственного академического ансамбля танца «Лезгинка» (1965–1970, 1976–1978), Ленинградского мюзик-холла (1970–1975) и Москонцерта (1978–1991).
