Анатолий Мишиев — историк, доктор наук, сотрудник Хайфского университета. Для встречи с ним мне пришлось отправиться в северную столицу Израиля и впервые совершить поездку на фуникулере «Кармелит», откуда открывается живописная панорама окрестностей.
30-этажное здание «Эшколь» — одно из самых высоких в Хайфе. Поднимаюсь на 15-й этаж, возле лифта вижу табличку на иврите: «Факультет изучения Ближнего и Среднего Востока». Анатолий оказался интересным собеседником: как историк, он может поведать немало познавательного. Взять хотя бы темы, по которым он защищал магистерскую и докторскую диссертации: «Хазары: Исторический случай на службе идеологии» и «Теории общего исторического происхождения евреев и тюрков на службе государств: Историография хазарских евреев как политическое оружие». Я решила, однако, побеседовать с Анатолием на несколько более «приземленные» темы, больше связанные с повседневной жизнью.
- Анатолий, обычно интервью начинается со знакомства, расскажи, пожалуйста, немного о себе.
- Я родился в 1972 г. в Баку. В 18-летнем возрасте репатриировался в Израиль. В 1992-1994 гг. служил в ВВС Армии обороны Израиля. Женат, моя супруга Ирина — москвичка, у нас двое детей (дочь и сын), живём в Хайфе. С 1996 г. был управляющим семейным бизнесом, генеральным директором школы Beauty Touch и региональным директором компании НЦИ. Бизнес — это сфера, в которой ты не зависишь от тех, кто мыслит стереотипами и тормозит твое продвижение. Поначалу надо было преуспеть в нем. Поэтому я поздно пошел учиться, когда мне уже было за 30. С 2006 г. моя жизнь связана с Хайфским университетом, где я получил степени бакалавра и магистра на кафедре еврейской истории (консультант — доктор Йосеф Хают). Кстати, я был студентом профессора Гура Эль-Рои, который ныне является ректором нашего университета, и добрые отношения между нами базируются на приятных воспоминаниях из тех времен, когда я был студентом, а — он лектором.
Затем я продолжил обучение на факультете еврейской истории и изучения современного еврейства Бар-Иланского университета, где моими консультантами были профессора Ярон Харэль и Дан Шапиро. В 2018-2021 гг. я работал научным сотрудником Центра по изучению Ирана и Персидского залива им. Эзри в Хайфском университете. А с 2021 г. и по настоящее время являюсь научным сотрудником Центра изучения евреев Испании и исламских земель, плотно сотрудничаю с профессором Соли Шахваром, который также является моим научным руководителем по подготовке постдокторской работы. Владею несколькими языками: ивритом, русским, английским, турецким и другими языками тюркской и иранской групп, в том числе разговорным джуури.
- 1 июля — особенная дата для тех, кто родился в столице Азербайджана: День бакинцев. Ощущаешь ли ты себя, прожив более 30 лет в Израиле, бакинцем?
- О Баку — городе моего детства и юности — могу говорить бесконечно. Ведь я бакинец в третьем поколении: в начале XX века мои предки переехали туда из Губы. В то время Баку, благодаря притоку людей разных национальностей, стал активно развиваться как культурный центр. Баку — интернациональный современный город, один из красивейших на Кавказе. Когда во второй половине XIX века в Азербайджане были обнаружены крупные нефтяные месторождения, в город начали съезжаться рабочие и специалисты из разных регионов Российской империи. Среди них было немало европейских и горских евреев, в том числе мои прадедушка и прабабушка (Нуах и Шифро Бенияминовы).
Баку стал символом больших возможностей. И хотя в те времена права евреев как меньшинства попирались почти повсеместно, в Баку для них сложилась благоприятная атмосфера, многие смогли добиться успехов в разных областях. Мы жили на улице Ази Асланова, на которую выходил двор школы №1. Поэтому и мне повезло попасть в эту школу, в которой обучалась, в основном, «золотая молодежь»: дети партаппаратчиков и других начальников, но были и выходцы из обычных семей, проживавших поблизости. Выпускник нашей школы Лев Спивак — ныне президент Ассоциации «АзИз». Учителем истории у меня был директор школы Арон Визель (дядя Льва). Мне очень нравилось, как он преподавал этот предмет, так что со звонком хотелось не бежать на перемену, а продолжать слушать. Благодаря своему учителю я и стал историком.
- Научная работа в университете зачастую держится на грантах, для получения которых необходимо одержать победу в непростом «кастинге». За годы твоей работы какие проекты были реализованы и какие награды ты получил?
- В Бар-Илан я поступил как соискатель особой премии за отличие, так как прежде закончил учебу в Хайфском университете с наградой «Summa Cum Laude». В Бар-Илане я получил стипендию президента вуза и впоследствии был награжден премией ректора. В 2021 г. мы с профессором Соли Шахваром одержали победу в конкурсе на грант престижного фонда ISF (Всеизраильский научный фонд) за проект «История возникновения в Азербайджане бахайских общин». Вместе с профессором в ближайшее время мы планируем поехать в Баку и Тбилиси, где я должен поработать в историческом архиве Грузии. Я мечтаю, чтобы язык джуури и история нашего народа вызывали не меньший интерес израильского общества (в том числе ученых), чем история бахаизма. Первый шаг в этом важном направлении может быть сделан на нашем факультете, ведь из вышесказанного понятно, что для этого уже существуют почти все необходимые предпосылки. В стенах университета должно быть больше студентов из числа выходцев с Кавказа и их потомков.
- По статистике, среди израильских студентов не так уж много выходцев с Кавказа. Молодёжи мешает система стереотипов или кавказская ментальность? Скажи, пожалуйста, как сам ты стал ученым?
- Я считаю, что каждый человек — хозяин своей судьбы, и хотя стереотипы порой приносят вред, они все же не являются окончательным приговором. Я принадлежу к группе меньшинств — немногочисленной в Израиле этнообщине кавказских евреев — а стереотипы, как известно, порой и создаются с целью определения заниженного места в обществе для представителей маленьких групп. В своей докторской диссертации я подверг бескомпромиссной критике подобные стереотипы, несмотря на уговоры и намеки, что не смогу защитить диссертацию. Однако Академия наук Израиля приняла ее как важный вклад в развитие общества. Правда, я забежал вперед. Итак, в начале своей трудовой деятельности я был молодым человеком, только что отслужившим в ЦАХАЛе. В это время я познакомился с удивительным человеком, Ириной, которая вскоре стала моей супругой. Она по специальности косметолог. Когда мы с женой решили открыть салон красоты в элитном районе Хайфы, владелец помещения засомневался: «Тут один за другим закрываются малые бизнесы. Как я могу быть уверен в том, что ваш бизнес будет процветать?»
Тем не менее он все же поверил в нас, объяснив это тем, что когда-то и сам был в нашем положении, приехав в молодом возрасте из США. К счастью, мы выстояли: сначала открыли салон красоты, затем школу подготовки работников сферы обслуживания, наладили импорт и экспорт. В то же время, когда один за другим закрывались рядом с нами студии и магазины, мы в этом районе остались одни. В итоге нам пришлось переехать в другое место, так как истек договор об аренде помещения, заключенный нами на девять лет.
Все эти испытания и подтолкнули меня пойти в университет, дойдя в итоге до докторской степени.
- Темы, которые ты затрагиваешь в своих научных трудах, близки к проблемам истории горско-еврейского народа. Возникает актуальный вопрос: история нашего народа недостаточно изучена, почему же в университетах Израиля до сих пор ей не уделяют должного внимания?
- Прежде о темах: моя диссертация также отражает положение еврейских общин в СССР, проблему их стереотипизации посредством искажённого изложения их истории. Естественно, это касается и общин Кавказского региона. Я останавливаюсь на судьбе репрессированного раввина, деда моей бабушки Истир Беньяминовой (1928-2016). Ей же посвящено все исследование, в котором приводится интервью, данное ею как свидетелем ареста своего деда. С переходом в научный центр по изучению Ирана я начал более концентрированно исследовать неизвестное прошлое нашего народа, так как оно отчасти связано с историей иранских евреев, особенно выходцев из провинции Гилян.
К сожалению, ответ на вопрос, почему в израильских университетах не уделяют должного внимания нашей истории и культуре, до боли прост. Я уже говорил о распространенности стереотипов для определения незаслуженно заниженного места в обществе небольших этнических групп, к коим причисляемся и мы. Однако я также говорил, что немало зависит от нас самих. Еще до нашего массового приезда на незаслуженно заниженных позициях стояли такие этногруппы, как евреи Ирака — и это несмотря на большой процент получивших высшее образование еще на «доисторической» родине. То же можно сказать о выходцах из Ирана. Те из них, кто, благодаря таланту, пробился в академическую сферу, впоследствии заручились поддержкой меценатов в своих общинах, открыли научные центры по изучению своей истории и в корне изменили ситуацию. Не будем далеко ходить: профессор Соли Шахвар, выходец из Ирана, заручившись поддержкой мецената из числа своих земляков, основал и успешно руководил таким центром.
Вывод прост: внимания в Израиле надо добиваться, руша при этом негативные стереотипы — капканы, в которые уже попало немало наших собратьев. Мы можем повторить успех наших предшественников из Ирака и Ирана, заручившись поддержкой меценатов из нашего народа джууро. Это дело чести для всех нас, джууро, как меценатов, так и ученых. Такое сотрудничество позволит открыть научно-исследовательский комплекс, посвященный истории джууро. Университет может предоставить помещение и часть необходимого оборудования для работы научного комплекса на месте и виртуальной платформы, связывающей научный комплекс с музеем горских евреев в Губе, а также открыть курс по изучению языка джуури. Такой научный комплекс станет научным домом для наших ученых и будет привлекать в институты страны больше нашей молодежи, что в дальнейшем поможет ей занять достойное место в сфере науки и продвигаться к высшим государственным должностям. Культурно-исторические ценности горских евреев будут, наконец-то, должным образом представлены в израильском обществе.
