Поддержка премьер-министром Яиром Лапидом «решения о двух государствах» во время его выступления на Генеральной Ассамблее ООН вновь открыла в Израиле дебаты о преимуществах и недостатках этой парадигмы.
Напомним, что принцип двух государств никогда не включался в ключевые документы, которые создавали правовую основу арабо-израильского мирного процесса в прошлом. Примечательно, что ведущие министры правительства Лапида, включая министра обороны Бени Ганца, промолчали и не поддержали принцип двух государств.
Как писал посол Алан Бейкер, бывший юридический советник Министерства иностранных дел в годы процесса Осло, решение о двух государствах не фигурировало ни в резолюции 242 Совета Безопасности ООН, ни в резолюции 338, ни в Соглашениях Осло 1993 года, ни в одном из многочисленных соглашений по их реализации, которые были разработаны в течение многих лет.
Этот принцип кажется справедливым, поэтому дипломаты и обратили на него внимание и превратили в свою мантру. Но как бы оно ни звучало, решение о двух государствах не основывается на обязательных юридических обязательствах, принятых Израилем в прошлом. Полагать, что это так, неверно и даже вводит в заблуждение.
В октябре 1995 года, за несколько недель до убийства, премьер-министр Ицхак Рабин выступил с последним обращением к Кнессету. В этой речи он изложил, какими должны быть компоненты окончательного мирного урегулирования с палестинцами. Сейчас, оглядываясь назад, можно заметить, что он не сделал ни одной ссылки на решение о двух государствах. Его поддержка палестинской государственности сама по себе была в лучшем случае вялой. Фактически, он говорил только об образовании, которое, по его словам, было «меньше, чем государство».
Еще одна проблема, которую порождает терминология решения о двух государствах, заключается в ожидании того, что если претензии палестинцев будут рассмотрены и удовлетворены, то более широкий арабо-израильский конфликт закончится. Дипломаты восприняли «решение о двух государствах» как своего рода волшебный ключ, который разрешит арабо-израильский конфликт. Нет никаких оснований полагать, что это когда-либо было так. Возвращаясь к 1948 году, ко времени первой арабо-израильской войны, было бы справедливо спросить, почему арабские государства того времени вообще вторглись в зарождающееся государство Израиль.
Среди историков существует мнение, что у каждого из арабских государств в то время были свои особые цели для нападения на Израиль: Дамаск стремился создать Великую Сирию в Леванте, Амман надеялся укрепить свою власть над святыми местами Иерусалима после того, как Хашимиты потеряли святые места ислама, которыми они когда-то владели в Хиджазе, а Каир стремился соединиться с Машриком — той частью Ближнего Востока, которая находилась в Западной Азии — и таким образом избежать изоляции в Северной Африке.
Но что же тогда произошло между 1948 и 1967 годами?
Если мотивы палестинских арабов были первостепенными для всего арабского мира, то почему в те годы не было создано палестинское государство в Иудее и Самарии, когда у арабского мира был шанс, поскольку он уже владел этими территориями?
Правда, палестинские арабы недолго пытались создать мини-государство в секторе Газа, известное как Всепалестинское правительство, но оно так и не получило широкой поддержки через международное признание.
Его связь с иерусалимским муфтием Хаджем Амином аль-Хусейни, палестинским лидером, наиболее заметно связанным с нацистской Германией во время войны, подорвала шансы на успех Всепалестинского правительства. Газа оставалась под военной оккупацией Египта вплоть до Шестидневной войны.
Сегодня Израилю необходимо разработать такой подход к палестинской проблеме, который учитывал бы истинные размеры современного конфликта. Арабо-израильский конфликт напоминает гармошку, которая может расширяться или сжиматься в зависимости от внешних обстоятельств. В 1967 году иракские экспедиционные силы пытались проникнуть в Израиль через Иорданию. Конфликт разрастался.
К 2022 году Ирак давно утратил былое значение. И именно Иран набирал шиитских ополченцев со всего Ближнего Востока и направлял их в основном в Сирию.
Сегодня существует риск, что если решение о двух государствах снова станет популярным, без всяких на то оснований, то Израиль окажется под растущим международным давлением, требующим придерживаться его условий, даже если они не применимы. Это чревато лишением Израиля права на безопасные границы, что является неотъемлемой частью резолюции 242.
Последние события показали, что на Ближнем Востоке возник совершенно другой Ближний Восток. Дипломатия остается жизненно важной в этот новый период, но она принесет результаты только в том случае, если будет учитывать жизненные интересы сторон, которые в ней участвуют. Это урок Авраамских соглашений, благодаря которым было заключено четыре соглашения о нормализации отношений между Израилем и арабскими государствами.
Но сейчас решение о двух государствах — это всего лишь красиво звучащая мантра, которая сбивает дипломатов с курса. Это должно стать посланием Государства Израиль в следующий раз, когда израильский премьер-министр выступит на Генеральной Ассамблее ООН.
Jerusalem Post, перевод Ильи Амигуда
