Ну что, сериал про сожжения завершился ярким финалом. Оказалось, что 32-летний сириец Ахмад Алуш, собиравшийся жечь Тору и христианскую Библию, не собирался на самом деле ничего такого делать, а хотел лишь мирно протестовать и продемонстрировать, к каким последствиям может привести сожжение Корана.
Он явился лишь к израильскому посольству лишь с экземпляром Корана в руке и заявил:
«Коран не разрешает жечь, и я не буду жечь. Никто не должен этого делать. Это ответ людям, которые сожгли Коран. Я хочу показать, что свобода слова имеет пределы, которые следует принять во внимание. Я хочу показать, что нам следует уважать друг друга, мы живем в одном обществе. Если я сожгу Тору, другой Библию, третий — Коран, то здесь будет война. Все, что я хочу показать: ни у кого нет права так поступать».
После чего он бросил зажигалку на землю.
Хороший перформанс, на самом деле. Выявивший разные аспекты общественной ситуации. Это и протесты официальных лиц и масс, прежде всего, за собственную поруганную честь, а не за чужую — или, в лучшем случае, в придачу. Негодуют, преимущественно, когда жгут твое.
Заграничные представления о шведской «свободе слова», которая превыше всего и которую грудью будут защищать, оказались преувеличенными. Дело таки власти завели, подобрав соответствующую статью («агитация против этнической группы»), отметив, что Коран был сожжен и кусок свинины был брошен на него вблизи крупнейшей мечети Стокгольма. Конечно, все это шито белыми нитками: мусульмане — это не этническая группа и в законе, кажется, не оговаривалось, в каком месте можно проводить акции по свободе слова. И почему-то столь очевидные моменты не помешали сожжению Корана. Статью-то всегда подобрать можно при необходимости, когда жареный петух клюнет.
И, по данным СМИ, шведские чиновники сообщили израильским коллегам, что они, оказывается, работают над законом, запрещающим сожжение религиозных текстов, но отметили, что требуется время для его введения. Ну конечно, время требуется. В штаны все-таки наложили.
А Ахмад Алуш — молодец. Остается, конечно, верить, что таким образом властями не найден изящный выход из пикантной и, казалось, безвыходной ситуации. Что Алуша просто вовремя не уговорили все представить таким образом. Но будем верить в отдельных людей. Хотя вряд ли это излечит общество.
