Простой поиск в Google по словам «ультраортодокс» и «деньги» приводит дает множество материалов по теме «ультраортодоксы и социальное обеспечение». Почему ультраортодоксы полагаются в основном на социальную помощь? Почему сменявшие друг друга премьер-министры стремились ее обеспечить? И что на самом деле происходит в харедимной экономике, если, конечно, таковая вообще существует?
Для того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, необходимо вернуться в начало 1970-х годов. Данные об уровне занятости и доходах ультраортодоксального населения в те годы представляют собой интригующую картину: ультраортодоксальные мужчины работали на тех же условиях, что и нехаридимные евреи. Женщины же в основном сидели дома и воспитывали детей, как это принято в традиционных семьях консервативного общества (и во многих светских семьях того времени). Однако в дальнейшем картина кардинально изменилась.
В 1970-е годы, которые социологи называют «золотой эрой израильского государства всеобщего благосостояния», на рынке труда произошли значительные изменения. Были созданы детские сады, появились институциональные основы для развития детей младшего возраста, что позволило израильским женщинам выйти на рынок труда. Детские пособия стали доступны каждому в зависимости от количества детей. Неожиданно помощь можно было получить практически на все случаи жизни. Например, когда моя мама (в то время светская женщина) захотела купить квартиру, она просто написала вежливое письмо в Министерство жилищного строительства, объяснив свои финансовые трудности, и готово: от имени государства Израиль ей была предоставлена ипотека на весьма привлекательных условиях.
В самом деле, любая семья, имеющая более четырех детей, получала субсидии практически на все государственные услуги. Это было действительно замечательно: наконец-то государство Израиль, после долгих лет жесткой экономии и угроз со стороны соседей, стало считать, что его граждане имеют право на достойную жизнь. Но был еще один человек, который распознал огромный потенциал этого нового, социалистического видения, внезапно открывшегося для всех: раввин Элиэзер Менахем Шах, лидер ультраортодоксальной общины, человек, которого даже его противники назвали бы харизматичным и дальновидным.
Раввин Шах видел в новой экономической реальности золотую возможность реализовать свое религиозное видение культурной сегрегации. Поэтому он выступал за то, чтобы как можно большее число ультраортодоксальных мужчин изучали Тору в ешивах и воздерживались от трудовой деятельности, чтобы не сталкиваться с внешним светским миром. Предполагалось, что параллельно с этим женщины смогут обеспечивать семью, и таким образом, с Божьей помощью и щедростью еврейского государства, семья будет процветать.
В 1970-е гг. произошло значительное сокращение числа ультраортодоксальных мужчин, поступавших на работу (и на военную службу), и заметный всплеск числа ультраортодоксальных женщин, находивших работу в качестве учительниц, секретарш и продавщиц.
Переломный момент наступил в 1977 г., когда к власти пришел «Ликуд» с Менахемом Бегином во главе и создал коалицию с ультраортодоксальными партиями, впервые за все время существования Израиля лишив власти «Аводу».
У него не было выбора: без их поддержки он не смог бы сформировать правительство. Коалиционные соглашения между партиями были подписаны, и впервые освобождение от обязательной военной службы было строго ограничено теми, для кого «Тора — это их профессия».
В течение следующих двух десятилетий ультраортодоксальный сектор превратился в то, что профессор Менахем Фридман позже назвал «обществом учащихся». На протяжении 80-90-х годов это развитие происходило без особых сбоев.
На самом деле ни левые, ни правые правительства не были заинтересованы в изменении ситуации. Напротив, они предпочитали бросать харедим несколько шекелей, чтобы те замолчали, и светские власти могли спокойно управлять страной. Такая схема работала достаточно эффективно, пока демографические изменения не изменили правила игры.
Шмуэль Гальперт был депутатом Кнессета в правительстве Эхуда Барака в 2000 году (да, даже левым нужны были ультраортодоксы в коалиции). Он совершил спорный шаг, повысив порог детских пособий с пятого ребенка и выше. Эти завышенные детские пособия, достигавшие нескольких тысяч шекелей в месяц, вызвали значительный общественный резонанс.
В 2003 году Биньямин Нетаньяху, министр финансов в правительстве Ариэля Шарона, решил положить этому конец. Он значительно сократил детские пособия, в результате чего сотни тысяч ультраортодоксальных (и арабских) детей оказались за чертой бедности.
Партии, как тогда казалось, пришел конец. Этот шаг резко ускорил различные интеграционные процессы между ультраортодоксальным сектором и израильским обществом в целом, общим звеном которых стала экономика. Это нашло отражение в начавших развиваться программах военной службы, академических направлениях, профессиональном обучении и т.д., призванных помочь хареди преодолеть практически полное отсутствие формального образования и заработать деньги.
Если в 2003 г., когда Нетаньяху провел сокращение, занятость у харедим, принадлежащих к экономически активному населению, составляла около 40%, то к 2023 г., после значительных усилий и миллиардных вложений в «интеграцию», этот показатель увеличился до 53%.
Почему так мало? Прежде всего потому, что эта политика не сработала с течением времени. Представители ультраортодоксов быстро вернули себе контроль над ситуацией, а вскоре после этого были восстановлены детские пособия и субсидии.
По сути, в 2003 году произошли две вещи. Политики (особенно Биньямин Нетаньяху) поняли, что урезать ультраортодоксов не в их интересах, поскольку тем это не понравится и они не захотят снова вступать с ними в коалицию, если те повторят подобные действия. С другой стороны, политики, официальной тактикой которых было принципиальное сокращение детских пособий и субсидий для харедим (Лапид-отец и Лапид-сын), не вполне оправдали ожидания.
Между тем в самом секторе харедим в начале 2000-х гг. начали формироваться две параллельные экономики. Одна экономика характеризуется существенным дефицитом (ведь уровень бедности составляет 48%). Менталитет очень бережливый, жизнь в условиях жесткого ограничения бюджета и значительной зависимости от различных благотворительных организаций внутри ультраортодоксальной общины — от еженедельных продуктовых пайков до очков и стоматологической помощи.
Практически одновременно начала развиваться другая, более буржуазная экономика, основанная на потреблении и резком росте уровня жизни. Но к этому мы еще вернемся. Сначала стоит остановиться на том, как ультраортодоксы справляются со значительными экономическими трудностями.
Наряду с различными благотворительными организациями и щедрой экономической помощью, на которую рассчитывают обедневшие ультраортодоксальные семьи, существуют «гмахи» (аббревиатура от «гмилот хасидим») — структуры, позволяющие брать беспроцентные ссуды на различные цели, такие как ремонт, оплата свадебных торжеств и других необходимых нужд. До сегодняшнего дня Банк Израиля пытался оценить объем капитала, обращающегося в этих неофициальных банках; по приблизительным оценкам экономистов, речь идет о миллиарде шекелей.
Другой способ выхода из ситуации — нерегистрируемый труд, в просторечии называемый «работой по-черному». Речь идет о различных экономических комбинациях и незарегистрированных подработках — от открытия комплекса для приготовления чолнта для студентов ешивы до сбора брокерских комиссий за недвижимость, сбора средств, помощи в реализации прав и множества других видов деятельности, не попадающих в поле зрения государственных органов, особенно налоговых. Женщины также занимаются нерегистрируемым трудом, например, уходом за детьми и различными видами домашнего бизнеса.
Следует отметить, что сейчас исчезла острая необходимость скрывать доходы от налогообложения благодаря отрицательному подоходному налогу и налоговым льготам на заработанный доход, которые приучили ультраортодоксов к тому, что сообщать о доходах и пользоваться помощью, возможно, имеет смысл.
Однако многие ультраортодоксы, опасаясь призыва в армию или не будучи уверенными в том, что их ребенок получит образование, часто предпочитают не сообщать о своих доходах и утаивают информацию от властей, что вызывает подозрения и проверку их действий. Любое общение с властями воспринимается с большим подозрением.
Еще одна проблема — недвижимость. Когда я женился, многие мои друзья получили в подарок от родителей квартиру. Ипотеку, если она была, платили родители, и пара, по сути, начинала свою жизнь с крышей над головой.
Сегодня такое еще случается, но все реже. Молодые ультраортодоксальные пары сегодня берут ипотечные кредиты, как и все остальные (и борются с растущими процентными ставками). Однако для моего поколения обладание квартирой было настоящим подарком.
Я знаю нескольких талантливых и умных людей, которые решили использовать имеющиеся у них квартиры и приобрести дополнительную недвижимость, чтобы сдавать ее в аренду для получения дополнительного дохода. Некоторые делали это не раз и стали инвесторами в недвижимость.
В настоящее время вовлеченность ультраортодоксов в рынок недвижимости получило значительное развитие. Отпала необходимость в физическом приобретении дополнительных объектов, каждую большую квартиру можно разделить на одну-две и сдавать в аренду молодым парам. Иногда этой же цели служат закрытые склады и магазины.
До недавнего времени о таких доходах от аренды не требовалось сообщать. Но и сегодня требование к отчету о доходах от аренды составляет 5 500 шекелей в месяц. Все, что ниже этой суммы, может стать еще одним благословенным, но прозрачным дополнением к бюджету испытывающей финансовые трудности ультраортодоксальной семьи.
Следует подчеркнуть, что успех и высокая зарплата для мужчин, вышедших из неблагополучной ультраортодоксальной среды, — задача практически невыполнимая. Социальная мобильность с помощью высшего образования не работает. Уровень отсева из учебных заведений, возможно, не так высок, как раньше, но все же значительно выше по сравнению со студентами из других социальных групп. Представление о том, что успехи в изучении Талмуда облегчат получение степени магистра экономики или психологии, слишком часто разбивается о суровую реальность.
В целом доходы ультраортодоксов с высшим образованием по-прежнему на 30% ниже, чем у их коллег, не являющихся харедим. В результате те, кто чувствует, что их место больше не в стенах ешивы, также не ощущают реальных перспектив трудоустройства или практической возможности воплотить свои навыки в доход.
Кроме того, уход из ешивы/колеля означает потерю различных субсидий и скидок, которые «сдерживают» их и позволяют сводить концы с концами. Это также означает потерю социального престижа. Работа на низкооплачиваемых местах, таких как приготовление пищи или раскладывание товаров по полкам в супермаркете, наравне с высококвалифицированными специалистами, единственным грехом которых является отсутствие формального образования в молодом возрасте, наносит тяжелый социальный удар. Если у вас нет серьезной финансовой поддержки для долгосрочной учебы и высокого уровня академических способностей, особенно в английском языке, то это пустая трата времени. Ультраортодоксальные мужчины знают это, поэтому многие остаются в ешиве. Слишком много можно потерять, уходя.
Однако интеграция технологий в общину хареди (и да, это битва, которую раввины большей частью проиграли) также знакомит их с тем, как живет «другая сторона».
Настало время вернуться в светскую экономику, в буржуазную экономику. Наряду с очень бедной общиной (и очень ультраортодоксальной) за последние два десятилетия сформировался значительный ультраортодоксальный средний класс. Это хорошо видно по цифрам.
Ультраортодоксальные женщины, вышедшие на рынок труда, эффективно преодолели разрыв между собой и прочими еврейками, внося финансовый вклад в семейную ячейку. К ним добавились ультраортодоксальные мужчины, которым удалось достаточно успешно преодолеть недостаток образования в профессиональных или технологических областях. Многим также удалось благодаря связям занять различные ключевые позиции, особенно в государственном секторе.
Это процветающий рынок труда, сильно зависящий от связей с политическим представительством ультраортодоксов. Некоторые даже работают в индустрии «интеграции харедим», которая сама по себе является процветающим сектором. Просто эта группа живет по-другому и имеет другие потребности.
Не только продукты премиум-класса, которые раньше отсутствовали на полках среднестатистических ультраортодоксальных супермаркетов не из-за религиозных ограничений, а просто потому, что были непомерно дороги. Сегодня это настоящая потребительская культура, которая уже не стесняется своего основного израильского аналога.
Потакание одежде, электроприборам, автомобилям, мебели и, конечно же, баловству в отпуске, как внутри страны, так и за рубежом, стало повсеместным. Достаточно открыть обычную ультраортодоксальную газету, чтобы убедиться в обилии рекламных объявлений. Деньги, обеспечивающие такое потребление, поступают не из фондов социального обеспечения или субсидий, а из доходов и капитала.
Так что же здесь происходит?
В целом можно констатировать несомненный рост уровня жизни ультраортодоксального населения, особенно растущего среднего класса. Однако это повышение во многом зависит от экономики, ориентированной на сферу услуг, тесно связанной с политическим представительством ультраортодоксов, а не с их профессиональными навыками, что делает ее более восприимчивой к экономическим изменениям.
Тем не менее буржуазная экономика ультраортодоксального среднего класса все еще сохраняет значительный и явный разрыв по сравнению с нехаредим. При этом государственная политика социального обеспечения и субсидирования продолжается, помогая обедневшим ультраортодоксам выжить, но не открывая перед ними значительных экономических перспектив.
Несмотря на кратковременное снижение численности ультраортодоксального населения после кратковременного сокращения бюджета в 2003 г., его численность существенно не уменьшилась. Общее снижение рождаемости среди ультраортодоксов за последние два десятилетия примерно на 20% по-прежнему приводит к преобладанию многодетных семей, в которых в среднем по шесть-семь детей.
Соответственно, около 60% ультраортодоксального населения составляют дети в возрасте до 18 лет. По разным экспертным оценкам, из-за того, что ультраортодоксальные мужчины не работают, государство ежегодно теряет около 6 млрд шекелей налоговых поступлений.
Устойчивость этой политики находится под угрозой по мере роста доли населения, на которую она распространяется. Она не может работать в долгосрочной перспективе и способствовать полной финансовой независимости из-за недостаточного образования в молодом возрасте. В результате мы уже наблюдаем широкое недовольство населения.
Даже с точки зрения ультраортодоксов, которые благодаря интернет-революции видят, как живет другая сторона, очевидно, что трава действительно зеленее. Когда ультраортодоксам не удается ликвидировать отставание и они оказываются вынуждены заниматься низкооплачиваемой работой или занимать должности, зависящие от благосклонности бизнесменов и инсайдеров, у них возникает собственное социальное недовольство.
Эта сложная ситуация требует нового мышления и нового общественного договора, возможно, с представителями общественности от всех политических партий, способными воспринимать будущее всего общества. Эти представители должны понимать, что время идет, и экономическая реальность, в которую вплетены две ультраортодоксальные экономики, представляет опасность для общего будущего как ультраортодоксов, так и светских.
Ynet, перевод Якова Скворцова
