С момента образования Израиля в 1948 году его взаимоотношения с Турцией характеризовались тесными дипломатическими, политическими, экономическими и военными связями, которые в 90-е годы прошлого столетия достигло уровня стратегического партнерства. Ситуация радикальным образом изменилась в 2004 году, когда к власти в Анкаре пришла умеренно-исламистская Партия справедливости и развития во главе с Реджепом Эрдоганом.
По сути, Эрдоган пошел на постепенное сворачивание устоявшихся партнерских отношений с Израилем в соответствии с идеологией своей партии, которая была и остается близка к движению «Братья-мусульмане». В каденцию Эрдогана была принята концепция нового оттоманизма, то есть курс на сворачивание евроинтерграционных процессов и попытка установить влияние в странах, которые ранее входили в состав Османской империи. Эффективность этой политики была и остается под вопросом. В какой-то момент Анкара была вынуждена свернуть эту линию и искать иные варианты, поскольку этот курс привел к конфликтам практически со всеми соседями. В любом случае, проводя такую политику, Турция потеряла значительно больше, чем приобрела.
Так или иначе, на протяжении последних 20 лет отношения Анкары и Иерусалима знали взлеты и падения, но в целом это было движением вниз, которое все-таки время от времени приближалась к нормализации и стабилизации отношений. Нынешняя война в Газе в очередной раз привела к резкому ухудшению отношений Израиля и Турции. Анкара частично возвращается к своей концепции, направленной на превращение в доминирующую на Ближнем Востоке силу, а это требует ухудшения отношений с Израилем.
Поскольку, с точки зрения Турции, важнейшим фактором является покровительство делу палестинских арабов, не говоря уже о том, что по сути дела идеология официального руководства Турции довольно близка к движению Братьев-мусульман так же, как и режим ХАМАСа в секторе Газа. Отличие в том, что последние более радикальны. В целом мы можем говорить о том, что отношения Израиля и Турции, несмотря на снижение их политического и дипломатического уровня, до последнего времени слабо касались экономических связей. Для Турции Израиль был крайне важным экономическим партнером. После начала войны в Сирии было очевидно, что альтернативы израильским портам для турецкого экспорта в страны Азии, у Анкары нет. Произнося все свои филиппики против Израиля, требуя международных санкций, оказывая поддержку различным террористическим группировкам исламистского толка, Анкара воздерживалась от действий, которые могли бы нанести ущерб турецкому экспорту и импорту Турции из Израиля.
Даже в период максимального ухудшения отношений между Турцией и Израилем товарооборот не сокращался, в отдельные периоды даже возрастал. В Турции довольно серьезно относились к заявлениям из Израиля о том, что Иерусалиму нужно принять реальность и постепенно научится жить без турецкого рынка, как израильский оборонный экспорт научился жить без турецких военных заказов. На сегодняшний день объем торговли с Турцией для Израиля выглядит примерно так: экспорт в Турцию составляет примерно 2,5% от всего израильского экспорта. Импорт из Турции составляет порядка 8%, то есть иными словами Израиль ввозит из Турции вчетверо больше товаров, чем поставляет.
Это казалось долгое время фактором, который, несмотря на все антиизраильские заявления Турции, не должен был повлиять на снижение уровня экономического партнерства. Но, похоже, Эрдоган уже проходит «точку невозврата», и разговоры о необходимости для Израиля постепенно сворачивать экономическое партнерство с Турцией приобретает некоторые практические формы. Собственно, Израилю нужны от Турции: цемент, овощи, строительное железо и другие стройматериалы, текстиль. Важным экономическим фактором остается туристическая отрасль. Мы уже видим, что израильское правительство уже активизировало контакты с различными странами мира для замены турецкого импорта и замещения экспорта в Турцию местных товаров.
В перспективе можно ожидать некоторые периоды относительного замедления и снижения уровня конфликта. Вероятно нечто подобное может произойти после окончания антитеррористической операции в секторе Газа, но прежнего уровня стратегического партнерства вряд ли в ближайшее время или вообще когда-нибудь удастся достичь.
