Эксклюзивное интервью СТМЭГИ с руководителем Центра геополитических исследований Института инновационного развития, российским политологом Дмитрием Родионовым.
- Как прошла в Сочи встреча премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и президента России Владимира Путина? Чем был вызван визит израильского премьера в Россию?
- О том, насколько успешной была эта встреча, можно будет судить по дальнейшему развитию событий и, в первую очередь, — по результатам партии Нетаньяху на выборах, которые состоятся уже во вторник. Собственно, именно этим фактором продиктован визит Нетаньяху в Сочи. Ему, как руководителю Израиля, важно продемонстрировать лояльность Кремля. Владимир Путин является популярным в его стране политиком, особенно среди русскоязычных, которые традиционно являются сторонниками оппонентов «Ликуда» — партии «Наш дом — Израиль».
Обсуждали лидеры, конечно, ключевые вопросы, вызывающие противоречия, определенное сглаживание которых очень важно для Нетаньяху в преддверии выборов: Палестина, Сирия, Иран.
- Сирийский вопрос является часто обсуждаемой и, пожалуй, проблемной темой между двумя лидерами. Как справляются Нетаньяху и Путин с этой задачей?
- Сирийский вопрос, пожалуй, один из наиболее сложных во взаимоотношении наших стран, наряду с вопросом палестино-израильского урегулирования. Однако, если в последнем вопросе Россия выступает как посредник, то в Сирии мы непосредственный участник событий. Причем мы имеем слишком разные точки зрения на события в этой стране: в то время как Россия поддерживает законные власти и во взаимодействии с Ираном и Турцией противодействует терроризму и ищет пути окончания гражданской войны, Израиль своими действиями выступает против Дамаска. Все действия Израиля в Сирии продиктованы логикой противостояния с Ираном, однако Москва принципиально не желает занимать в этом конфликте чью-либо сторону. России важны взаимоотношения с Израилем, но Иран является нашим ключевым партнером в Сирии, поэтому Москва всегда предпочитает занимать сдержанную и подчеркнуто нейтральную позицию.
Эта сдержанность и желание сторон не противоречить интересам друг друга выразились в первую очередь в создании еще в 2015 году специального координационного центра для обмена информацией, позволившего избежать непосредственных столкновений друг с другом. Стоит отметить, что это было сделано по израильской инициативе почти сразу после начала российской операции. Несмотря на некоторые трагические инциденты, как с нашим сбитым транспортником, в целом нам удается все эти годы избегать опасных противоречий.
Тем не менее, совсем без них не обойтись – Израиль не может одобрить поставку Дамаску С-300, Россия категорически против израильских ударов по Сирии, а после признания Трампом аннексии Голанских высот ситуация еще больше осложнилась. Тем не менее и Россия, и Израиль являются ключевыми игроками в регионе, и нам нужно договариваться, находить возможности для компромисса.
- Иранский фактор сильно беспокоит Израиль, который настаивает на необходимости совместными усилиями сократить влияние официального Тегерана в регионе. Что думают по этому вопросу в Кремле? Заинтересована ли Россия в снижении влияния Ирана в Сирии и в регионе в целом?
- В Москве не хотят влезать в эти чужие игры. Россия заинтересована в первую очередь в стабильности региона. При этом надо отметить, что, несмотря на то, что Россия признает право Израиля на существование (в отличие от Ирана) и вполне разделяет его обеспокоенность вопросами безопасности в условиях нахождения во враждебном мусульманском окружении, мы никак не можем поддержать политику, которую Израиль и его главный союзник, США, ведут против Ирана, который, как я уже говорил, является нашим ключевым партнером в регионе.
Россия в принципе не заинтересована в том, чтобы какая-либо сила доминировала в регионе, подавляя все остальные, однако именно в этом обе стороны пытаются обвинить друг друга. Москве приходится балансировать и помогать сторонам искать компромисс, который сами они найти, увы, не могут.
- Россия и Израиль договорились ускорить переговоры по созданию зон свободной торговли между ЕАЭС и Израилем. Как вы оцениваете перспективы заключение подобного соглашения?
- Пока о таких перспективах можно говорить пусть с осторожным, но оптимизмом. Товарооборот между странами растет, возможно, не так быстро, как нам всем хотелось бы. Только в прошлом году удалось вернуть его на «докризисный» уровень, то есть периода до 2014 года, когда коллективный Запад объявил России новую Холодную войну, ведущуюся, в том числе, в экономической плоскости.
Переговоры о ЗСТ с ЕАС ведутся не первый год, но надо понимать, что это процесс не быстрый. Пока в стадии переговоров вопросы свободной торговли даже с более близкими России и политически, и экономически странами. То, что такие переговоры ведутся и с Израилем, — уже достижение в условиях, когда Запад этому фактически активно противодействует. Напомню, Израиль не поддержал антироссийские санкции, даже под давлением США, что говорит о заинтересованности страны в углублении сотрудничества с Россией и готовности отстаивать свою позицию.
