Во время коронавируса я завел себе странное хобби. Трижды в день я захожу на сайт министерства здравоохранения, выписываю себе в гроссбух все данные о тяжело больных, умерших, числе находящихся в больнице и прочее. Но перед тем, как вы попадаете в мир графиков, диаграмм, цифр, зачастую просто не поддающихся никакому анализу, вам предлагают ознакомиться с дисклеймером. Для тех, кто не знаком с этим новомодным словечком, приведу определение: дисклеймер сайта — это уведомление, размещаемое на сайте с целью ограничения ответственности владельца сайта за информацию на нем. Так вот, в дисклеймере сайта минздрава, среди прочей соломки, подстеленной под возможные упреки в недостоверности, откровенно пишется, что минздрав просит понимания за случаи поломки и человеческие ошибки, которые могут случаться.
Должен сказать, что с арифметикой у меня на этом сайте концы с концами не сходятся. Ну, здесь я понимаю трудности чиновников – надо свести воедино данные из разных больниц и моргов со всех концов страны. Но что меня действительно беспокоит, так это ощущение, что минздрав только статистикой и вычерчиванием этих графиков и занимается.
Впрочем, это не вина, а беда этого министерства. За последние одиннадцать с половиной лет оно пять лет находилось в формальном ведении Нетаниягу, пять лет – под управлением рава Лицмана, и еще полтора года – министром была Яэль Герман. Как вы думаете, какую часть своего драгоценного времени глава правительства уделял своей должности министра здравоохранения по совместительству? Зато в период коронавируса он парадоксальным образом оттеснил в сторону министров и даже медиков, отвечающих за здоровье нации, и лично взял на себя функции Верховного Здравоохраняющего.
Министерство здравоохранения у нас никогда не относилось к числу почетных. За этот министерский пост не дрались лидеры правящей партии, не плелись интриги, не выплескивались обиды обойденных. Хотя это министерство и является третьим по размеру финансирования – после министерств обороны и образования, показатели нашего здравоохранения по сравнению с другими странами OECD, с которыми мы себя равняем, были, прямо скажем, удручающими.
Свежих данных у меня нет, но, покопавшись в своих архивах, я нашел отчет нашего же самокритичного минздрава, опубликованный в июле 2017 года. Он как раз о количественных показателях в сравнении со странами OECD. Единственный показатель, где мы находились точь-в-точь «посерединке» — количество врачей на тысячу живых душ. Таких у нас было 3,4, как в среднем среди «развитых». Но если учесть, что наши граждане обращаются к врачам чуть ли не в два раз чаще, чем в других странах — такие уж мы, евреи, ипохондрики, — то нехватка врачей все-таки ощущается, а сами врачи жалуются на чрезмерную нагрузку.
Что касается медсестер, то у нас положение много хуже… На тысячу граждан у нас три года назад приходилось всего 4,9 медсестры, и мы были на шестом месте с конца. Пару месяцев назад на фоне нынешнего кризиса только с помощью забастовки Гистадрута удалось выбить еще две тысячи ставок медсестер. Но кем их заполнить?
С койками у нас до коронавируса было тоже неважно – в 2017 году на 1000 человек приходилось всего 2,3 койки, в то время, как в среднем по OECD тогда было 3,7. Конечно, сегодня эти показатели коек уже нерелевантны, нам каждый день показывают открываемые на подземных автостоянках больничные отделения, и Нетаниягу поставил задачу подготовить наши больницы под прием полутора тысяч тяжело больных, но можно задать вопрос: где был наш минздрав до последнего месяца?
В сущности, наше министерство здравоохранения, как, подозреваю, и другие министерства, был обычной «квиютной» бюрократической конторой, с долгими кофепитиями и неспешной работой, подшивавшей бумаги, выпускавшей циркуляры…
Как тут не вспомнить анекдот про пожарного, которому работа очень нравилась: ребятах хорошие, на работе шашки, домино. Но только вот как пожар, так хоть увольняйся!
Так и произошло. Когда грянула эта проклятая коронавирусная эпидемия, минздрав оказался совршенно к ней не готовым. Генеральный директор Моше Бар Симан Тов тут же стал нас запугивать десятью тысячами умерших и миллионом заболевших. Формальный министр Яаков Лицман фактически ушел в тень, минздрав олицетворяли Симан Тов и профессор Сигаль Садецки, обрушившие на нас уйму противоречивых указаний и запретов: носить маски – не носить маски, перчатки вредны или необходимы? Впрочем, кто старое помянет…
При этом на эпидемиологические расследования было брошено… 27 медсестер. И так было аж до середины июля, когда, наконец, их передали в работу службе тыла. Могут сказать, что минздрав здесь ни при чем, мол, это Нетаниягу не хотел подключать к борьбе с коронавирусом армию. Это верно, но и минздрав не настаивал, мол, мы справимся. Теперь, увы, уже поздно: армия пытается чайной ложкой вычерпать Кинерет. Службу расследований планировали создать к концу сентября, потом – к ноябрю, теперь говорят о январе. Но даже в службе тыла признают, что это уже вообще бессмысленно, потому что ситуация вышла из-под контроля.
С самого начала первого карантина специалисты говорили, что необходимо назначить координатора всей борьбы с коронавирусом, как его называют на иврите, — «проектора». Подразумевалось, что он станет своеобразным командующим с полномочиями единоначалия. Искали генерала. Не нашли. Предлагал себя на этот пост Нафтали Беннет, прекрасно зная, что Биби лучше сам всё погубит, чем даст ему власть. Искали видных профессоров. Уже был практически назначен профессор Барабаш, но, оказалось, что полномочий предоставлять ему никто не намерен. И тогда нашли профессора Гамзу.
На вопрос, какие у него полномочия, Гамзу отвечал уклончиво. Очень уклончиво. Его тронная речь по случаю восшествия в должность была блистательной. Видно, что он наслаждался вниманием прессы. Он рисовал светлые перспективы, графики, обещал, что впредь не будет нелогичных запретов и указаний, которых мы раньше нахлебались.
Увы, всё было как раньше. Если смотреть на деятельность минздрава со стороны, то создается впечатление, что все его усилия в последнее время направлены на запугивание граждан, на разработку новых запретов, а отнюдь не на то, на что должны быть брошены все силы. То есть, на укрепление системы здравоохранения, срочную подготовку новых кадров, на создание разветвленной системы тестирования.
Критерии тестирования менялись чуть ли не каждую неделю. Результаты тестов приходилось ждать по три-четыре дня, в то время, как в остальном цивилизованном мире давно уже успевали получать ответы в течение суток, а то и быстрее. Лаборатории давно были готовы проводить анализы, но не могли начать делать этого из-за бюрократических проволочек в минздраве. Вспомним, что несколько месяцев мы не могли выйти на обещанный самим минздравом еще в конце апреля уровень в 30000 тестов в день. На днях в программе новостей показали очередь на взятие теста «drive-in» , в которой люди стояли по шесть (!) часов.
После первого карантина правительство торжественно объявило о выделение 15 миллиардов шекелей системе здравоохранения. Очень хотелось бы узнать, на что пошли эти 15 миллиардов. Причем подробно – с указанием статей расхода и выделенных на эти статьи сумм.
Искать логику в сообщениях минздрава очень непросто. Например, несколько дней назад минздрав опубликовал данные, что все коронавирусные отделения переполнены. (В скобках замечу, что в китайской Ухани, когда началась эпидемия, за десять дней построили временный госпиталь на 10 тысяч коек). Минздрав огласил мрачный прогноз: когда число тяжелых больных достигнет 800, — это станет красной чертой, система здравоохранения рухнет.
Страна замерла в ожидании грядущей катастрофы. Но вдруг в программе новостей 12 канала 21 сентября нам сообщили, что, хотя по данным минздрава коронавирусные отделения всех больниц перегружены больными, на самом деде цифры оказались, мягко говоря, неточны. На сайте минздрава значилось, что коронавирные отделения больницы «Шиба» переполнены (120% загрузки), а руководство самой этой больницы заявило, что загрузка составляет всего 52%. Вы знаете, я больше верю больнице, чем чиновникам минздрава. Более того, руководство больницы «Шиба» сообщило, что их отделения готовы принять больных, которых якобы не могут разместить в переполненных больницах периферии. Но… внимание… ни одного больного из переполненных больниц к ним не поступило. Да, на сегодняшний день больных стало больше, и заполненность больше, но этот факт свидетельствует об уровне информированности минздрава.
Конечно, министр здравоохранения Эдельштейн, как и его предшественник на этом посту, не врач по образованию. Никто от него не ждет медицинских рекомендаций. Но наладить работу вверенного ему ведомства – это тот минимум, который предъявляется израильскому министру. Разве мы так много требуем?
