16 августа исполняется 53 года со дня смерти Марка Бернеса. Представлять его не надо: это имя, как и имя Владимира Высоцкого, знакомо в России каждому.
Но возникает вечный и, наверное, неразрешимый вопрос для евреев с российскими корнями: что для еврейской памяти значит Марк Бернес — именно для еврейской? Воздавать ли хвалу уроженцу Нежина, еврею Менахему-Ману Неуховичу Нейману или оставить ему только номинальное еврейское происхождение, целиком вынести за пределы еврейского круга, в море российской эстрады, в качестве уже российского певца Марка Бернеса? Этот же вопрос был бы более простым, если бы его точно так же нельзя было задать в отношении множества евреев, внесших гигантский вклад в музыкальное искусство СССР. Насколько их творчество было еврейским? Играло ли в их творчестве роль еврейское происхождение или они целиком принадлежат только стране их гражданства, ее культуре?
Марк Бернес, вероятно, — наиболее сложный и тем самым наиболее интересный объект для таких размышлений. Если в творчестве Утесова, Дунаевского, братьев Покрасс проглядывали еврейские мотивы, если Иосиф Кобзон пел периодически еврейские песни, то о Бернесе этого не скажешь. Для него писали музыку и тексты выдающиеся евреи, но в этих песнях нет ничего еврейского. Он снимался в знаменитых фильмах, но, кажется, только один раз сыграл небольшую роль еврея в фильме «Чертова дюжина». Был еще Аркадий Дзюбин из «Двух бойцов». Рассказывают, что первый тираж пластинок с песней «Темная ночь» был списан в брак из-за того, что работницы студии звукозаписи плакали, слушая Бернеса, и что их слезы случайно попали на матрицу, с которой печатались диски. Руководство студии, узнав причину брака, не стало, несмотря на суровое военное время, наказывать своих сотрудниц. Может, это и легенда, но в исполнении Дзюбина-Бернеса «Темная ночь» заставляла замирать со слезами на глазах миллионы людей, что и будет, наверное, всегда. В одессите Дзюбине вроде бы нет ничего еврейского — скорее, это типичный «одессит», представитель особого одесского народа. Но немногие все же угадывали в совсем внешне не похожем на еврея Бернесе своего. А кто-то знал, что Дзюбин — это настоящая фамилия одесского еврея и русского поэта Эдуарда Багрицкого.
В остальном он был просто суперзвездой советского кино и эстрады. Особую славу ему принесли роли в военных фильмах, где в его невероятно теплом, задушевном исполнении звучат выдающиеся песни: «Любимый город», «Шаланды». А после войны к ним присоединились «Москвичи», «Я люблю тебя, жизнь», «Журавли». Спорят до сих пор, почему пение Бернеса, не обладавшего настоящим певческим голосом и лишенного какого-либо музыкального образования, столь пронзительно. Но это просто дар, как у Высоцкого. Существует подчас нечто более важное, чем только мастерство и вокальные данные. «Это правда, что у Бернеса не было абсолютного слуха. Но у него был абсолютный вкус!» — утверждал композитор Андрей Эшпай. А часто происходило и просто чудо, как это было с той же «Темной ночью», когда, по просьбе режиссера Лукова, Никита Богословский мгновенно сыграл мелодию, Агатов мгновенно сочинил на нее текст, и тут же разбуженный среди ночи Бернес с первого раза записал фонограмму — причем, по рассказам, им пришлось взломать замок студийной комнаты.
Но что все-таки с еврейством Бернеса? Сын композитора Эдуарда Колмановского — а Бернес спел много его песен — вспоминает, что Марк Наумович гордился своим еврейством. В чем именно проявлялась эта гордость, не слишком понятно. Сергей Колмановский рассказывает, что если ему не нравилась песня, то Бернес говорил: «Ребе, это не получилось!», а вторую жену, урожденную русскую женщину по фамилии Бодрова, он ласково называл «моя гойка».
Еврейство его проявлялось спонтанно и нечасто. Как вспоминал Зиновий Гердт, на Московском фестивале молодежи и студентов в 1957 г. состоялась встреча с пятью французскими композиторами, авторами песен Ива Монтана. Единственный во всей компании знавший французский язык Никита Богословский отлучился, и все остались без языка. Бернес печально выдохнул: «Азохн вэй...» И тут певец и композитор Франсис Лемарк тут же спросил его на идиш: «Ты еврей?» Бернес на идиш же, который прекрасно знал с нежинского детства, отвечает: «Конечно». «Я тоже еврей», — говорит Лемарк. И, повернувшись к коллегам, начал их представлять: «И он еврей, и он еврей, и он...» Таковыми оказались все пятеро «французов». Но всего этого, конечно, мало для фиксации еврейской составляющей личности Бернеса.
Жить Бернес любил на широкую катушку, обожая комфорт, эффектных женщин, дорогие рестораны, все атрибуты «красивой жизни». При этом он проявлял грандиозную коммерческую жилку: журналист Эрик Котляр, много общавшийся с Бернесом и писавший его биографию, вспоминает: «После смерти жены Бернес остался с маленькой дочкой. И воспитывал ее один, пока Наташа не пошла в школу. Это было время, когда он удивил всех. Бернес занялся фарцовкой и делал это потрясающе. Из заграничных поездок Бернес привозил “фирму”: радиоаппаратуру, которая была в СССР в дефиците, модную одежду… Однажды он привез из Белграда полвагона шмотья, все это потом здесь рассовывал. А еще он увлекался автомобилями. Про него говорили, что никто не выкупил, не выторговал, не выпросил столько машин, сколько Марк, и потом не перепродал их с большой наценкой. В Югославии у него были контрагенты, которые приезжали в Москву и покупали у него рубли за динары. Это в то время серьезно каралось. Но советское руководство на мир артистов смотрело сквозь пальцы, пока это не переходило в область серьезных преступлений. Считалось, что они же оправдывают себя, хорошо поют — ну и пусть».
Бернес, по словам Котляра, одевался с иголочки, выглядел неприступным и надменным. Женщин он своим образом буквально «расстреливал». При этом Бернес всегда добивался желанных ему дам, несмотря ни на что. Впрочем, у каждой советской девушки была открытка с фотографией артиста, и устоять перед ним никто не мог.
Но он был хорошим другом, многим помогал. О разных чертах Бернеса вспоминают с восхищением и любовью — однако образцом еврейской морали и этики его вряд ли можно назвать. За невероятное обаяние ему многое прощали, и в той же степени несносный характер. Самолюбивый и ревнивый, он мог устроить с человеком на ровном месте грандиозный скандал, а затем, как ни в чем не бывало, продолжать с ним общение
Бесконечные романы и интрижки изрядно портили жизнь первой его жене Паоле Линецкой. Да и история ее смерти не красит Бернеса: когда она умирала от рака, Бернес, будучи очень мнительным (отец и сестра певца умерли от рака), считал, что может заразиться, и перестал навещать жену в больнице. Она умерла, так и не увидев перед смертью своего мужа. Впрочем, эта смерть настолько потрясла Бернеса, что в течение нескольких месяцев он не мог прийти в себя.
Его бурная жизнь доставила ему и крупные неприятности. Бернес соперничал с зятем Хрущева и главредом «Комсомольской правды» Алексеем Аджубеем за сердце восходящей кинозвезды Изольды Извицкой, Бернес победил, а Аджубей затаил обиду. А когда выпал подходящий случай — на правительственном концерте Хрущев, по недоразумению, остался очень недоволен Бернесом, — и путь к мести был открыт. До Аджубея дошла история, что нарушивший правила езды Бернес не остановился на сигнал милиционера и даже протащил того на капоте десятки метров. Что там было в реальности, не слишком ясно, но дело раздули, и тут же в «Комсомольской правде» появилась резкая статья про Бернеса. Потом в «Правде» появилась еще одна статья, и на два года Бернеса фактически отстранили от съемок и записей. И думается, в этой травле не обошлось без антисемитских обертонов: нарочитое подчеркивание журналистами имени «Марк Наумович», в издевательском контексте, ложилось на удобренную почву. О еврействе ему напоминали.
Но он был слишком любим всеми. Марк Бернес и Леонид Утесов — это больше чем эстрадные певцы и актеры. Популярнейший актер Петр Алейников однажды сказал: «Если бы нас с Бернесом не было в советском кино, нас надо было бы выдумать». Песни Бернеса находили сильнейший душевный отклик у всех без исключения, и не только в России, но и в Польше, Югославии, Франции.
Так как ответить на заданный вначале вопрос? Думается, что он – человек прежде всего России, а также человек мира. Но он еврей, ставший даром для всех. Еврейство уже древней Торой было призвано нести свет миру. Бернес нес не религиозный свет, а свет искусства, музыки — и в этом его огромная человеческая, но и еврейская заслуга.
