Йозеф Рот, автор великого романа о Первой мировой войне «Марш Радецкого» проводил дни и ночи в кафе Парижа и Берлина, где писал, пил, курил и обменивался остротами с другими эмигрантами. Его жена сошла с ума, и он потерял надежду, но продолжал писать.
При жизни Рот не получил известности, которую заслужил, отчасти потому, что был не смелым модернистом, а старомодным беллетристом, образцом для которого были Толстой и Стендаль.
Он родился в 1894 году в Бродах, на северо-востоке Австро-Венгерской империи, в нескольких милях от границы с Россией. Город был полон еврейских гешефтмахеров, основным их занятием была контрабанда товаров через границу. Рот никогда не знал своего отца, который ушел незадолго до рождения ребенка и умер, когда тому было три. Рот писал: «Должно быть, он был замечательным человеком… истратил все деньги и умер сумасшедшим. Его специальностью была меланхолия, которую я унаследовал от него».
Спасаясь от тирании матери, молодой Рот перебрался в Вену и играл там роль щеголеватого, аристократического габсбургского офицера с навощенными усами, тростью, в узких брюках и пальто с поднятым воротником. В автобиографическом очерке 1919 года он писал: «Я чувствовал, что в моем поразительном одиночестве увидят высокомерие. Так что мне ничего не оставалось кроме как усилить это высокомерие. Многим женщинам это нравилось... У меня были идеальные костюмы и манеры. Я много лгал, со знанием дела говорил о женщинах; научился настоящему ремеслу писателя и мошенника: как формулировать».
Призванный во время Первой мировой войны в австрийскую армию, Рот занимался цензурой писем. Во время войны он впервые начал сильно пить, а позже лгал, что был лейтенантом на войне, попал в плен к красным, бежал и получил несколько медалей, в том числе Серебряный крест.
Рот был ревнив по натуре и настороженно относился к женщинам. Но в 1919 году в венском кафе Herrenhof он познакомился со своей будущей женой, еврейкой Фридл Райхель. В следующем году он внезапно решил переехать в Берлин и начал писать в бешеном темпе (перед смертью в возрасте 44 лет он опубликовал 17 романов и более тысячи коротких эссе).
Фридл последовала за Ротом в Берлин. Его обращение с ней становилось все более угнетающим. Друг Рота Людвиг Маркузе, вспоминал: «Вначале я знал Фридл как привлекательную, умную и живую женщину. Но идеалом Рота была элегантная, сдержанная дама, и он переделывал свою жену до тех пор, пока не лишил ее естественности. Она была руководима им, и он разрушил ее».
В 1923 году Рот написал свой первый роман «Паутина», в котором упоминает Гитлера, и вероятно, стал первым писателем, сделавшим это. В том же году он начал писать эссе-фельетоны для Frankfurter Zeitung обо всем: от небоскребов и саун до парков и кинотеатров. Повседневная жизнь была его ритмом.
В коротком романе Рота «Восстание», опубликованном в 1924 году, рассказывается о ветеране войны, вернувшемся в Берлин. Он потерял ногу на восточном фронте, зарабатывает на скудную жизнь шарманщиком, бунтует и оказывается трупом на секционном столе в школе анатомии. Роман «Легенда о святом пьянице» – о герое-алкоголике. Он поразительно удачлив — в его карманах постоянно скапливаются деньги. Возможно, Бог предотвращает его движение к саморазрушению.
В 1925 году Рот и Фридл переехали в Париж, который стал его любимым городом – фельетоны Рота этого периода называются «Записки из парижского рая».
В 1926 году Рот посетил Советский Союз как журналист. Скептически относясь как к коммунистической, так и к славянофильской мифологии, он писал: «Я невосприимчив к тому, что называют “русским мистицизмом” или “великой русской душой” и тому подобное».
Весь советский мир представлялся Роту «чудовищным аппаратом», где каждый человек был либо чиновником, либо рабочим, что отражено в его романе 1927 года «Бегущий без конца».
Йозеф Рот, одетый в традиционную албанскую одежду, 1927 год. (Фото: Центр еврейской истории)
В марте 1928 года у Фридл случился нервный срыв. Рот отвел жену к раввину, который молился над ней горячо, как одержимый. Фридл часами сидела в прострации, молчание нарушалось только стонами.
Ее отправили в психиатрическую больницу Ам Штайнхоф в Вене. Во время визита мужа она попыталась напасть на него, и с тех пор ему разрешалось видеть ее только через глазок.
Рот винил себя в болезни жены. После того, как ее отправили в Штайнхоф, Рот, не в силах смотреть правде в глаза, сказал друзьям, что Фридл умерла. Фактически она была убита нацистской эвтаназией в 1940 году, пережив Рота чуть более чем на 10 месяцев.
Когда Фридл заболела, Рот написал другу: «Я становлюсь все более и более одиноким... меня все волнует и расстраивает, разговор за соседним столиком, взгляд, предмет одежды, прогулка». Пьянство стало неконтролируемым. Коллеги были поражены, увидев его лежавшим на улице. Алкоголь будет постоянным спутником Рота до самой смерти. Он любил с высокой иронией произносить: «Шиккер эр, тринкен муз эр, вайл эр гой» («Он пьян, ему надо пить, потому что он гой»).
Годы пьянства взяли свое. Стефану Цвейгу, ближайшему другу, он писал: «Никогда алкоголик не наслаждался алкоголем меньше, чем я. Эпилептику нравятся его припадки? Сумасшедший наслаждается своими срывами?» Писательница Ирмгард Кеун вспоминала, что каждое утро Рота рвало по часу: «Он худой, как голодный ребенок, но селезенка ужасно вздута. Я не знаю, что осталось спасти».
Йозеф Рот и Стефан Цвейг
И все же пьянство не мешало Роту писать с мастерством писателя-реалиста, наслаждаться мельчайшими деталями. Писательство было его главным противодействием распаду. Со стаканом в руке Рот писал быстро, а его ручка металась, по словам одного друга, с точностью футбольного полузащитника.
У Рота было еще несколько отношений после Фридл, и бурный семилетний роман с Андреа Мангой Белл, чей муж, камерунский принц, вернулся в Африку, оставив ее и двоих детей.
Белл была очарована: «Рот был уродлив, но все же странно привлекателен для женщин. Я никогда не встречала мужчину с такой большой сексуальной привлекательностью. Он ходил медленно, как улитка, в нем все было сдержано, ни одного порывистого движения, и умел быть нежным, как никто другой...»
В 1930 году Рот написал роман «Иов», о восточноевропейском еврее по имени Мендель Сингер, чей маленький сын хромает и не может говорить. Мендель бросает своего сына и переезжает в Америку. Но на Седере много лет спустя сын, ставший блестящим музыкантом, встречается с отцом. Марлен Дитрих сказала, что это ее любимый роман. По нему даже сняли голливудский фильм, хотя Мендель в нем стал тирольским крестьянином («Мендель Сингер крестится» – гласил заголовок одной из рецензий).
Через два года, на пороге победы нацистов в Германии, Рот опубликовал великий труд «Марш Радецкого» о Йозефе Тротте, который спас кайзера Франца Иосифа от пули в битве при Сольферино и стал дворянином за свой героизм, его сыне-капитане, габсбургском чиновнике, и его внуке Карле-Йозефе.
Бесконечный ход лет, распад империй и смерть отцов и сыновей – все это подразумевает бездонную меланхолию. Алкоголь – забвение, заманчивое средство бегства.
Рот был глубоко пессимистичен в отношении еврейского будущего. В марте 1933 года он написал Цвейгу, что через 50 лет евреев больше не будет: «Они хотят сжечь наши книги, а вместе с ними и нас». Он говорил: «Я патриот; у меня еврейское сердце». Еврейство было для него даром: «Одаренный еврей: мы никогда не знаем, его ли это талант или его еврейство». Язык идиш, по его словам, был «коллективной судьбой». (Однако писал по-немецки.)
В мае 1939 года Рот услышал новость, что Эрнст Толлер, еврейский писатель, бежавший от нацистов, повесился в Нью-Йорке. Он сильно разволновался, потерял сознание и был доставлен в благотворительную больницу Hôpital Necker.
Роту потребовалось четыре дня, чтобы умереть на больничной койке, привязанным и молящим об алкоголе.
Мемориальная доска в память о Роте в городе Львове (фото: Mcowkin)
За несколько недель до обморока он попросил своего друга Сому Моргенштерна спеть две песни с их галицкой родины, одну еврейскую и одну украинскую. И заплакал.
Автор: Дэвид Микикс , профессор английского языка Хьюстонского университета
Перевод Марии Якубович
Источник: tabletmag.com
