Фестиваль еврейского кино Великобритании 2022 года проходит в кинотеатрах по всей стране и онлайн до 20 ноября. Фильм When Life Begins («Когда жизнь начинается») удостоен чести закрывать фестиваль.
Двадцатишестилетняя Эстер, дочь раввина из французского Экс-ле-Бена, вместе со своей ультраортодоксальной семьей совершает ежегодную поездку на ферму на юге Италии. Эстер вскоре выдадут замуж за человека, которого она еще не знает, но ее дружба с Элио, владельцем фермы, побуждает ее следовать желанию оставить религию и жить на своих условиях.
Снятый в живописной итальянской деревне, фильм представляет собой нежное, но заставляющее задуматься исследование традиций, семьи и самореализации.
Французский актер, получивший премию «Сезар», Стефан Фрейс рассказывает о своем режиссерском дебюте: «Я не снимал еврейский фильм. Я снял фильм о свободе».
Действие происходит на ферме в Калабрии. Существует многовековая еврейская традиция каждый год приезжать в этот регион для сбора этрогов (ритуальных цитрусовых плодов) для Суккота.
Фильм начинается с того, что 26-летняя Эстер, приехавшая с семьей из Экс-ле-Бена, пишет письмо своему отцу, напоминая, что он всегда советовал ей следовать своей правде; а правда в том, что ей нужно разбить цепи ее религиозной жизни.
Элио, итальянец и владелец фермы, где они остановились, также связан семейными традициями, и верность желаниям покойного отца означает, что он тоже чувствует себя в ловушке. Но их тянет друг к другу. Фильм ошеломляет визуально и глубоко трогает зрителя.
Стефан Фрейс
61-летний Стефан Фрейс, проживающий в Париже, в детстве не знал, что он еврей. «Оба моих родителя в детстве, во время войны, скрывались и потом никогда не говорили об этом, как не говорили о своем еврействе. Когда мы навещали моих бабушку и дедушку в Бельгии, они часто говорили на странном языке; я не знал, что это идиш».
Когда Стефану было 12, его родители развелись. «В попытке найти себя моя мама занялась йогой и пробовала все виды медитации. И вот однажды к нам зашла мамина подруга-еврейка, чтобы отвести маму куда-то, и по дороге они остановились у синагоги, чтобы послушать шофар. С этого момента мама полностью изменилась. Она стала активной прихожанкой любавичской синагоги и в конце концов переехала в Кфар-Хабад, религиозный мошав в Израиле».
Стефан обнаружил, что больше не может общаться с матерью на осмысленном уровне. Если он пытался говорить о чем-то другом, кроме иудаизма, ей было неинтересно. Много позже, когда он отвозил своих троих детей к бабушке, ее первый вопрос всегда звучал так: «В вашем классе есть евреи?» Это всегда расстраивало Стефана. «Я хотел, чтобы она заинтересовалась тем, что дети делают, и установила с ними связь».
Она умерла до того, как фильм был закончен. «Я бы хотел, чтобы она посмотрела фильм, потому что это был мой ответ на нашу неспособность общаться».
Стефан недоумевает, почему его мать хотела так погрузиться в мир, в котором женщины отодвинуты на второй план. В фильме мы видим как итальянок, так и ортодоксальных еврейских женщин, работающих на кухне, в то время как мужчины обрабатывают землю. «Но ортодоксальные женщины отстранены сильнее. У них нет свободы одеваться, как они хотят, петь и танцевать с мужчинами».
Когда Стефану было 14, мать увезла его в Израиль на два месяца. «Я думаю, она уже думала о том, чтобы жить там. Я провел время в ортодоксальной ешиве, где начал открывать для себя иудаизм. Долгое время я думал, что это единственный способ быть евреем. Один писатель, которым я восхищаюсь, говорит, что быть евреем — значит, быть читателем. Я верю в это. Речь идет о нашем способе чтения и интерпретации. Когда я слушаю, как моя подруга или разные учителя говорят о сложных моментах в Торе, мне всегда интересно, потому что это помогает подумать об отношениях, которые у вас есть с другими людьми, евреями или нет».
Спойлер: отношения между Эстер и Элио не перерастают в роман. «Задача для меня заключалась в том, чтобы не сделать это предсказуемым. Продюсеры очень старались заставить меня добавить сексуальную сцену, но мне это казалось излишним, — объясняет Стефан. — Я просто хотел “открыть им дверь” и поставить их друг перед другом. Благодаря Элио Эстер хочет покинуть замкнутый религиозный мир. А нам остается только гадать, что будет, когда она вернется во Францию. Дело в том, что он помог ей освободиться. Но она тоже помогла ему понять, что он попал в ловушку. Они помогают друг другу, и постепенно это становится сентиментальной историей. Я бы сказал, что это такая история любви».
«Мне нравится думать, что в жизни всегда есть возможность освободиться от наших решений и того, что мы получили от наших традиций и нашей семьи. То, что вы получили, не означает, что вы дадите своим детям то же самое. Как Эстер говорит Элио: “Я не думаю, что быть правильным человеком означает точно повторять то, что ты получаешь от своих родителей”. В вашей жизни у вас будут ваши собственные надежды и собственное мнение о Торе; собственные мысли о том, верите ли вы в Бога».
Единственный еврей в актерском составе — исполнитель роли отца Эстер, раввина. Во время съемок он научил других накладывать тфилин и молиться. «Я смоделировал его характер по образцу некоторых адептов Хабада, которых встретил в Кфар-Хабаде, — говорит Стефан. — Они очень милы, но, как и отец Эстер, считают, что их убеждения — единственная истина».
Когда Стефан писал сценарий, он отправился в Италию, чтобы пообщаться с крестьянами. Он был тронут тем, с каким уважением они относятся к ортодоксальным евреям, которые приезжают каждый год. «Они знают, что благодаря этим евреям они могут спасти свой год. Этрог может стоить до 20 евро, а лучшие иногда стоят 500!». В фильме мы видим, как евреи измеряют этроги, и даже Элио узнает кошерный цитрон, когда видит его.
Когда брат Стефана увидел картину, он сказал: «Мне нравится. Это очень интересно, очень чувственно, очень деликатно. Но в следующий раз расскажи о ком-то, кто приходит в религию, а не покидает ее».
Это не входит в планы Стефана. «Мой вопрос всегда будет о том, как быть свободным, как сделать жизнь радостной. Жизнь заключается в нашей способности быть на связи и открываться миру. Печально, что многие люди живут не так».
