Жизнь и карьера Йоны Остильо проливают свет на отношения между религиозными общинами во Флоренции XVII века.

Еврей Йона Остильо был художником эпохи Возрождения, работавшим во Флоренции XVII века. Он был потерян для истории, пока его недавно не обнаружил историк и директор программы еврейских исследований в рамках проекта «Архив Медичи» Пьергабриэле Манкузо, пишет Jerusalem Post.

Проект «Архив Медичи» (MAP) был основан Эдвардом Голдбергом и Эстер Даймонд в начале 1990-х годов для содействия изучению Mediceo del Principato, эпистолярного собрания династии Медичи, датируемого периодом с 1537 по 1743 годы. В течение двух столетий Медичи правили Тосканой, и их деятельность вызывает пристальный интерес историков. Mediceo del Principato сохранился практически полностью, состоит из более чем четырех миллионов писем обширной сети дипломатов и информаторов Медичи, содержит хронику политических и культурных событий в Европе, Азии, Африке и Америке и документирует механизмы законодательной, судебной, финансовой и здравоохранительной ветвей власти. В то же время Mediceo del Principato также описывает самих Медичи и события при их дворе. Мы узнаем об их страстях и амбициях, образовании и учености, их клиентеле и вкусах, физических недугах и религиозных обрядах, а также их повседневных взаимодействиях друг с другом и с миром внутри и снаружи их дворцов и вилл.

Затем MAP расширил научную деятельность и превратился в полноценный исследовательский институт с шестью исследовательскими программами («Женщины-художницы», «История евреев», «История медицины», «Рождение новостей», «Музыка и Медичи» и «Архив мира»).

Манкузо родился и вырос в Венеции, получил докторскую степень по иудаике в Университетском колледже Лондона, преподает в университете Инсубрия, Комо. «Профессионально и сентиментально», как пишет он сам, занимается историей флорентийского еврейства во времена правления Медичи. Отец «Проекта картирования гетто» и директор исследовательской «Программы Юджина Гранта по еврейской истории и культуре в Европе раннего Нового времени» в проекте «Архив Медичи» с 2013 года.

В «Программе» он, в частности, занимался астрономической таблицей великого еврейско-итальянского ученого Шабтая Донноло, его еврейским календарем Италии Х века, его комментариями к Экклезиасту «Кохелет Рабба» в итальянском переводе еврейского и арамейского текста с введением и примечаниями.

Манкузо заинтересовался изучением истории еврейской общины во Флоренции, найдя статью 1907 года итальянского раввина Умберто Кассуто, в которой упоминался Остильо.

Затем Манкузо спросил Марию Сфремели, искусствоведа из флорентийской галереи Уффици, знает ли она что-нибудь о неизвестном художнике. И случилось чудо: она вспомнила, как много лет назад прочитала имя «Йона», просматривая незарегистрированные картины, хранящиеся в галерее Уффици.

Впоследствии ей удалось найти ряд картин, принадлежащих Остильо. Одна картина была обнаружена на вилле Медичи, другая – в одной из церквей Флоренции, а третья — даже в Министерстве иностранных дел Италии.

«Это настоящее открытие, — сказал директор галереи Уффици Эйке Шмидт, — несколько произведений, приписываемых Остильо, находятся во всемирно известной коллекции Уффици, а мы практически ничего не знали об этом художнике — художнике без произведений.

Карьера Остильо примечательна не столько уровнем его работ, сколько тем фактом, что художнику-еврею его времени редко удавалось пробить стены гетто. Другие художники-евреи в основном создавали свои работы для внутреннего, внутриобщинного пользования.

«Мы пришли к выводу, что этот художник-еврей уникален, хорошо знаком с христианской средой и не боится дистанцироваться от раввинских запретов, — сказал Манкузо в интервью New York Times. — Его поведение не соответствовало еврейского и христианского общества того времени».

«Был ли он исключением из правил или в то время это было более обычным явлением, чем мы знаем, вопрос остается открытым», — добавил Манкузо.

Работы Остильо заказывали самые могущественные христианские семьи Флоренции, в том числе Медичи. В 1680 году он даже стал членом Академии изящных искусств — честь, которой не удостоился ни один другой еврей вплоть до ХХ века.

«Евреям не разрешалось становиться ювелирами, или художниками, состоять в какой-либо гильдии, так что это довольно необычно», — сказала Андреина Контесса, директор исторического музея замка и парка Мирамаре в Триесте и бывший главный хранитель Музея итальянского еврейского искусства «Нахон» в Иерусалиме.

Манкузо также изучил документы, связанные с жизнью Остильо, такие как семейные записи и фиксацию нарушений закона, в том числе одно нарушение закона о религиозном разделении из-за проживания за пределами первого гетто Флоренции, основанного в 1517 году, и другое — за отношения с христианкой. «Это было запрещено, я бы сказал, обеими сторонами», — сказал Манкузо журналу Artnet News.

Сильвана Греко, профессор социологии иудаизма в Свободном университете Берлина, сказала, что история Остильо подчеркивает взаимодействие, существовавшее между евреями и христианами, и важность еврейской культуры в различных художественных формах, «включая живопись».

«Несмотря на то, что жизнь еврейского и католического мира была разделена, конструктивные обмены между ними имели место, — пояснила Андреина Контесса, — правило заключалось в том, что евреи не могли вступать в гильдии. Не то чтобы они не могли работать; могли, но работали, не подписываясь».

Остильо умер в 1695 году.

«Я уверен, что в ближайшем будущем мы найдем еще больше его картин», — уверен Манкузо.