«Типография Г. И. Зархи» — место в Санкт-Петербурге известное. Дом нумер 3 на Симеоновской. Хозяин, Герцель Шаевич, вовсе и не скрывал, что он еврей. Но клиенты упорно называли его греком. Так и стал печатник и переплётчик Зархи Григорием Исаевичем.
Вообще вся эта семья была связана с книжно-печатным делом неразрывными узами. Отец Герцля, Шая Бейнушевич, возглавлял типографию «Омега», а родной брат Сёма (Залман), несмотря на профессию дантиста, был вдобавок типограф и литератор. 115 лет назад, 18 февраля 1908 года Григорий Исаевич вновь стал счастливым отцом. Новорожденного назвали Александром.
Лев Толстой утверждал, что все семьи несчастны по-своему. Несчастье семьи Зархи оказалось горьким и обыденным — внезапная, в 40 лет, кончина отца и кормильца. Дети осиротели. Сашеньке — лишь два годика! Управление хозяйством легло на хрупкие женские плечи Елизаветы (Рейзи Хаимовны), мамеле Александра. Помогала вся семья. Горе сплотило этих людей. Потому смогли они взрастить детей, пережив и Великую войну, и Февраль с Октябрём, и НЭП, будь он неладен. Чтобы продолжить печатное дело, пришлось тут же, в здании типографии открыть магазинчик, где продавалось всё, что находило покупателя. Благодаря хозяйской смётке матери дети семьи Зархи — три сестры и три брата, — не голодали и получили приличное образование. Однако самым известным, и даже в мировом масштабе, стал младший, Саша.
В детстве он хотел стать скрипачом, и какое-то время брал уроки. Но потом от гамм и упражнений пришлось отказаться — скрипка не вписалась в семейный бюджет. Мало того, пришлось, чтобы сводить концы с концами, и детям потрудиться в семейной типографии.
Однако тяга к искусству никуда не делась. Александр записался в школьный драмкружок. Вёл занятия отец будущей звезды советского экрана, Кирилла Лаврова, а пьесы для ребят писал сын Корнея Чуковского, Николай. В этом самодеятельном театрике Саша впервые вышел на сцену, сыграв в 14 лет роль старого комика Светловидова из чеховского рассказа «Калхас». Напомним начало произведения Антона Павловича:
«Комик Василий Васильич Светловидов, плотный, крепкий старик 58 лет»… И щуплый Сашка Зархи — уже смешно!
Своей профессией юноша избрал испытывавший тогда бум развития синематограф. Первый опыт в киносъёмке он получил, участвуя в массовке фильма Григория Козинцева и Леонида Трауберга «С. В. Д.» — романтизированной саги о восстании декабристов. В цилиндре, фраке и накладных бакенбардах он изображал одного из «бездельников-аристократов», веселящихся на катке. Правда, конёк у «аристократа» Зархи был всего один — реквизита не хватало, и пришлось поделиться с коллегой. Лишь небесные покровители начинающих актёров знают, как оба выкрутились!
В 1927 году он окончил Ленинградский государственный фотокинотехникум (ныне Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения). Потом год учёбы в Пролеткульте на киноотделении. Там Зархи близко сошёлся с будущим бессменным напарником — Иосифом Хейфицем. Молодёжь того времени не «ждала перемен». Она трудилась, забыв про сон и развлечения, чтобы воплотить манящие новшества в повседневность. Уговорами, неприкрытой лестью и грубым шантажом («Вы не даёте хода советской молодежи! Видно, надо писать, куда следует!») Иосифу и Александру удалось оформить на фабрике Совкино (будущий «Ленфильм») особое объединение — «1-ю комсомольскую постановочную бригаду», где в 1930 и 1931 годах увидели свет проектора их первенцы: совместные фильмы «Ветер в лицо» и «Полдень».
Но эти «агитки» - лишь начало. Шумный успех и не менее шумный скандал сопутствовал картине о боях Красной Армии с белобандитами и чанкайшистами — «Моя Родина». После выхода фильма Зархи и Хейфицу критики пели дифирамбы в газетах, а начальство даже премировало электрическими чайниками! Две недели эйфории, и вдруг — как ушат холодной воды, — новые статьи в газетах. Да какой ушат — цистерна! «Поскольку фильма Зархи и Хейфица есть явная попытка опорочить Советскую Армию и протащить в сферу пролетарского сознания идеи толстовства о непротивлении, приветствуем решение воспретить картину к показу на всей территории СССР»! Писали те же самые перья, что ранее не скупились на похвалы! Впрочем, никаких репрессий не последовало. С обоими побеседовали «ответственные товарищи», и доходчиво объяснили, что руководство Партии считает «правильным подходом к теме». А разговор о непонятой системе кинообразов режиссёрам посоветовали даже не начинать. «Снимите-ка вы лучше что-нибудь жизнеутверждающее, весёлое»! Зархи и Хейфиц на просьбу властей ответили картиной «Горячие денёчки», переработав на советский лад классический водевиль о бравом гусаре и его пассии. На место гусара заступил танкист. Эту картину пустили в прокат без вопросов. А с ней в большое кино незаметно вошёл сыгравший второстепенную роль Николай Черкасов, будущий Александр Невский и Иван Грозный Эйзенштейна.
Отпраздновав первый настоящий успех, Зархи и Хейфиц взялись за картину, рассказывающую о месте интеллигенции в послереволюционной стране. Так в 1936 году родился фильм «Депутат Балтики», в котором пожилой профессор сделал выбор в пользу советской власти и народа. В итоге он становится депутатом от революционных матросов. Образом интеллигента послужил академик Тимирязев. И вот сценарий готов. На все роли нашли подходящих актёров. Но кому доверить профессора-депутата? Над парой друзей подсмеивались не без зависти следившие за их работой мэтры экрана:
— Ну кто вам сыграет академика? У вас в кадре одна молодёжь! А если грим, то ваш «профессор» будет выглядеть как гимназист в пакле!
Именно Зархи настоял, чтобы роль отдали Черкасову. Когда Николай вышел из гримёрки, умолкли и растерялись даже самые злобные недоброжелатели: эти наглецы уговорили сниматься настоящего учёного из прежних?! К любопытным семенящей стариковской походкой шёл пожилой человек профессорского вида и нестрашно грозил пальцем. Черкасова узнали лишь когда он сбросил, как одежду, манеры учёного, и придал лицу обыденное выражение.
«Депутат Балтики» получил Сталинскую премию второй степени на Родине, и взял Гран-При 1937 года на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже.
Хрестоматийным персонажем мирового кино стала и героиня следующего фильма еврейского режиссёрского дуэта — «Член правительства». «Вот стою я перед вами, простая русская баба...» — это выступление перед Верховным Советом СССР бывшей тёмной крестьянки Александры Соколовой в исполнении Веры Марецкой врезалось в память миллионов. Его цитировали и народ, и номенклатура — с разным, понятно, смыслом. Сохранились кадры со съёмок, где Зархи тщательно выверяет установку света в кадре, одновременно успевая дать указания о том, как развернуться и как говорить, актрисе:
— Голову чуть ниже и направо, Вера Петровна... Да, точно так... И немного больше эмоций — вы вспоминаете, откуда начинали путь...
Знавшие Александра Григорьевича близко, часто рассказывали о его рассеянности в частной жизни:
— Одел, не заметив, пальто вместе с вешалкой, да так, представляете, и заявился в гости!
А вот коллеги режиссёра им верили плохо: на съёмочной площадке Зархи был хирургически, и даже безжалостно, точен!
В годы Великой Отечественной войны Зархи и Хейфиц продолжили совместную работу. В прокат вышли картины «Его зовут Сухэ-Батор» и «Малахов курган». Последняя лента вышла в 1944 году и была посвящена героической обороне Севастополя от гитлеровцев.
А фильм о герое молодой республики стал школой национального киноискусства, которую прошло под руководством Зархи и Хейфица старшее поколение монгольских кинематографистов. А документальная лента 1945 года «Разгром милитаристской Японии» удостоилась Сталинской премии первой степени. Вместе со старым другом и соратником Зархи создал ещё несколько кинопроизведений: «Во имя жизни», «Драгоценные зёрна», «Огни Баку». В начале 50-ых творческие пути-дороги Александра и Иосифа разошлись: ветеранам режиссуры стало тесно в одном фильме. Зархи отправился в возрождавшийся Минск, где на местной киностудии снял картину в неожиданном для себя жанре сказки — «Нестерка». Сценарий писали по мотивам народных баек о похождениях белорусского аналога весельчака, остроумца и пройдохи Гершеле из быличек евреев бывшей черты оседлости. В фильме Нестерка, благодаря смекалке, шуткам и отваге помогает сыграть свадьбу влюблённым, и срамит зазнавшегося богача, чванных родичей невесты и глуповатого «учёного жениха благородных кровей», сыгранного несравненным Эрастом Гариным!
Что ж, сам мастер признавал: один из главных его приемов — ставка на актерский талант.
— Мои картины подтверждают точность выбора актера.
«Нестерка» как-то затерялся в советском прокате, а вот другую работу Зархи помнят все, кто родился в СССР.
«Не кочегары мы, не плотники! Но сожалений горьких нет, как нет! А мы монтажники-высотники, и с высоты вам шлём привет!» — напевала вслед за героями производственной драмы «Высота» в исполнении Инны Макаровой и Николая Рыбникова чуть не вся страна, залечивая строительством разруху и ущерб, принесённые нашествием фашистских оккупантов.
В 1967 году Александр Григорьевич решился на экранизацию классики. Съёмки «Анны Карениной» по роману Льва Толстого готовились долго и тщательно — зато сама работа на площадках проходила на одном дыхании. С исполнительницей главной роли, Татьяной Самойловой, репетиции проходили даже на квартире у режиссёра, и все домашние становились молчаливыми зрителями и помощниками.
Фильм имел невероятный успех, став лидером проката 1968 гола и в СССР, и за рубежом. А Татьяна Самойлова, ранее блиставшая в пронзительной военной ленте «Летят журавли», стала не просто известной. Иностранные делегации, посещавшие СССР, спрашивали:
— Можно ли на приёме в их честь увидеть ту, что сыграла Каренину. При этом фильм не получил наград: фестиваль 1968 года в Каннах спешно свернули из-за студенческих бунтов.
Страна Советов признавала заслуги Александра Зархи. На его груди во время торжественных встреч красовались три ордена Трудового Красного Знамени (один был вручён ещё в 1940 году) и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг». В 1969 году ему было присвоено звание Народного артиста СССР, а в 1978 году режиссёру дали Героя Социалистического Труда. Вручили ветерану кинопроизводства и орден Ленина.
Два последних фильма Зархи — биографии: «26 дней из жизни Достоевского» и «Чичерин» шли на телеэкранах в середине 80-ых.
Помимо работы на съёмочной площадке, выверки и правки сценариев Александр Григорьевич уделял время преподаванию, а ещё — писал книги. В разные годы вышли «Записки режиссёра», «Автобиографический очерк», «Когда опустится занавес», ставшие ныне библиографической редкостью.
Зархи видел самое начало рождение на месте рухнувшей Российской Империи нового государства, и видел его финал.
Коренной петербуржец скончался в Москве 27 января 1997 года.
Последние годы жизни не были легкими, Александр Григорьевич прекрасно понимал, какой дрянью выплеснулись на экран «святые 90-ые». Видел, как целенаправленно разрушают ту особую киносреду, которую трудом и терпеньем создавало его поколение. Старого мастера по ночам беспокоили кошмары. Снилось, что студия, где он проработал более полувека, закрыта, а помещения отданы под склады. На другой день он звонил на вахту «Ленфильма» и, представившись («Да, Зархи, тот самый, Народный, да, да, точно, не кочегары мы...»), строго спрашивал:
— Скажите правду: «Ленфильм» ещё работает? В самом деле там снимают?
P.S.
Экранизация «Карениной» Александром Зархи до сих пор остаётся лучшей в мире, не смотря на прогресс в технике и спецэффектах. Актёрский дуэт Лановой-Самойлова неподражаем!
Главным переживанием Александра Григорьевича при работе над окончанием фильма было не то, как примет картину зритель или критик, а чтобы Татьяна Самойлова, слишком «входившая» в свои роли, не попыталась и в самом деле бросится под поезд. («Еле высидел сцену! Всё ждал — сейчас кааак сиганёт... Ребят крепких поставил, чтобы удержали»).
В фильме о Чичерине Зархи решил тряхнуть стариной, и снялся в эпизодической роли уличного скрипача. На скрипке играл сам — знать, не только книги писал в свободное время.
