Мы мало знаем о художнике Пэне. Это удивительно, учитывая, что именно он повлиял на Марка Шагала – подтолкнув его к созданию картин, изображавших традиционную еврейскую жизнь.
Пэна затмила слава его учеников – не только Шагала, но и Эля Лисицкого, и Соломона Юдовина. Тем не менее как художник и учитель Пэн сыграл важную роль в создании именно еврейской формы искусства, которая в ХХ веке взорвалась в тысячах направлений. Для большинства учеников, в том числе и для Шагала, Пэн стал первым учителем, а иногда – вообще первым художником, которого они когда-либо встречали.
Ясно, что в художественном отношении Пэн имел мало общего с учениками – будущими суперзвездами: всю жизнь он работал в консервативном реалистическом стиле. Но когда его ученики совершили стилистический «скачок» в модернизм, они унесли с собой еврейское сознание.
Преподаватели Витебского народного художественного училища. Сидят слева направо: Эль Лисицкий, Вера Ермолаева, Марк Шагал, Давид Якерсон, Юдель Пэн, Нина Коган, Александр Ромм. Стоит делопроизводительница училища. 26 июля 1919 года.
Юдель (Юрий) Моисеевич Пэн родился в 1854 году в глубоко религиозной многодетной семье у Мовши Гершоновича и Цивки. Отдельные картины художник подписывал на идиш – יודל פּען (Юдл Пэн). На современном иврите имени Юдель соответствует Иегуда, поэтому в англоязычных источниках его называют Yehuda Pen. Отец его выставлялся кандидатом в городскую управу, ему принадлежал собственный деревянный дом в Ново-Александровске (ныне Зарасай, Литва). С раннего детства в хедере мальчик проводил большую часть времени, рисуя портреты соучеников, которые ему платили. Его овдовевшая мать ужасалась его склонности к рисованию, называя ее «идолопоклонничеством».
«Портрет Марка Шагала» (около 1915 г.)
Рано осиротев, с 1867 года Пэн работал подмастерьем маляра в Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия). В 1880 году чудом поступил в Санкт-Петербургскую Академию художеств. Учился у П.П. Чистякова и Н.А. Лаверецкого. В 1885 году окончил курс с серебряной медалью. Жил в Риге, где познакомился с бароном Н.А. Корфом, был приглашен в витебское имение Корфов, где познакомился с Репиным, и переехал в Витебск.
Там проживало значительное еврейское население, и в культурном отношении Витебск был довольно развитым для провинциального города. Но художников в нем не было. Выпускнику Академии предложили большую квартиру-студию в центре Витебска.
И он сразу обратился почти исключительно к еврейской тематике. В отличие от некоторых русских художников-евреев, таких как Исаак Аскназий, Пэн не делал акцента на сюжетах из Торы, которые нравились и христианам. Вместо этого он показывал евреев такими, какими он их знал: обычных мужчин и женщин, занятых своей повседневной работой и религиозными ритуалами.
«Письмо из Америки» (1903 г.)
...Пожилая еврейка горестно созерцает письмо от уехавшей в Америку семьи. И спустя почти 20 лет написанная картина: муж и жена сочиняют письмо детям в Америку. Часовщик в ермолке, окруженный своими инструментами. Еврей с сигаретой и стаканом чая просматривает идишскую газету Der Fraynd. Старая женщина в постели сложила руки в субботней молитве и готовится умереть. И многие другие.
Его реалистический стиль и сдержанная цветовая палитра, вдохновленные голландскими художниками Золотого века, которыми он восхищался в Санкт-Петербурге, точно передавали морщинистые лица и руки, блеск инструментов и фактуру тканей.
“Последний шаббат” (1910г.)
Пэн изображал бедных и необразованных людей, но придавал своим персонажам глубокое достоинство и моральную силу, проистекающую из древней еврейской традиции.
Конечно, он прекрасно понимал, что изображаемая им жизнь быстро угасала: войны, погромы, экономические потрясения и массовая эмиграция. Но именно потому, что этот мир исчезал, запечатлеть его на холсте было необходимо. Пэн разделял эту идею с идишскими писателями, такими как Шолом-Алейхем (которого он читал запоем) и Ицхок Перец.
“Чтение газеты” (1910г.)
Пэн был удостоен похвалы и от С. Ан-ского, автора радикально новаторского «Диббука» и руководителя этнографической экспедиции, документирующей еврейскую народную жизнь в черте оседлости. Ан-ский понимал, что Пэн был стилистическим консерватором, но признавал, что сам акт создания им глубоко еврейского живописного искусства был революционным.
“Развод” (1907г.)
Пэн начал передавать это понимание ученикам, когда в 1897 году открыл в Витебске собственную художественную школу: первую и тогда единственную художественную школу, доступную евреям черты оседлости. Благодаря финансовой поддержке богатого витебского пивовара бедняки принимались бесплатно. Обучение велось на идиш, а не на русском, поскольку многие ученики знали только идиш. В шаббат занятия не проводились. (Пэн оставался религиозным на протяжении всей своей жизни).
Подавляющее большинство учеников были еврейскими подростками, хотя у него было и несколько учениц. Они описывали глубокое почитание Пэном професссионализма. Все ученики, судьбу которых можно сейчас проследить, стали превосходными художниками и с технической точки зрения.
Многие ученики Пэна поддерживали с ним нежную переписку до конца его жизни. В одном из частых писем Пэну из Парижа Шагал вспоминал, как в 19 лет, проезжая в трамвае по Витебску, впервые увидел сине-белую вывеску художественной школы Пэна, – и свой счастливый трепет, когда убедил мать позволить ему записаться в школу.
Когда в 1918 году уполномоченный Коллегии по делам искусств в Витебской губернии Шагал открыл Витебское народное художественное училище, он пригласил Пэна стать одним из преподавателей. Многие из учеников Шагала ранее учились в школе Пэна.
Шагал написал портрет Пэна (к сожалению, утерянный), а Пэн – вероятно, свою лучшую работу: поразительный портрет Шагала.
“Письмо в Америку” (1920-е гг.)
В конечном итоге благоговение Пэна перед еврейством стало его самым важным наследием. Не случайно Шагал – квинтэссенция образа еврейского художника ХХ века. Лисицкий в начале карьеры интенсивно работал с еврейскими образами. Юдовин в графических работах также преимущественно изображал еврейские сюжеты, как и Абель Пан, и Лев Зевин. Стал бы без Пэна кто-нибудь из этих художников художником-евреем?
Жизнь Пэна насильственно оборвалась в возрасте 82 лет: в феврале 1937 года, в его квартире-студии, где он работал и преподавал. Связано ли это было с репрессиями? Есть версия, что его убили племянники из-за огромной квартиры. Ученики Пэна были в ужасе. Шагал написал «Старому Ребе» поэтический некролог.
Исследователи еврейского искусства в последние годы настаивают на большем признании роли Пэна – как учителя и как первого истинно еврейского художника в черте оседлости. Шагал писал Пэну: «Вы воспитали огромное поколение еврейских художников».
Поэтому любой, кто ценит гениальность того поколения великих графиков и живописцев, сам того не зная, отдает дань уважения их учителю. Юдлу Пэну.
Пер. Марии Якубович
Источник: forward.com
