Первые герои Израиля, призванные в армию зарождающегося еврейского государства в условиях ожесточенной войны вокруг его создания, рассказывают о своем опыте. 26 мая 1948 года Давид Бен-Гурион подписал приказ о создании Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), официально сформировавший вооруженные силы зарождающегося еврейского государства.
Давид Бен-Гурион зачитывает Декларацию независимости Израиля. 14 мая 1948
Новобранцы уже были членами различных военизированных формирований, вооружены, обучены и готовы пожертвовать всем ради родины. Тем не менее вступление в ЦАХАЛ стало для них значительным символическим событием, пишет Ynet.
«Мы охраняли позиции в Рамле, как вдруг приехал фотограф, снял нас и тут же нам вручили солдатские книжки. Так нас официально призвали на военную службу. Никакого процесса милитаризации не было. У каждого уже была своя форма, и если кому-то было нужно больше, они шли в “Ата” (ATA Textile Company Ltd. — одно из первых промышленных предприятий, основанных в Израиле в 1934 году, закрылось в 1985 году, а в 2016 году было восстановлено как модный бренд) и сами покупали», — рассказывает 93-летний Хаим Шехтер.
Хаим Шехтер (Photo: Kobi Kuankes)
Шехтер, родившийся в Венгрии, еще до создания государства решил, что хочет добровольно бороться за сионистское дело. Он присоединился к «отряду частичной службы» мальчиков в возрасте до 18 лет, а в 1948-м, когда ему исполнилось 18, записался в бригаду «Кирьяти», одну из девяти, составлявших Хагану. «До создания ЦАХАЛа наша роль в основном заключалась в охране и укреплении постов, потому что солдат не хватало. Нас вызывали на охрану несколько раз в неделю. В тот день, когда меня официально призвали, я почувствовал огромную гордость. Я сионист с рождения, и это был большой момент для меня. С этого момента все стало более организованно. В лагере мы спали в палатках, и я перестал регулярно ездить домой, как это было в Хагане. Я служил два года и восемь месяцев. Это была организованная армия, набранная из бывших подпольщиков и новобранцев. Солдаты говорили на иврите, русском и других языках. В армии я очень возмужал. Мы жили и дышали ЦАХАЛом. Это сделало меня тем, кто я есть».
Хаим Шехтер
Хаим и Ципора Бек, обоим по 93 года, с радостью делятся воспоминаниями о первых днях службы. Хаим Бек происходит из иерусалимской семьи, и он рассказал, что «первая типография в стране, первое сельскохозяйственное поселение и большая синагога в Старом городе, “Тиферет Исраэль”, все принадлежали его семье, как и вторая в истории израильская газета “Хавацелет”».
Он поступил на службу в Пальмах, прошел курсы медика и служил в пехотной бригаде «Негев». «Меня завербовали между боями. Мы были в Негеве, и когда объявили о создании ЦАХАЛа, мы просто присягнули во время одного из перерывов. Мы не придавали этому большого значения; только что пережили тяжелый артиллерийский обстрел и вели бой с египтянами. И правда, после присяги все мы остались одним и тем же: те же подразделения, те же люди».
Хаим Бек
Хаим говорит, что «тогда армия была совершенно другой»: «Мы все были друзьями. Командир взвода — моим лучшим другом. Дистанции не было вообще, но дисциплина была очень высокой, по личным обязательствам». Через два года, в результате ранения, Хаима комиссовали, но он до 50 лет продолжал служить в запасе. «Во время Шестидневной войны я сказал, что воюю, чтобы моим детям не пришлось воевать в будущем. Со временем все мои дети были зачислены в армию, а моя дочь даже стала первым врачом-десантником ЦАХАЛа».
Хаим и Ципора Бек (Photo: Kobi Kuankes)
«В конце войны мы были в Вифлееме, там выступила Наоми Шемер, впервые спела “Золотой Иерусалим”. Мы аплодировали, и она сказала, что это мы заслужили аплодисменты, потому что сделали свою работу».
Жена Хаима, Ципора, также родившаяся в Иерусалиме, была членом молодежного движения «Ха-Ноар ха-Овед ве ха-Ломед», в 1945 году присоединилась к «Гадне» — программе подготовки молодых людей к военной службе, а также пошла добровольцем в «Шай» — разведывательное и контрразведывательное подразделение «Хаганы». «Я была чем-то вроде связной. С учреждением ЦАХАЛа меня отправили в Тель-Авив, и там меня уволили с прежней должности и вновь зачислили в Шин Бет (службу безопасности)… и я осталась в организации на 20 лет. В то время было полное равенство женщин рядом с мужчинами. Мы не чувствовали себя неполноценными или менее компетентными. Напротив, я была самой молодой и поэтому получала особое внимание».
Ципора Бек
Элиэзер Бен-Ами, 99 с половиной лет, известен как изготовитель «гранаты в апельсине». 21 апреля 1947 года член «Лехи» Моше Барзани и член Иргуна Меир Файнштейн, за несколько часов до назначенной им британцами казни через повешение в Иерусалимской центральной тюрьме на Русском подворье (ныне Музей узников подполья), взорвали себя гранатой Бен-Ами, переданной в выдолбленном апельсине. Они зажгли гранату и встали, обнявшись, с гранатой между ними.
Элиэзер Бен-Ами (Photo: Yair Sagi)
Бен-Ами сначала был членом Иргуна, откуда ушел в Пальмах. В 1943 году англичане приговорили его к шести годам тюрьмы, из которых он отсидел пять. Через три месяца после освобождения из тюрьмы его призвали в ЦАХАЛ. «Я прибыл в военкомат в Тель-Авиве и получил служебный номер, форму и все необходимое. Через две недели ко мне подошли люди из Лехи и сказали, что хотят, чтобы я прошел курс обучения взрывному делу. Я ответил, что я не подчинюсь ничьим приказам, потому что я солдат ЦАХАЛа».
Бен-Ами обладал сильным характером и не знал страха. Даже когда он пошел в армию, он действовал на своих условиях. «Я поступил на службу под вымышленным именем — Резницкий. Взял фамилию подруги, которая ждала меня пять лет, пока я сидел в тюрьме, а потом она стала моей женой.
Элиэзер Бен-Ами
Я знал, что партии Мапай [Бен-Гуриона] не нужны вещи, которые я хотел для страны, и что ЦАХАЛ не будет освободительной армией израильского народа. Поэтому действовал так же, как и в подполье, где у нас были прозвища. Я изменил свою фамилию, чтобы меня не узнали, на случай, если мне придется воевать вне правил, установленных ЦАХАЛом. Только когда я получил звание сержанта, я вернулся к своей фамилии». Бен-Ами записался в 8-ю бронетанковую бригаду, единственное оснащенное танками подразделение ЦАХАЛа, которым командовал Ицхак Рабин. После этого перешел в инженерно-боевой корпус, затем в корпус технологий и технического обслуживания, а оттуда — снова в инженерный. Он поступил на первые курсы инженерных офицеров и служил сапером, инструктором по взрывчатым веществам, а также занимал должности более высокого ранга.
«Я был крепким орешком, но все знали, что я выкладывался по полной. Я был перфекционистом. Из-за этого мне поручили множество задач, не связанных с моей должностью. Меня рекомендовали к награждению медалью за отвагу. Проблема заключалась в том, что это было из-за миссии, которую я выполнил отлично, но не совсем так, как просил командир. Поэтому наряду с рекомендацией он также подал жалобу. Вышестоящий командир решил отменить и рекомендацию, и жалобу, и я остался без медали, но и без наказания. Честно говоря, я легко отделался».
