50 лет минуло с того дня, когда противники Еврейского Государства решились проверить его на прочность.
Сирия и Египет вознамерились силой оружия вернуть потерянное в Шестидневной войне. Нападение готовили тщательно, хоть особо и не скрывались. Разведка Израиля знала, что на Голанах и у Суэцкого канала сосредотачиваются крупные силы: пехота, бронетехника. Однако аналитики считали: войны не будет. В одиночку Сирия не двинет войска, а Египет не полезет в схватку без преимущества в воздухе. Вся эта стройная концепция рухнула от ракетных залпов под гусеницы танков объединенных сил арабских реваншистов в Йом Кипур 1973-го. На секретном совещании министр обороны Израиля Моше Даян признал — ситуация критическая. Стоит вопрос о самом существовании Эрец Исраэль! И отвечать на него придется резервистам, уже спешившим на поле боя.— Все решат танки, — мрачно сообщил Даян. — У нас меньше машин, но парни знают, за что бьются!
Одним из танкистов был лейтенант Цви Грингольд.
Родом из кибуца, основанного выжившими в Шоа. Парню 21 год. Только готовился пройти курсы командиров танковых подразделений. Завыли сирены, возвещая войну. Цви, надев свою старую форму танкиста, автостопом добрался до базы Нафах. Как раз подвезли подбитые танки «Центурион».
— Лейтенант? Чинить танки и — к фронту!
С будущими бойцами экипажа Цви на руках вынес из машин погибших и отмыл башни от крови. К девяти вечера два танка были готовы воевать.
— Доберитесь до укреплений 111 и 112. Там есть танки, но выбыли все офицеры. Возглавьте группу. Если встретите любые цели врага на пути — атакуйте! Враг рвется к нашим поселениям. Если он доберется до гражданских... Ну, вы понимаете...
В качестве позывного Грингольд взял «Отряд Цвики». Лейтенант думал, что будет командовать несколькими машинами! Двинулись уже в темноте, по асфальтовой дороге, шедшей вдоль нефтепровода. Вверх-вниз. Холмы и лощины. Взобравшись на вершину, Цви застопорил танк, осмотрелся. Приказал дослать в казенник снаряд и поставить пушку на боевой взвод. Наблюдатель отслеживал фронт и левую сторону. Тыл и правый сектор — ответственность второй машины. Вдруг — силуэт мчащегося навстречу танка. — Огонь! — скомандовал Цви.
Приблизившаяся громада взорвалась чуть не в двадцати метрах от израильтян. Горел танк сирийцев! Машина Грингольда тоже получила повреждения: от разрыва заклинило турель пушки.
Цви отправил танк на базу, а сам пересел на второй. За пылавшим «сирийцем» в пустыне вспыхнули «кошачьи глаза»: противник для опознавания крепил габаритные огни по бортам своих машин. Израильтяне уничтожили разведчика.
Цви дал команду «вперед» и на подъеме встретил три вражеских танка. Экипаж вынес их, как на стрельбах.
Полчаса передышки — и новая схватка. Подоспел конвой из тридцати танков и грузовиков с пехотой. Огни и сигнальные ракеты противника дали освещение. Танк Цви прятался в тени.
— Маневр, парни! — командовал лейтенант. — Маневр и выстрел!
По «Отряду Цвики» лупили изо всех орудий, да без толку. Еще и по своим попадали! А Цви прятал машину за камнями, склонами...
— Пли! Назад! Право! Пли!
Маневры дались нелегко: танк своротил забор и волок за собой несколько столбов и метры сетки. А вокруг горели вражеские машины.
Слушая радио, Цви вдруг понял: сейчас его танк — единственный между сирийцами и базой. А командование ошибочно считает, что «Отряд Цвики» — минимум танковая рота. Так же считал и противник! Танк под командованием Цви целый час сдерживал натиск врага. Сколько машин он сжег? Грингольд считал, что двадцать. Подоспела помощь из резерва. Но сирийцы тут же подбили восемь танков из десяти. Досталось и экипажу Цви. Механик погиб. Загорелась форма, а лицо Цви обдало мелкими осколками от разрыва внутри башни.
Подойдя к раненому командиру уцелевшего танка, Грингольд сказал:
— Я Цвика. Воевал тут всю ночь. Знаю местность. Езжайте на базу. Я вас заменю.
Еще дважды за те страшные сутки Цви менял танки и экипажи. Его товарищи падали от усталости, ран, погибали. Впал в шоковый ступор наводчик. Откуда брались у лейтенанта силы вновь и вновь вести бой?
Цви чувствовал себя щитом, спасающим Народ от истребления. Уже утром, в составе танковой группы расстреляв боекомплект в противостоянии с наседавшим на базу Нафах броневым подразделением сирийцев, Цви смог отрапортовать начальству:
— Говорит «Отряд Цвики». Противник отступил на свою территорию. По периметру базы сирийских машин нет.
Вылезая из танка, Грингольд просто рухнул на руки подоспевшего майора из своей бригады. Лицо лейтенанта и белокурые волосы обгорели и были покрыты засохшей кровью.
— Больше не могу, — просто сказал Цвика.
Он очнулся в госпитале через сутки и с радостью узнал: наступление египтян и сирийцев захлебнулось, а Израиль, собравшись, успешно контратаковал.
Командование обороной не сомневалось: именно усилия «Отряда Цвики» остановили прорыв сирийцев и фактически сохранили Голаны. За исключительное мужество лейтенант Цви Грингольд был удостоен высшей военной награды Израиля — медалью «За героизм» («Итур ха-гвура»). А его тактика боя вошла в израильские военные учебники.
